Книга Барышня-певица, или наследство польской бабушки - Мари Князева

Мои любимые щёчки вполне ожидаемо покрылись очаровательным румянцем, но потом Лайла спросила нечто совершенно невообразимое:

- Можно, я... потрогаю?

Я опешил, но отказать не посмел. Главным образом потому, что мне и самому этого хотелось до одури. Взял рукой ладошку Лайлы и положил её на средоточие своего вожделения. К счастью, хлопковые пижамные штаны несколько скрадывали ощущения, иначе всякое могло случиться...

Лайла повела ладошкой вверх, а потом вниз, ощупывая мой детородный орган, а у меня в животе взрывались фейерверки. Я закрыл глаза, чтобы не пугать свою невинную птичку взглядом и старался не издавать звуков - только тяжело дышал носом и иногда ртом.

- Тебе приятно? - спросила моя наивная возлюбленная, а я опять не знал, что ей ответить.

- Это не то слово, Лайла...

Она закусила свою сладкую губку.

- А это... тоже грех - такие прикосновения?

- Нет... то есть, да... Я не знаю, честно говоря... Но думаю, что не больший, чем наш побег.

Она задумчиво кивнула. А я её поцеловал. Прижал к постели своим телом, смял, скрутил руками, пытаясь этими действиями сбросить хоть часть возбуждения, пульсировавшего во мне. Лайла сдавленно пискнула, я подскочил, как ужаленный. Отпустил, освободил её, отжавшись на руках.

- Что такое, любимая? Ты в порядке?

- Да... да, Гаяр, всё хорошо. Просто ты меня немножко раздавил... но не смертельно.

Я усмехнулся мысли заобнимать свою возлюбленную до остановки дыхания. Что ж, ещё пара таких ночей - и всё возможно!

Глава 19. Нас не догонят... (Ева и Лайла)

ЕВА

Я стояла посреди гостиной с гордо поднятой головой и скрещенными на груди руками. Осуждённая, но не сломленная. А мой муж и его старшая жена смотрели на меня с мрачным недовольством. Мы были там втроём: в таком щекотливом вопросе лишние уши ни к чему.

Я не отпиралась: зачем отрицать очевидное? Лайла пропала во время нашего с ней "урока" - тут к гадалке не ходи - сразу ясно, что виноват так называемый репетитор по английскому!

Предвидела ли я, что всё так обернётся? Могла. Даже, наверное, понимала подсознательно, особенно после этой странной ночной смски. Что за шифры? Понятно: эти двое что-то задумали! Но я до последнего надеялась, что они не будут так безрассудны.

- Вы сами виноваты! - бросила я своим судьям, надувшись, как ребёнок. - Заперли свою дочь и замучили её - вот вам и результат.

- Помолчи лучше! - гневно воскликнула Зойра. - Ева, ты повела себя в высшей степени безответственно! Да! Я бы не преувеличила, если бы сказала, что это предательство! И не меня, не Халиба, а самой Лайлы! Я знаю, что у вас там на западе разнузданные нравы, но моя-то девочка чиста и наивна! Одному Господу известно, что может с ней сделать этот проходимец!

Я вся сжимаюсь внутри, но заставляю свой голос звучать спокойно и холодно:

- Лайла уверена, что он достойный человек!

- Да что она может знать?! Лайла - ребёнок! Все её суждения о жизни - детские!

- Тогда, может быть, стоило ей больше рассказывать о реальной жизни?

- Зачем? Чтобы потом можно было вручать её какому-нибудь подлецу?! Такого плана не было! Она должна была выйти за достойного и воспитанного молодого человека и провести всю жизнь в чистоте и благочестии.

- Но ведь вы сами чуть не выдали её за этого же самого молодого человека, с которым она в итоге и сбежала! Если бы я хоть на минуту усомнилась в его достойности, я бы никогда не рискнула устроить это свидание...

- Чуть не считается! Не выдали! Как ты вообще можешь брать на себя право рассуждать о таких вещах?! Что ты знаешь о достоинстве?! Ты воспитывалась в стране с распущенными нравами!..

- Зойра... - тронул её за рукав наш муж. - Ты перегибаешь палку. Не надо говорить Еве таких вещей, сама же пожалеешь.

Странно! Ни за что бы не подумала, что Зойра хоть иногда сожалеет о чём-либо.

- Ева, ты поступила неправильно, - продолжал Терджан печальным, усталым голосом. - Тебе не следовало вмешиваться в дела Зойры и её дочери...

Старшая жена презрительно фыркнула, подтверждая и усиливая его слова.

- ... Но сделанного не воротишь. Давайте не будем ссориться вместо того, чтобы сосредоточиться на поисках Лайлы.

- Оставьте их в покое! - без особой надежды, жалобно попросила я. - Они сами разберутся...

- Чтобы я... оставила этому... прохиндею свою дочь..! - гневно плевалась словами Зойра, чуть не стуча себя по груди кулаком. - Не дождётся!

- Но разве... на ней теперь кто-то женится? - почти шёпотом уточнила я. - После побега...

- Это неважно! Пусть лучше останется моей девочкой, но не будет принадлежать этому бессовестному наглецу!

ЛАЙЛА

Вылезти из постели хотелось почти так же сильно, как остаться в ней. Сказать, что все эти ласки от любимого мужчины приятны - это ничего не сказать. У меня в буквальном смысле кружилась голова и темнело в глазах от объятий и поцелуев Гаяра. Честно сказать, даже не верилось, что это он так сильно любит меня. Что я его... возбуждаю и вызываю желание создать семью. Почему? Да потому что я никогда не казалась сама себе красавицей. Я обычная и тихая. Скучная, одним словом. Но Гаяр... смотрит на меня так, будто всё совсем наоборот. Будто я и красива, и мила, и обаятельна... Да что там смотрит - он всю свою жизнь перекроил ради меня. Разбил на кусочки, которые неизвестно, получится ли когда-нибудь склеить. И по-прежнему обращается со мной, как с принцессой. Что ему стоило бы соблазнить меня, когда я уже доверилась без остатка? Я и сопротивляться-то не смогла бы. Потому что мне самой... томительно, и сладко, и до изнеможения хочется попробовать... тот запретный плод. Но раз мой жених хочет блюсти моё целомудрие, то мой долг - помогать ему.

Наши анатомические исследования были безумно интересными. Эта его штука - действительно очень большая, как и сказала Марьям. С трудом верится, что она поместится... внутри меня? Неужели там так много свободного места..? Я его не чувствую...

Мне бы хотелось и воочию увидеть это... но попросить я постеснялась. Судя по лицу Гаяра, ему и так неловко было из-за моего интереса. Но с другой стороны, он сказал, что мои поглаживания очень приятны. Ах, как бы узнать наверняка, что это не грех, и подарить любимому хоть такие ласки! Если у меня всё горит огнём в его объятиях, то что же с ним происходит? Он-то говорил мне о телесных ласках намного раньше, чем я сама о них задумалась...

Однако, как бы хорошо мне не было в руках Гаяра, нужно его кормить. Чтобы поставить некую точку в утренних постельных нежностях, я сама поцеловала любимого в губы. Он даже немного растерялся от неожиданности, но потом активно поддержал, прижимая к себе и гладя ладонями мои голые плечи и руки. Его твёрдая штука снова упёрлась мне в живот, а тот отзывался горячими волнами дрожи, и тянуло внизу, между ног. Наши тела сплетались и вдавливались друг в друга, словно пытаясь срастись в одно целое... а потом рука моего возлюбленного скользнула по моему бедру. Я вздрогнула от остроты этого ощущения, а Гаяр резко отстранился.