Книга Русалочка должна умереть - Соро Кет

Ее рука коснулась жемчуга, висевшего у нее на шее. Себастьян был не уверен, но на застежке был чей-то герб.

– Я злилась на саму себя, за то, что полюбила женатого и потеряла тогда всякий стыд. Но я никогда вас не ненавидела.

– Тогда позволь рассказать ему все о нас. Он уже взрослый, Агата! Он все поймет! Чтобы ты ему не наговорила, я объясню ему… объясню ему, какой ты была и почему так сделала.

Она кивнула, помедлив.

– Да, так я думаю, будет лучше…

Себастьян встал и подойдя к ее креслу, поцеловал ей руку.

– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, господин граф!

– Прошу тебя, называй меня по имени… Ты все же мать одного из моих детей!

И тут она впервые осмелилась взглянуть на него. Ее рука, мертвой птичкой лежавшая прежде в его руке, вдруг сжалась. Крепко ухватилась за его пальцы.

– Вы что же… Вы собираетесь признать его? Дать ему ваше имя? Моему сыну?

– Если Ральф согласится, да. Я дам ему свое имя, – сказал Себастьян, неприятно задетый алчным блеском в ее глазах.

Он почему-то считал Агату другой. А она оказалась ничем не лучше Мариты. Лишь имена и титулы на уме.

– Ну, вот что, – быстро зашептала она. – Ральф думает, что его биологическая мать – моя родная сестра, Сюзанна. Скажите ему, что она работала у вас, как и я.

– Зачем?! – спросил он, чуть раздраженно.

– Если Ральф будет знать, что его мать – я, он ни за что не согласится сменить фамилию. И быть одним из вас тоже не согласится, если не примут меня… Можете мне не верить, господин граф, но я женщина простая. Я у него на пути не встану! Я не хочу! Пусть Ральф и дальше думает, что матери у него нет. Есть лишь отец, который может ввести его в общество, в которое мне пути нет.

Себастьян посмотрел на нее почти с отвращением. Агата не обратила внимания.

– Прошу вас! – прошептала она. – Если он будет знать, кто я, то ни за что не бросит меня. А он должен, если хочет быть принятым. Я буду тетей, как и была… А он пусть будет Ральфом фон Штрассенбергом.

Себастьян поднялся по лестнице, перепутав по рассеянности дверь. Его душило и жгло отвращение к женщине, чей светлый образ он так пытался найти в толпе других женщин, чьих лиц и имен не помнил. Верена лежавшая с телефоном, удивленно глянула на него.

– Все хорошо? – она подскочила и усадила его на свою кровать. – На тебе лица нет!..

Себастьян молча махнул рукой. Она присела перед ним на колени, преданно заглядывая в лицо и граф погладил Верену по подбородку.

– Все хорошо, малышка, – ответил он. – Просто устал. Покажешь, где моя комната?

Она показала.

КОНЕЦ.