Книга Лаций. Мир ноэмов - Ромен Люказо

Кибернет и полемарх одновременно повернулись к Рутилию.

– Нельзя ли что-нибудь сделать для этих людей, друг мой? – спросил Фемистокл.

– У меня таких еще десять тысяч с другой стороны. Приказ пришел, как гром с ясного неба. Пока я пытаюсь как-то распределить их по кораблю.

Эврибиад сдержал тяжелый вздох. Он надеялся избавиться от обоих деймонов, как только они покинут Отона, и вернуться к своим людям. Быстрый калейдоскоп событий вывел его из равновесия, и теперь, когда жребий уже был брошен, им овладела смутная усталость. Но слуга Отона пытался расселить целый народ группами по двадцать голов на корабле размером с горный хребет – то есть готовил настоящий логистический ад. Он смирился с тем, что придется брать дело в свои руки.

– Но разве вы не можете разместить их где-нибудь всех вместе, чтобы они не ждали стоя? При таком раскладе вы получите пятьсот проблем вместо одной…

– Я… У нас нет для них подходящих мест…

– На таком огромном Корабле?

Рутилий побагровел.

– Это не было предусмотрено. Деймоны не умеют осуществлять такие задачи. И нет благоустроенных отсеков, которые могли бы принять столько народу.

– Тогда поселите нас здесь, на этом острове, – ответил капитан.

– Это невозможно. Отон…

– Он прав, – вмешался Аттик с легкой улыбкой. – Давайте разместим их под деревьями, пока не найдем укрытия получше.

У Эврибиада создалось ясное впечатление, что Аттик испытывает мелочное удовольствие, воображая себе орду людопсов, разоряющую святилище господне. Но лучше развеять опасения Рутилия, тем более что все присутствующие внимательно прислушивались к их разговору.

– Это идеальное место. А вы что, собирались запереть их в четырех металлических стенах на все время путешествия, как в тюрьме?

Рутилий сухо кивнул, потом повернулся к рослому деймону, на которого накинулись людопсы.

– Идите скажите остальным, что мы направляем толпу к центральному отсеку…

– Им потребуется жилье и провиант, – перебил его Фемистокл.

– … и приведите эргатов, чтобы построить им будки, хижины, или что-там еще, – пробурчал Рутилий.

Едва эта проблема была улажена, как Рутилию сообщили о возникших трудностях в главном посадочном отсеке, где толпа росла по мере того, как прилетали все новые самолеты. За отсеком никто не наблюдал, потому что немногочисленные автоматы занимались другими, не менее срочными делами, готовя Корабль к отлету. После короткого совещания Фемистокл посоветовал деймону оставаться на месте с уже пришедшими людопсами, пока они с Эврибиадом будут принимать новых гостей.

Рутилий заворчал, пожал плечами и отдал новый приказ своему невозмутимому слуге (Эврибиад мог бы поклясться, что в глазах у последнего плясали смешинки), а потом они вчетвером снова оказались на поезде, который ехал к главному входу. Значит – возвращение к исходной точке.

И снова тот же спор. Едва двери закрылись с легким шипением гидроклапана, как Аттик разразился неостановимым потоком упреков в их адрес.

– Да вы посмотрите, это же катастрофа! Мы не готовы! Эврибиад, вы должны были выиграть время, поразмыслить, посоветоваться с теми, кто понимает, что тут на самом деле происходит!

Фемистокл все это время старательно молчал, а Рутилий сидел с мрачным видом, явно думая обо всем, что придется сделать в ближайшие дни. Так что Эврибиад терпеливо выслушал обвинения и попытался возразить со всей возможной рассудительностью:

– Судьба людопсов…

– Вы продали ваш народ за фальшивую монету.

– Вы вообразили себе, что я могу спокойно остаться здесь, если Отон улетит и увезет в космос тысячи моих соотечественников?

– Он бы не улетел! – с жаром ответил Аттик. – Вы не понимаете, какие на самом деле ставки в этой игре! Отону нужно было ваше согласие! Несмотря на всю его мощь, у него были связаны руки – а вы ему их развязали! Для него это самое важное. А вы! Вы! – Он повернулся к Феоместору. – Вы и слова не произнесли!

Тот не удостоил его ответом, только смотрел на рассерженного деймона грустными глазами.

Нет, не рассерженного – Эврибиад достаточно хорошо знал Аттика, как и все те, кого, благодаря их способностям, сочли пригодными для служения Отону. Автомат довольно долго руководил его обучением. И Эврибиад мог бы поклясться, что за этой злостью, приправленной иронией, на самом деле кроется беспокойство, а то и страх. За себя или за людопсов – этого Эврибиад не мог сказать. Аттик был сложной личностью – его одновременно любили за помощь и наставления, которых он не жалел, и боялись – ведь все знали и о роли, которую он играл при колоссе, и о его умении все видеть и слышать, и о его изворотливом, расчетливом характере.

Эврибиад потерял нить разговора, когда они прибыли к месту назначения. Новая станция – на сей раз пустая; коридор здесь стерег ремонтный эргат, в чьи обязанности охрана не входила. Последняя защитная дверь отворилась перед ними с тихим щелчком, и они оказались наверху лестницы, ведущей в огромный зал с широко открытыми дверями. Зал был уродливым, со стенами из скрепленного болтами металла, который выглядел холодно и враждебно. К царящему здесь хаосу прибавлялся адский рев двигателей садящихся шаттлов.

Как будто тут не хватало шума! Эврибиад никогда прежде не видел столько людопсов, собранных в одном месте, не слышал такого гула множества глоток, орущих вместе. Отражаясь от металлических стенок, он становился невыносимым. Неудивительно, что в таких условиях обстановка становилась все напряженнее. Людопсы беспорядочно сидели на земле, разделившись на маленькие группы по деревням или племенам, откуда были родом, – кто с пустыми руками, кто со скудным скарбом, который они сумели увезти. Тут и там молодые текхникокуоны, смирно усевшись в кружок и уложив вокруг свое оборудование, скучали, обменивались мрачными шутками и поедали свои запасы еды, не имея, кажется, более никакого занятия. Везде бегали щенки, крича и бешено виляя хвостами, и выпрашивали у взрослых еду. Бледные деймоны, ростом в два раза выше людопсов, передвигались от одной группки к другой, странно раскачиваясь на ходу на несоразмерно длинных ногах. Их было слишком мало, чтобы поддерживать порядок. И все-таки, сказал себе Эврибиад, здесь спокойнее, чем можно было ожидать, и когда Рутилий попросил объяснить конкретнее, отчего подняли тревогу и позвали их, оказалось, что в суматохе к открывающейся двери шаттла забыли подать трап. Кого-то вытолкнули, и он упал. К счастью, несчастный отделался сломанной лапой.

– Думаю, – сказал ему Рутилий, – можно позвать ваш отряд для поддержания порядка…

* * *

И все же никто из них прежде не сталкивался с такой ситуацией. Следовало ли организовать приемные пункты, пропускать без очереди семьи со щенками, составлять списки, чтобы понять, не оставили ли на планете какого-нибудь ценного специалиста? Какое-то время они спорили, как лучше организовать посадку на корабль.