Книга Вадим Козин: незабытое танго - Коллектив авторов

во Францию, а в Америку, потому что если по-английски я хоть немного, но говорю, то с французским – беда. В начале 80-х я приехала в Нью-Йорк и отправилась в русский район на Брайтон-Бич. Неделю я провела в «маленькой Одессе» и скупила, наверное, все, что было в магазинах: книги, кассеты, пластинки… Именно тогда я открыла для себя Аркадия Северного, Петра Лещенко, Александра Вертинского и, конечно, Вадима Козина. Песни в исполнении Вадима Алексеевича буквально очаровали меня. Возвратившись в Токио, я не переставая слушала его бархатный голос. Позднее в токийском районе Голден Гейт я открыла маленький бар, где стала исполнять русские песни. Первыми слушателями были мои друзья и родственники, но постепенно место стало приобретать популярность и, бывало, в тесное помещение зала набивалось больше пятидесяти человек. Приходили и приходят послушать меня и настоящие японцы (часто бывшие военнопленные времен Второй мировой), и потомки эмигрантов, и сотрудники посольства, и моряки с русских кораблей… Несколько лет спустя от одного из посетителей я узнала, что Вадим Козин живет в Магадане. Я тут же собралась в дорогу, но, к сожалению, побывать у него в гостях мне довелось уже после смерти «магаданского затворника». Я опоздала буквально на несколько недель. Но хранительница музея-квартиры Дина Акимовна очень хорошо меня приняла. Мы подружились, и я стала бывать у нее в гостях каждый год. Однажды она посетовала, что в музее нет бюста Вадима Алексеевича. Тогда я решила, что, когда вернусь в Токио, сделаю все, чтобы собрать средства для этого проекта. Подключила всех друзей, специально выпустила свой первый диск. Пластинку я записывала с японскими музыкантами, но нашла таких, кто чувствует русскую песню очень здорово. Потом стала продавать диск и не сразу, но собрала нужную сумму на памятник Козину. Мне очень приятно, что сейчас он украшает музей-квартиру великого артиста. Русские песни я пою и записываю для души, моим основным занятием остается участие в театральных постановках. На подмостках различных токийских театров я переиграла, наверное, всю русскую классику. Японцы очень любят и Чехова, и Горького, и Гоголя… Одной из последних премьер, где я играла, была постановка знаменитой пьесы «На дне» Максима Горького. Получить приглашение выступить в Москве, в Кремле, было очень приятно и неожиданно. Конечно, я очень волнуюсь, но еду в Россию с радостью, как домой.

После теплого приема в Кремле «Шансон-ТВ» совместно с тогдашним главным режиссером Театра на Юго-Западе Валерием Беляковичем организовал сольный концерт артистки на театральных подмостках. Предполагалось, Миюки будет выступать под аккомпанемент гитары и своего, привезенного из Токио, контрабасиста. Но автору этих строк пришла в голову мысль покреативнее. В то время я тесно общался с ребятами из ансамбля еврейской музыки «Клезмастерс». Талантливые музыканты с консерваторским образованием, они четко схватывали на лету любую, даже незнакомую мелодию, в чем я уже имел шанс убедиться. Идея симбиоза японки, поющей наш шансон, с оркестром, характеризующим свой стиль как «блюдо кабацкого меню, приготовленное из сваренных вкрутую русской бесшабашности, цыганского окаянства, еврейского азарта и балканского задора», показалась мне крайне соблазнительным экспериментом. Звезды сошлись удачно: трех дней репетиций хватило, чтобы показать ошалевшей от гибрида публике этот «фьюжн». Приняли сей перформанс, надо сказать, благосклонно. Сегодня концерт можно увидеть в полной версии на канале «Шансон-ТВ», а посмотреть документальную программу об удивительной артистке, сраженной наповал творчеством Вадима Козина, можно на моем сайте www.kravchinsky.com

Автобиография,

собственноручно написанная Вадимом Козиным в тюремной камере[47]

Родился в Ленинграде (Петербурге), 1906 г. 21 марта (так записано в паспорте. Сам Вадим Алексеевич утверждал, что родился тремя годами раньше. – Ред.). Отец русский, мать цыганка.

Отец – Козин Алексей Гаврилович – сын купца, сам был в этом звании до 1913 г. Стал мещанином и, имея коммерческое образование, сделался банковским служащим. Родители его родом из Ярославля, Рыбинска, Нижн. Новгорода, по родству соприкасаются с Кашириными – родственниками Горького.

Мать – Козина (девичья: Ильинская-Панина) Вера Владимировна – родом цыганка. Ее отца сестра – знаменитая цыганская концертная певица Варвара Вас. Панина (Варя Панина). Сама мать также была певица, но по требованию отца петь перестала с 1914 г.

Я самый старший из 7 детей и единственный сын, остальные – сестры. Остались в живых три сестры – Ксения Алексеевна Петрова, Муза Алексеевна Краснорядцева, Зоя Алексеевна Маэ – проживают в Ленинграде. Психических больных в семье не было. Болел: корью, коклюшем, ветряной оспой, свинкой. С отцовской стороны считали помешавшимся родственника бабушки: Ягодина Ивана Никитича, у которого была, когда он выпьет (привычка? – Ред.), «изгонять беса» из того, кого он поймает или попадется ему на глаза.

В начале войны был куда-то выслан, я подразумеваю 1-ю Империалист, войну, за распространение больше таких газет: («Звезда» и др. названия). Раннее детство провел в достатке. Летом жили либо на даче, либо в деревне Новгородск. губ…

Учился в гимназии. Товарищей не было. Был страшно застенчив. Единственным товарищем был мой двоюродный брат Федор…

21 и 22 год мы жили под Ленинградом в г. Луга, я учился в средней школе и одновременно служил в библиотеке (детское отделение) подавальщиком книг из хранилища. Окончив краткосрочные библиотечные курсы, стал младшим библиотекарем. Литературу я знал очень хорошо. Был очень начитан. Дома у отца была огромная библиотека – около 8 тысяч томов…

В Ленинграде я поступил в среди, школу Петроградского района (1/8 шк.) в выпускной класс…

С окончанием школы совпала смерть отца. Семья осталась без средств к существованию. Пришлось работать и браться за любую работу. Работал в порту грузчиком, колол и пилил дрова, играл танцы и начал выступать певцом в цыганских хорах, работавших в то время в ресторанах: Европейск. гостиницы, Владимирск. клуба и др. В то же время я пел в хоровом самодеятельном кружке клуба Ленинградск. монетного двора. Затем стал работать в посредническом бюро работников искусств (Посредрабис) уже как солист-певец русских и цыганских песен.

Внешность у меня была средняя, но голос компенсировал все. Я проходил везде с большим успехом… В 1929 г. На одном из концертов в филармонии я особенно был принят публикой, несмотря на то, что в концерте участвовали все корифеи цыганских песен Ленинграда и Москвы – Тамара Церетели, Изабелла Юрьева, Нина Викторовна Дулькевич, Наталья Ивановна Тамара, – мне была устроена овация… С 30-х годов я начал ездить по городам Советского Союза с концертными эстрадными группами как антураж к какой-нибудь знаменитости… 1935 г. Я приехал в Москву. Первые выступления состоялись в эстрадном театре парка культуры им.