Книга Мистер Генофонд - Мария Коваленко

Поля

Когда Леха сообщил, что произошло, я не сразу поняла. Казалось, что оглохла.

— Повтори, пожалуйста, — пришлось попросить сквозь шум в ушах.

— Только не волнуйся!

— Леш!

— Твоя бабушка в больнице. Был скачок давления. К счастью, наши голубки находились вместе и дед сразу вызвал скорую.

— Но… Не понимаю. У нее всегда все было хорошо с давлением…

Я попыталась вспомнить хоть один случай, чтобы бабушка жаловалась на здоровье или хотя бы на головную боль.

Не было такого. Моя замечательная Ядвига Яновна с жаром кляла чиновников, коммунальные службы, погоду, лентяев, но чтобы хоть слово сказала о здоровье… Она любую простуду переносила на ногах. Порхала! А однажды с пневмонией отыграла концерт и только после занавеса почувствовала слабость.

— Она даже не в курсе, где находится участковая поликлиника.

— Сейчас врачи занимаются ею. Они обязательно все выяснят. — Леха обхватил мой затылок и прижался лбом ко лбу. — Насколько я знаю деда, он уже подключил все свои связи.

— Поехали туда сейчас, — я с мольбой посмотрела на Лешку.

— Конечно, поедем.

Он сунул мне в руки упаковку салфеток. Достал из нее одну и аккуратно стал стирать что-то с лица. Задумчиво, серьезно, будто операцию проводил. А мне так и хотелось отдернуть руку и попросить вырулить поскорее к больнице.

— Проклятие… Я только не знаю, пустят ли нас так поздно… — вдруг дошло до меня.

— Молодец, сообразила, — Леха наконец прекратил играть в мойдодыра. — Но дед уже там. Думаю, у него будет какая-нибудь информация.

— Хорошо, — я попыталась взять себя в руки.

— Только спокойно! Договорились? Те тесты вполне могли оказаться ложными. — Двигатель машины привычно заурчал. — Вряд ли твоей бабушке понравится, что внучка рискует ее правнуками.

Леха подмигнул. А я так и не поняла, это он серьезно сейчас или придумал способ, как заставить меня остыть.

***

Так или иначе, уловка сработала. Эта часть поездки здорово отличалась от предыдущей. Уже и не верилось, что сегодня был разговор с Эдом, мое слезливое признание и близость в машине. За пару минут все умудрилось отойти на второй план, уступив место тревоге. Но я хотя бы не паниковала и не требовала гнать поскорей.

Нет, конечно, будь у меня час, я бы смогла накрутить себя до нервного срыва. К счастью, долго мучиться не пришлось. Больница находилась недалеко от нас, а вечерний Питер порадовал отсутствием пробок.

Как я и ожидала, к бабушке, конечно же, не пустили. На суровую вахтершу в кардиологии не подействовали ни мои уговоры, ни попытка сунуть деньги. За последнее Леха чуть прямо там, под дверью, не отшлепал меня.

Однако его дед и правда оказался волшебником. Не представляю как, но Лев Дмитриевич нашел способ оставить нас в приемном покое, чтобы смогли переговорить с врачом. И даже принес по стаканчику кофе.

— Ядя стабильна, прогноз хороший. Мы успели вовремя. — Уставший, с белым лицом и подрагивающими руками, он присел рядом на металлическую скамейку. — Доктор скоро подойдет. Он все расскажет. Я боюсь что-нибудь напутать. Голова совсем не соображает.

Сейчас знаменитый «дед» не был похож на того бойкого подполковника, который жил в соседнем доме. Не был он похож и на недавнего юбиляра.

Может, я плохо рассмотрела его в ресторане. В тот вечер в принципе было не до именинника. А может, так сильно ударило случившееся с бабушкой.

На миг даже захотелось обнять этого хмурого немолодого мужчину и пообещать, что все будет хорошо.

Сумасшедшее желание. Особенно для той, которая сама ничего не знала.

— Я больше никому не сообщил о Яде, — Лев Дмитриевич словно извинялся.

— Родители на очередной конференции. Скорее всего, уже спят, а телефоны отключены, — я сделала первый глоток. Язык и горло обожгло, но почти не заметила.

— Она запретила звонить даже тебе, но эта ее вечная конспирация… — не договорив, Лев Дмитриевич шумно выдохнул.

— Что значит «конспирация»?

Чтобы не выронить стаканчик от очередной новости, я поставила его рядом с собой.

— Это не первый скачок давления. Раньше тоже были.

— Раньше?..

— Она не хотела никого расстраивать. А я так и не смог уговорить ее пройти нормальное обследование. — Он устало провел рукой по лицу. — Не прощу себе этого никогда.

— И как… Как давно у нее начались проблемы?

Я расстегнула верхнюю пуговицу. Воздуха вдруг стало не хватать.

— Четыре года точно. Возможно, и раньше. Она такая скрытная, что я сам не сразу узнал.

Все же правильно я сделала, что отставила кофе. После этого признания стаканчик точно выпал бы из рук. Совершенно посторонний человек знал о бабушке больше, чем я или ее родная дочь. А еще уже много лет у одинокой светской львицы Ядвиги Яновны был мужчина… Не просто мужчина, а такой, которому она доверяла тайны и из-за которого оставила свой траур по дедушке.

У меня будто земля под ногами качнулась. Счастье, что сидела. И еще большее счастье, что сидела рядом с Лехой. Словно почувствовав мое состояние, он пододвинулся поближе и обхватил за плечи.

— Ба… Она изображала такую здоровую… — мой голос осип.

— О да, играть она умеет. И жить на полную катушку.

— Бальные танцы, концерты, спектакли, выставки… Ни дня без открытия.

— Неугомонная женщина! — прозвучало с нескрываемой гордостью. — Самая потрясающая из всех, каких я встречал.

Голос Льва Дмитриевича дрогнул, и одновременно что-то дрогнуло внутри меня. Что-то свое. Знакомое до боли и все еще до конца непонятное. Отозвалось как эхо.

— Когда выберемся отсюда, отругаем ее вместе. Так? — больше сдерживать себя я не могла. Все еще прижатая к боку одного Крамера, потянулась ко второму и крепко его обняла. — Будем долго-долго ее ругать, пока не поймет, что была не права.

— Она упрямая, как… — договаривать Лев Дмитриевич не стал.

— Как коза, — продолжила я за него, оглянувшись на Леху.

— Порода такая, — авторитетно кивнул тот, и, несмотря на полное отсутствие информации, от сердца отлегло.

Мне словно что-то вкололи. Возможно, из того же набора лекарств, что достался бабушке. Такое мощное, обволакивающее сознание, что плакать вдруг перехотелось, а напряженные нервы расслабились.

Эти мужчины одного племени… Эти четыре похожие руки на моих плечах… две пары одинаковых серо-голубых глаз… Они каким-то удивительным образом умудрились вывернуть душу наизнанку. Несколькими фразами, будто знали тайный шифр. И потом возвратили эту несчастную штуковину на место.