Книга Ночь в твоих глазах - Яна Ясная

—  Это остров, — пояснила Тау, хмельным счастливым взглядом уплывая в расстилающуюся перед ней свободу. —  Меловые утесы.

—  Ты не давала мне этих координат, — я сунулась посмотреть вниз, с обрыва, и тут же боязливо отступила назад, убедившись, что до бушующей внизу воды не меньше десятка метров.

—  Ага, не давала — местечко очень непростое. Сюда можно попасть, только если тебя пригласили и провели. Здесь безопасно, Нэйти. Переждем здесь некоторое время, снимем твой браслет…

Мы выглядели феерично — Тау, в ее рубиновом платье, с пьяной эйфорической улыбкой, и я, в одном из синих эльфийских нарядов, на фоне сурового и пустынного острова…

И, глядя на нас сейчас как бы со стороны, я вдруг поверила: мы сбежали! Мы спаслись! Мы сделали невозможное!

И браслет — это мелочи, мы его обязательно снимем, а серьги я на всякий случай вытащила и отдала Тау еще на Пьющем Камне, а погоня и Тайная Канцелярия — это, на самом деле, ерунда, ведь самое главное — Тау жива, и я жива, и мы обе с ней свободны!

И ликование затопило меня горячим, безумным, заставляя сорваться с места, схватить за руки сестру, закружить ее, и вопить — на два голоса, наслаждаясь тем, как сплетаются они с прибоем, и кружиться-кружиться-кружиться!

И, обессилев, повалиться на мягкую траву и жесткие камни — чтобы утонуть взглядом в небесах незнакомого мира, тяжелых и низких.

Изнеможение разливалось по телу, в голове звенело и было приятно и легко — так, как давно не было.

—  Тау… Куда мы потом? —  мы лежали голова к голове, и прически у обеих рассыпались, а волосы сплелись.

—  У нас прорва вариантов, сестренка!

—  Убежище на Сумете скомпрометировано, — мысли плыли, звенели и сталкивались, и я не торопилась призывать их к порядку. —  Я там пережидала… Но, кхм, не переждала.

—  Значит, у нас прорва вариантов — минус Сумет!

—  А потом? Какие у нас планы?

—  Знаешь, я тут подумала, может, ну его, наше расследование? —  Тау щурилась в небеса и грызла травинку. —  Дознаватели из нас с тобой вышли так себе, если оглядеться, можно прийти к неутешительному выводу, что наше следствие провалилось…

Минутная дозволенная себе слабость уходила, забирая такую же кратковременную легкость.

—  Я понимаю, Тау, — слова давались тяжело, но следовало быть к сестре справедливой.

—  Слава Оракулу!

—  Согласна: ты устала, и ты пострадала больше меня…

—  Нэйти, мы вместе с тобой так решили, это был мой добровольный и осознанный выбор!

— ...поэтому я дальше я продолжу расследование сама.

—  Сама?! Даркнайт, посмотри на свою руку!

—  Она на месте!

—  Да, но, если ты не заметила, на ней блокирующий браслет!

—  Мы его снимем!

—  Мы его, разумеется, снимем, но я сейчас вообще о другом! —  Тау села, ослепительно красивая, и черные волосы рассыпались по багряной ткани. —  Тебе не кажется, что сам этот факт намекает: ты тоже сыщик так себе! Может, Оракул с ним, с расследованием? Родителей все равно не вернуть, так может быть, стоит строить свою жизнь, а не копаться в прошлом?

Я молчала, не зная, что на это сказать, в растерянности и замешательстве.

Я не имею права судить Тау. Ей было сложнее, чем мне.

Но мы же когда-то решили!

Но Тау можно понять.

—  Предлагаю махнуть куда-нибудь на восточные острова в мирах Эстелио, — между тем развивала свое видение нашего будущего сестра. —   Прибьемся там к гарему какого-нибудь местечкового владыки: тепло, красивые наряды, свежие фрукты…

—  Ревнивые жены и надежные яды… — из чистого чувства протеста вставила я.

—  Ой, подумаешь! Что мы, от ядов с женами не отобьемся? Будем с тобой управлять гаремом! Хочешь?

—  Не хочу!

—  Ну и не надо! —  Таура была покладиста и сговорчива. —  Значит, владыку свергнем, его гарем разгоним, соберем свой!

—  Тау, это не смешно! —  хотя было смешно, и я усилием воли подавила улыбку.

В моем воображении, свергнутый местечковый царек оказался один-в-один похож на Мэлриса.

И Мэлрис же возглавил гарем.

—  Я не смеюсь, — посерьезнела сестра. —  Я просто там, на Пьющем Камне, поняла: жизнь проходит, Нэйти! А мы… мы тратим ее на то, что все равно исправить нельзя! А я — твоя старшая сестра, я должна была тебя беречь, а вместо этого позволила влезть во всё это, и в итоге — твоя жизнь проходит мимо, а она ведь одна, жизнь! И ее не прожить наново, когда станет совсем поздно… Пожалуйста, обещай мне, что подумаешь об этом, хорошо? У нас еще есть время: пока мы здесь, на острове, и нам все равно никуда отсюда какое-то время не деться. Мы успеем все обдумать и решить!

Я тоже села.

—  Тау, скажи, почему мне так плохо?

—  Потому что эта жизнь ни капли не сказка, — отозвалась сестра.

И гибко потянулась вперед, обняла меня, прижалась лицом к моим волосам:

—  Нэйти-Нэйти! —  и, устыдившись этого порыва нежности, расслабив объятия, попросила. —  Покажи мне свой браслет, Нэйти. Расскажи, как ты жила.

—  А ты как?

—  Я-то нормально жила: сыто и стабильно, — фыркнула Тау. —  Я первая спросила! Рассказывай.

Рассказывай… рассказывай! А может, я не хочу! Я, может, оглядываясь назад отсюда, из безопасности сурового острова, видела, что творила несусветную дурь.

...вот только не видела, как бы я могла ее не сотворить.

А, чего уж теперь!

—  Когда ты пропала, я от тревоги места себе не находила!

Мы никогда не верили, что наш отец, князь Янтарный, действительно мог нарушить вассальную клятву, запятнать свою честь, нарушив её.

И сперва нас просто не стали слушать — кому интересно, что хотят сказать дочери преступника, желающие его обелить? —  а потом и вовсе намекнули, что лучше бы нам с Тау подчиниться воле императора. Прекратить всякую связь, принять, что отныне мы никто друг другу.

Одного взгляда друг на друга нам тогда хватило, чтобы понять: никогда!

И, сделав вид, что смирились, мы обе, независимо друг от друга, стали искать возможность тайного сообщения.

Повезло мне. Немного низкоэнергетических техник, много труда и много, очень много часов, проведенных в библиотеке академии Неце — и мы с тау стали обладателями тайного, только нашего с ней способа связи. Сложного, неудобного, позволяющего обмениваться сообщениями друг с другом лишь один раз в день — и только один час. Но ценного тем, что за эти годы никому не удалось его выявить.

Наставники сочувствовали мне — и помогли связаться с Тау первый раз, передав невинную записку. На которой раз в сутки проявлялся настоящий текст. Я знала, была уверена, что сестра будет читать и перечитывать моё послание, пытаясь отыскать в нем тайный смысл и рано или поздно она его увидит.