Книга Против течения - Лариса Шкатула

– Хочешь сказать, на отдых всё равно поедем?

– Поедем! Лёшку оставим на хозяйстве, Саше тоже отдадим ключи – пусть время от времени проверяет, не разнесёт ли наш младшенький дом по кирпичику!

– Чего это я должен разносить? – обиделся Алексей.

– Папа шутит!

– Когда поедем? – на всякий случай поинтересовалась я. Порой мне приходилось ждать, когда у Ивана на работе возникнет то самое окно, в которое мы без ущерба для его производства сможем уехать на отдых?

– Думаю, где-то с середины июля, – задумчиво протянул он, как будто мыслями уходя куда-то.

А куда, муж не сказал. Или он пока не решил, и предоставит это мне? Может, у него какие-то проблемы, почему его не расспросить? Но я отмахнулась от собственных предположений: если бы у Ивана случились какие-то неприятности, он бы об этом сказал. А пока мы все, включая Алёшку, были счастливы и ни о чём плохом не думали. Как мне казалось.

Глава шестнадцатая

Сегодня я впервые смогла выйти из дома, не чувствуя за спиной груза невыполненных дел. Я была совершенно свободна! Отпуск, у меня отпуск, ура! И пока ещё не решила, чем я буду заниматься. Вчера наконец позвонила Валентина Терёхина и продиктовала мне «мыло» нашей общей знакомой Люськи Масловой, так что вечером я непременно отправлю ей «эсэмэску».

Ощущение легкости и благостной лени могло продолжаться долго, но напомнило о былых ощущениях моё собственное тело. Оно разбудило меня чуть свет, когда весь дом спал, не дало мне улечься обратно в мягкую постельку, и вот теперь я бегу. Впервые после относительно долгого перерыва. Дней десять… да именно столько времени я уклонялась от джоггинга. Отчего-то вдруг решила, что вполне могу без привычного уже бега обойтись.

Правда, сейчас я бежала не в парке, неподалеку от нашей старой квартиры, а почти в чистом поле – ведь наш дом теперь на окраине города.

Мы не особо ощущаем эту удаленность от центра, потому что у нас с Иваном машины, а у Алексея поблизости живёт тоже в частном доме однокурсник, который подвозит его к университету на старенькой «копейке». Вообще, если сравнивать наши расстояния с московскими, удаленность от центра на каких-нибудь десять километров вовсе и не удаленность…

Даже странно, что я так рано проснулась. До того полночи провалявшись без сна. А всё потому, что на наш домашний телефон – мы забрали с собой прежний в новый дом – кто-то позвонил. Причем, как в плохом детективе то ли прищепку на нос цеплял, то ли трубку чем-то прикрывал. Или прикрывала.

– Веселишься? – глухо спросили у меня. – Была ты дура, дурой и осталась. Запомни, историю нельзя повернуть вспять, и молодость нельзя вернуть. Решила молодиться? Да над тобой все смеются! Старая кляча…

– А ты-то кто будешь, уж не молодая ли? – разозлилась я.

– Да помоложе тебя. Из-за своей глупости ты и мужа потеряла, если до сих пор об этом не догадываешься…

Итак, звонила женщина. И отчего-то я решила, что Илона, хотя по голосу этого нельзя было понять.

– Кстати, а почему бы вам не позвонить ему на сотовый, – для чего-то спросила я. Отправлять недоброжелателя по адресу мужа! – Или у вас нет его нового номера?

Она не ответила, но трубку не положила. Просто громко дышала, как в фильмах ужасов. Мне стало смешно.

– Илона, ты что ли? – спросила я.

Трубку тут же отключили.

Что она от меня хочет, если это Илона? Чтобы я разошлась с мужем? Но тогда… Что-то я не слышала про предстоящий развод Вёртышевых. Не позвонить ли Фёдору, не спросить… Обязательно спрошу. Раньше я бы стала уверять себя, что не хочу отвечать подлостью на подлость, а теперь… Может, и правда приятели разводятся? А если нет, что же тогда Алёна решила, и своё оставить и моё забрать?

– Ванечка, – спросила я мужа в один из ближайших вечеров, – ты случайно не знаешь, Вёртышевы не разводятся?

Муж побледнел. Я даже сама не ожидала такой реакции.

– Почему ты об этом спрашиваешь?

Совсем не умеет своими эмоциями управлять. На мгновение мне стало его жалко. Обманывать, хитрить за столько лет так и не научился.

– Представляешь, мне кое-кто звонит и дышит в трубку. А ещё гадости говорит. Например, что я своего мужа потеряла. То есть, тебя!

В комнате повисло молчание. Я не захотела его длить. Не испугалась, просто стало как-то не по себе. Встала и сказала:

– Пойти что ли, блинчиков испечь?

А на кухне я взяла, да и набрала номер телефона мужа Илоны, Фёдора Вёртышева, чтобы узнать наверняка: как дела у него на семейном фронте?

– Федя, привет, это Юлиана.

Он всегда относился ко мне с симпатией, только дружеской, ничего больше, и порой мы могли с ним поболтать на тему университетской жизни, как две подружки.

– Юленька, здравствуй! Сто лет тебя не слышал. Говорят, вы купили дом и по этой причине зазнались, со старыми, но бедными друзьями больше не общаетесь.

– Ты прав, Федюня, зазнались мы. Знаешь, что такое – зазнаться? Возгордиться, возомнить о себе, выказывая пренебрежение к другим…

Федор злился, когда я порой вот так объясняла ему очевидное. Но я никак не могла удержаться и слегка его не позлить.

– Юль, не доставай меня своими филологическими примочками, а? Ты же не для этого мне позвонила?

– Не для этого… Послушай, Фёдор, а мы не могли бы с тобой встретиться?

– С удовольствием, Юлечка, с удовольствием! Давай завтра в час дня в кафе «Ивушка зеленая». Знаешь, возле «Моста поцелуев».

Я приблизительно знала, где это кафе. Недавно проезжала мимо, оно как раз строилось, просто на название не посмотрела. Найду, не маленькая. Вообще-то я могла бы всё, что мне нужно, выяснить и по телефону, но уж больно вопрос был деликатный. И по понятной причине я о нашей встрече с мужем Илоны своему мужу ничего не сказала.

Фёдор уже сидел за столиком, но меня заметил не сразу. А, заметив, вскочил, едва не опрокинув стул.

– Юлька, обалдеть можно! Что ты с собой сделала? В смысле, как ты этого добилась?! Такая красотуля, глаз не отвести… Теперь я понимаю, почему моя жена в последнее время о тебе спокойно говорить не может! Злится, шипит, как змея… Пластику что ли сделала?

– Не говори глупости. Другой оттенок волос, другая стрижка, каблуки – вот и вся премудрость.

– Как же я раньше этого не видел? В смысле, твоей красоты. Увел бы у Ваньки и глазом не моргнул…

Как выяснилось, я соскучилась по комплиментам. Это тоже показатель твоей деградации. Когда тебе перестают говорить комплименты.

– Федь, ну закругляйся уже. Хватит комплименты рассыпать!

– Не могу. Мужик я или не мужик? Фигура, ножки, про грудь я уже молчу… А чего ты раньше-то ноги не показывала? И грудь не носила…