Книга Игра на повышение - Дмитрий Евдокимов

– Сашка, давай отмашку!

Оборачиваться я не стал, уверенный, что контролировать исполнение этого приказа точно не придется. И действительно, уже спустя несколько секунд за моей спиной дружно заработали полсотни минометов, отправляя по заранее пристрелянным секторам разрывные снаряды. В тот же миг открыли огонь выставленные на равнину орудия, но стреляли они не простой картечью, как могли бы предположить улорийские кирасиры, а так называемой «длинной картечью», в том мире называемой шрапнелью. Сначала она летела к цели как цельный снаряд, уже в воздухе взрываясь и отправляя в полет сотни маленьких смертоносных элементов. Разница в дальности получалась приличной, и элемент неожиданности знатный – непривычны еще наши враги к таким свойствам артиллерии. Вон как мечутся по обоим берегам, думают, что все это отголоски взрыва моста.

С утеса на нашем берегу Славицы по улорийской территории ударили еще три орудия. К сожалению, больше у меня нет, это все, что смогли наскрести для мобильной артиллерии. Но ничего, не хватает традиционной артиллерии – будем справляться артиллерией малой.

Рассмотреть что-либо из происходящего у моста из-за огромной тучи дыма стало решительно невозможно. Оставалось только надеяться, что Яношу не повезет уйти из-под обстрела, и тогда будет шанс вообще избежать дальнейших военных действий. Не думаю я, что кто-то из его военачальников решится продолжать поход в случае гибели своего короля.

Но что-то мне подсказывает, что не стоит сильно обольщаться и рассчитывать на такое везение – это было бы слишком просто.

Так, что у нас здесь, на левом берегу реки? Из огромного порохового облака выскакивают разрозненные фигуры бешено мчащихся всадников и лошадей без седоков и попадают под обстрел специальной команды стрелков, вооруженных экспериментальными нарезными штуцерами. Если кому и здесь посчастливится проскочить целым и невредимым, то в дело вступают карабины драгун.

А вот довольно большая группа всадников вышла из-под обстрела и устремилась прочь вдоль берега вниз по течению реки. Сотни полторы-две – серьезная сила, тем более что уйти пытаются в сторону брода, а там у нас сейчас только разъезды гусаров прикрывают готовящуюся к обороне удобного места переправы пехоту. Правда, местность там сильно пересеченная, не разгонишься особо, уланы без особого труда настигнут их по равнине и прижмут к реке.

Румянцев правильно оценил обстановку – три эскадрона его уланов отделились от общего строя и устремились наперерез пытающимся ускользнуть вражеским всадникам. Молодец, полковник, сообразительный.

Сзади послышался какой-то резкий звук, крики, ругань. Я обеспокоенно обернулся – так и есть, разорвало ствол одного из минометов. Один солдат из орудийной обслуги сидел в сторонке, обхватив голову руками, второй, стоя на четвереньках, отчаянно тряс головой. Повезло, без жертв обошлось на этот раз. Хромает еще качество, как закончится войн а, нужно будет оружейным мануфактурам и конструкторским бюро хорошую взбучку учинить. Пусть разбираются, у меня за эту кампанию это уже третий случай.

Вернемся к происходящему на поле боя. Что там? Я снова прильнул к окулярам бинокля. Ага, уланы беглецов прихватили, вряд ли там кто уйдет, от моста еще появляются люди, но уже совсем мало, единицы. На том берегу видно, как большая часть не успевшей переправиться кавалерии отошла на безопасное расстояние. К сожалению, пестрая группа богато одетых всадников там тоже присутствует, значит, не случилось несчастья с улорийским монархом. Какая жалость!

– Все, отбой! – я развернулся и сделал соответствующий знак руками. – Снимаемся и уходим к броду!

Хватит боеприпасы тратить. Армия противника здесь переправиться уже не сможет – ширина реки приличная, и течение сильное. Те же кавалеристы, которые успели перейти на наш берег по мосту, уже разбиты наголову. Сейчас дым рассеется, и уланы с драгунами проведут зачистку местности. Думаю, что тысяч так двух, а то и двух с половиной воинов сегодня Янош лишился. Причем в основном воинов элитных, столь дорогих его сердцу улорийских кирасир. И все это за какие-то полчаса! Эх, будь у меня под рукой та самая Восточная армия, что по какому-то преступному недоразумению доверили Пчелинцеву, я бы не то что реку не дал Яношу перейти, я бы его на его же земле раскатал в лепешку!

От досады и злости я скрипнул зубами, но больше ничем своих чувств выдавать не стал. Ни к чему это. Плакаться в жилетку некому, да и незачем. Буду воевать тем, что есть под рукой. А вот когда выиграю, тогда пойду в Ивангород и разберусь с теми, кто загнал Таридию в такую неприглядную ситуацию, чего бы это мне ни стоило.

– Смешно получается, – пробормотал я сам себе под нос, усмехаясь в ответ на свои собственные мысли, – в том, что разберусь с негодяями в столице, я еще не уверен, а вот, что сумею совладать с армией Яноша Первого, не сомневаюсь абсолютно.

Весьма самоуверенно. Но, с другой стороны, подобная постановка вопроса полностью отражает степень моих успехов на разных поприщах: «в поле», на войне, я чувствую себя уверенно, а вот в дворцовых интригах – увы, пока не силен. Потому что не могу и збавиться от пагубной привычки априори считать всех соотечественников такими же честными и радеющими за благо отчизны людьми, как я сам. А на самом-то деле дворец любого правителя та еще клоака, и обитающие там людишки в большинстве своем озабочены исключительно своими мелочными интересами.

Стоящее в зените солнце почти по-летнему припекало землю, ободренные наконец-то закончившимся шумом птички все смелее подавали свои голоса – хороший денек посылает нам природа, а человек все одно стремится испортить все своими неуклюжими действиями. Так всегда было, есть и будет, что в этом мире, что в том, моем прежнем.

И артиллеристы, и минометчики свернулись очень быстро. Уже спустя полчаса их обоз в сопровождении кавалерии отправился кружной дорогой к следующему месту встречи с улорийской армией – пресловутому броду. Нет, Янош, конечно, может переправиться и в другом месте. Да хоть бы и на месте того же моста. Но сил и средств на такую переправу у него уйдет неоправданно много. А главное – у него время сквозь пальцы утекает! Ведь каждая неудача, каждый дополнительный день военной кампании бьют по его репутации, заставляют идущих за ним людей сомневаться в его организаторских способностях и полководческом даре, а следовательно, и в самой возможности победы. А как прикажешь верить в нее, если армия каждый день несет потери и не может даже переправиться через реку на берег противника?

Двигались мы не спеша, да и крюк заложили изрядный, чтобы наблюдатели с того берега реки не смогли нас увидеть. Незачем нам демонстрировать имеющиеся в наличии силы и средства. Ладно бы, было чем напугать противника, а так-то хвастаться нечем. В предыдущие дни нас выручала мобильность нашей многочисленной легкой кавалерии, сегодня вот наличие минометов выручает.

Я говорю «выручает», потому что сегодняшняя битва еще не окончена. Она, так сказать, выбивается из ряда себе подобных наличием второй фазы. Не нужно ведь быть пророком, чтобы понять: разъяренный очередной неудачей Янош сейчас бросится к броду и там будет штурмовать реку до тех пор, пока не окажется на нашем берегу. А окажется он там обязательно, ибо нет у меня сил, чтобы надежно запереть границу на замок. Так что я костьми ложиться не стану, исполню обязательную программу да и отступлю в глубь Корбинского края. Будем добивать врага уже на своей территории.