Книга Девственница - Амира Ангелос



Глава 21

Оставшуюся часть дня я не могла найти себе места. Не помогли ни успокаивающая ванна, ни даже массаж, который сделала мне Варвара, смотревшая на меня с тревогой. Разговор с Нурпат разбудил воспоминания, которые я затолкала как можно дальше, в самые темные уголки души… Перед глазами по-прежнему стоял образ мрачного Далхана. Он? старший из братьев, самый главный в этой семье, в этом доме, считает, что мне здесь не место, смотрит настолько презрительно, что хочется скукожиться от его взгляда. Второго брата я даже в лицо не запомнила, но уверена — он тоже ненавидит меня всей душой. Все обитатели этого дома, точнее, поместья — это слово гораздо больше подходит, смотрят на меня с недоверием и неприязнью. Сколько я выдержу в месте, где все дышит ненавистью ко мне?

Мы легли пораньше, я взяла Настю к себе в постель, мы долго читали сказки, пока девочка не уснула. А я поняла, что сегодня сон мне не светит. Устав ворочаться, я отправилась на кухню. Выпить бы травяного чая, что приносила вчера вечером Совгат. Он подействовал очень успокаивающе… Для этого нужно спуститься на главную кухню. Принимаю решение рискнуть, набрасываю халат, к слову, все мои вещи прибыли в этот дом и теперь нет недостатка в одежде.

Немного неловко рыться на чужой кухне, но в конце концов, я же только немного заварки возьму. Нахожу наконец то что нужно, воду закипячу уже у себя на кухоньке, поворачиваюсь к выходу и тут вижу, как дверной проем загородила огромная фигура. Темно, не разглядеть, только силуэт различаю. Определенно, мужчина. От испуга дергаюсь в сторону, задеваю полку, с которой падают какие-то банки, раздается звон стекла, а я прихожу в ужас.

— Простите ради бога, что я наделала! — густо краснею, начинаю наводить порядок, собирать осколки.

— Не трогай ничего, — резкий грубый окрик заставляет замереть. Это голос Тагира. Застыв, поднимаю глаза на приближающуюся фигуру.

— Прости пожалуйста, — шепчу едва слышно.

— Хватит, Вилена. Ты же случайно, это ерунда.

Сильные руки обхватывают мою талию, поднимают меня в воздух. Тагир выносит меня из кухни. Ставит на ноги, когда оказываемся в коридоре. Только в этот момент понимаю, что потеряла тапочки, они слетели с меня. Тагир опускает голову и смотрит на мои голые ступни. Машинально поджимаю пальцы ног.

— Я хотела сделать травяной чай, — говорю едва слышно. — Идиотка…

— Тсс. Идем.

Тагир берет меня за руку и ведет куда-то наверх. Через пару минут оказываемся в комнате. Сразу понимаю, что это его комната, по обстановке, по стилю. Просторная, в темных тонах, пара книжных стеллажей, черный ковер на полу. Очень подходит ему. Мне очень нравится.

— Оставайся здесь. Не вздумай никуда выходить, поняла? Пожалуй, я тебя запру, — задумчиво произносит Тагир. И уходит. Слушаю как поворачивается ключ в замке и меня охватывает дрожь. Мне не по себе. Но бежать никакого желания. Я рада, что я здесь. Потому что истосковалась. Как же хочется думать, что и Валиев тоже. Что поэтому меня сюда привел…

Его нет минут десять, за это время хожу по комнате, переживая. Тагир появляется на пороге, с подносом в руках. На котором стоит чайник, две чашки, и корзинка, наполненная домашним печеньем. Комнату наполняет запах свежей выпечки.

— Не стоило все это приносить, — говорю, сама не зная почему. Мне приятна его забота. Но слишком страшно привыкать к доброте.

— Ты хотела чай, я его принес. Что такое, Вилена? Откуда столько нервозности? Что тебя беспокоит? Знаю, что ты ждала меня, хотела поговорить. Вот и поговорим. Если все еще хочешь. Или просто попьем чай. Я устал. Давай только без выяснения отношений и криков типа «я здесь не могу находиться». Будь взрослой. Здесь самое безопасное место для тебя.

Возле большого окна стоит стеклянный столик, Тагир опускает на него поднос. По обе стороны — два кресла. Валиев садится в одно из них, вытягивает длинные ноги, голову откидывает на мягкую спинку.

— Ты нашел людей, который на нас напали? — спрашиваю, садясь в кресло напротив.

— Еще нет, но мы активно работаем в этом направлении.

— Я не хочу приносить тебе неприятности, — произношу едва слышно.

— Иногда наши желания неисполнимы.

— Знаю. Но пока я рядом…

— Пей чай, Вилена. Расскажи, как прошел твой день.

Мне не хочется рассказывать. О чем говорить? О косых взглядах, о грубости Далхана? Как бы то ни было, эти люди приютили меня, кормят меня, заботятся. Нельзя обижаться на то, что не рады чужакам.

Чай такой вкусный, мне становится удивительно уютно. Засовываю под себя ноги, смотрю в окно. Между нами виснет молчание, но оно не тяготит, наоборот. Мне комфортно, замечательно сидеть вот так…

— Я хочу, чтобы ты сегодня спала здесь, — неожиданно говорит Тагир. — Я уже предупредил Варвару, она заняла твою постель.

— Ты все решил…

— Ты против?

Смущенно опускаю голову. Нет, я совсем не против, наоборот, горю предвкушением его прикосновений, меня ломает от желания, от тоски по его прикосновениям. Одно тревожит — страшно отдаваться чувствам, которые с каждым днем все сильнее.

Тагир встает, берет меня за руку, вынуждая тоже подняться. Тянет на себя, привлекая в объятия.

— Не упрямься, Вилена. Нам обоим это нужно. Я хочу тебя, — слова звучат низко, хрипло.

Тагир дотрагивается до моего подбородка и приникает к моим губам. Он будто торопит меня своим поцелуем. И все-таки при этом терпеливо ждет ответа.

— Я не знаю… — но поцелуй прерывает мою фразу, и все мысли, страхи исчезают. Растворяюсь в этих поцелуях, забываю обо всем. Это длится долго, Тагир не торопится останавливаться, его губы неторопливые и очень нежные, пока не начинаю извиваться от уже знакомого желания, которое невозможно игнорировать. Его язык входит в мой рот и выходит, в таком ритме, что у меня буквально плавятся кости. Его поцелуи жгут, его руки ласкают, возбуждают и приводят в экстаз. Бешеный напор вдруг сменяется нежностью, язык теперь гладит мое нёбо, доводя до экстаза. Мое тело расслабляется, становится послушным, все теснее вжимаясь в стальные контуры.

Тогда его губы скользят ниже, по шее, а рука проникает в разрез халата, сжимая груди через ткань тонкой майки. Вдруг осознаю, насколько жаждала этого прикосновения — безумно, до дрожи в коленях.

Рука Валиева ныряет под майку, одновременно он так сильно прижимает меня к себе, обхватив ягодицы, что его твердая плоть вдавливается в мой живот. Его руки горячие, сильные, властные. Кажется, что кости тают под этим прикосновением.

Большой палец отыскивает сосок под тканью майки и осторожным движением начинает ласкать его, хотя тот уже окаменел от возбуждения. Бесполезно пытаться противостоять всепоглощающей страсти, которая, вот-вот сокрушит меня. Как и пытаться сохранить уважение к себе, не подчиняясь полностью его воле, не растворяясь в этом мужчине без остатка… Больше нет сил думать о последствиях. Всем существом тянусь к нему…