Книга Обет без молчания - Ольга Володарская

— Или это известие подкосит его еще больше? Его единственная дочка собирается принести в подоле…

— Мама, хватит! Я забеременела от любимого, и для меня счастье.

— Главное, чтобы тебе было хорошо, доченька, — с сарказмом проговорила мама. — А мы с папой как-нибудь переживем позор. Я точно. А он… Как знать.

И я сломалась. Не сразу, а после того, как Клаус перестал выходить на связь. Я звонила ему, писала, но не получала ответа. Потом оказалось — его посадили в тюрьму на три года, и это означало, что нам больше не увидеться. Его не впустят, меня не выпустят.

Я нисколько не пожалела о том, что послушала маму и вышла замуж за прекрасного человека, моего бывшего преподавателя. Он признал мою дочь как свою и стал отличным другом, партнером, но не любовником — между нами не было близости: я не хотела, а он не мог. Жаль, прожил супруг недолго, как и родители. Сначала ушел папа, через пять лет мама. А когда не стало и мужа, мы остались вдвоем с дочкой Марией.

Часть четвертая
Глава 1

Он смотрел на нее, спящую, и думал о том, как несправедлива жизнь. В его объятиях любимая женщина, с которой он хочет быть вместе навсегда… но не может.

Бетти то ли почувствовала его взгляд, то ли устала лежать на костлявой груди Бориса, но ее безмятежный сон был нарушен. Девушка завозилась сначала, откатилась, завладела одеялом, укрылась им с головой, а потом из-под стеганого стога прокряхтела:

— Мне снилась какая-то дрянь. Я то ли убегала от врагов, то ли их догоняла.

— Поэтому ты лягалась.

— Да?

— У меня даже синяки на теле остались от твоих пяток.

Бетти вынырнула из-под одеяла и повернулась к Боре лицом, чуть помятым, но все равно милым.

— Покажи.

Он задрал ногу и продемонстрировал внушительную гематому, свеженькую, сине-фиолетовую. Заработал ее, помогая немецкой бабуле закидывать на полку чемодан. Он был маленький, с виду легкий, а оказалось, весит кило пятнадцать. Если бы ручную кладь взвесили в аэропорту, ее заставили бы заплатить за перевес.

— Врешь, да? — улыбнулась Бетти.

— Вру, — не стал спорить Боря.

— Но, я правда лягалась?

— Спала беспокойно.

— А ты как будто совсем не спал. Читал что-то…

— Дневник Либе. — Он указал на тетрадку, что положил на прикроватную тумбочку.

— И что интересного из него узнал? — Бетти подлезла к нему, обвила руками за шею и уткнулась в нее носом.

Ее теплое дыхание обдало кожу, и Борис почувствовал, как по телу побежали мурашки. Ему очень хотелось сграбастать девушку, закинуть на себя и начать целовать в заспанную мордашку, но он этого не сделал. Застыл, будто обратился в камень. — Что с тобой? — спросила она, почувствовав это.

— Бетти, похоже, у нас с тобой общий дед.

— Что за глупости? — Она отстранилась и глянула на него как на психа.

— У Либе и Клауса был секс в 1970-м, когда она приезжала в Берлин. Домой она вернулась уже беременной, а замуж вышла, чтобы соблюсти приличия.

Бетти как-то сразу съежилась, резко села, подобралась, обхватив согнутые колени руками, втянула шею и как будто стала размером с ребенка.

— Так вот почему дед хотел, чтобы мы с тобой ИМЕННО подружились, — прошептала она. — А не закрутили роман. Но было бы честнее сказать мне о том, что мы кровные родственники. Тогда бы я смотрела на тебя иначе, и того, что произошло, не случилось бы…

— Мы пользовались презервативами, — напомнил Боря. — Так что наш секс не приведет к дурным последствиям.

— Ой, да при чем тут он? — разозлилась на него Бетти. — Я влюбилась в тебя, дурак! Не с первого — со второго взгляда. Сначала ты мне даже не понравился, показался надменным, но потом что-то случилось, и я поняла: никто меня так не волнует, как Борис Грачев.

— А я в тебя с первого.

— Что? — раздраженно переспросила она.

— Влюбился с первого взгляда. Это так глупо и совершенно мне несвойственно. Я долго присматриваюсь к женщинам, узнаю их, отмечаю плюсы, старюсь мириться с минусами, если их не так уж много. А ты просто вышла из такси, улыбнулась мне, и я пропал!

— А если это родственные чувства взыграли?

— У меня есть сестра, у тебя брат. С ними это не работает, так ведь? Мы любим их, но… Не хотим. А тебя я хочу. Даже сейчас, когда знаю, что мы внуки одного и того же человека.

— Не дети же, — неуверенно проговорила Бетти. — У нас даже бабушки разные, не говоря уже о родителях.

— Все равно это как-то противоестественно — желать кровного родственника. А тем более заводить с ним детей.

— Во-первых, об этом пока и речи нет. Во-вторых, сейчас все генетические отклонения плода выявляются на ранних стадиях. И в-третьих, усыновление никто не отменял. Но ты прав, желать кровного родственника противоестественно. Поэтому будем дружить, как хотел дедушка Клаус. А о минувшей ночи забудем.

Бетти, завладев одеялом, обернулась им и соскользнула с кровати. Вся замотанная в него, она прошлепала к выходу из комнаты и скрылась за дверью, а Боря остался лежать голый, жалкий и несчастный, и это нельзя было исправить. Даже наготу прикрыть нечем — его одежда внизу, а в поле зрения нет никакой одежды, пусть и женской. Обнаженным Борис чувствовал себя некомфортно, и это мягко сказано. Ему хотя бы трусишки нужны для спокойствия, а лучше полная амуниция из футболки, штанов и, что немаловажно, носков. У него было очень некрасивые ступни. Руки — глаз не оторвать, музыкант-виртуоз позавидует. Но ноги… Ступни с плоскостопием (зато в армию не взяли из-за этого), пальцы корявые, с торчащими мизинцами. Будь воля Бори, он занимался бы сексом не только в носках, но и в кроссовках.

— Бетти, будь добра, принеси мне штаны! — крикнул он.

Но его или не услышали, или решили проигнорировать, и побежал Борис голышом за своими вещичками. Найдя их, он первым делом натянул трусы, потом носки. Сразу стало спокойнее.

— Эй, ты где? — донеслось сверху.

— На кухне, — откликнулся Боря и стал спешно одеваться. Он немного озяб, и его бледное тело покрылось мурашками, а это так себе зрелище. — Намереваюсь кофе сварить.

— Боюсь, у меня только растворимый.

— Такой не хочу, — пробормотал он.

В Эмиратах он привык к хорошему кофе, крепкому, свежемолотому и сваренному. По традиции им встречали гостей даже в отелях. В Европе подносили фужер шампанского, а на Ближнем Востоке — кофе и финики.

— Что ты говоришь, не слышу?

— Предлагаю сходить в бистро и там позавтракать.

— Давай так и сделаем, — быстро согласилась Бетти. — Я буду готова через десять минут.