Книга Билет в никуда - Саймон Дж. Морден

– Ты вечно бегаешь от нас, ссылаясь на работу. На самом деле нет ничего плохого в том, чтобы свернуть на стоянку, расслабиться на пять минут, после чего снова выехать на автостраду и дать полный газ. Ну же! Ты можешь не говорить со мной.

Фрэнк закрепил гайковерт на поясе. Быть может, так и правда будет лучше.

– Хорошо, но только пять минут, не больше.

Джим выбрал утяжелители. Самые большие блины были просто огромными. На Земле самый накачанный силач с трудом выполнил бы не больше двух подходов. Ну а на Марсе, где блины весили втрое меньше? Привычные цифры больше ничего не значили. Два сорокакилограммовых утяжелителя отправились на гриф, закрепленные зажимами.

Фрэнк занял место в голове скамьи, а Джим лег на нее. Фрэнк снял штангу, согнув колени, держа спину прямой, – он знал, что делал, – и положил ее на кронштейн. Штанга оказалась совсем не тяжелой. Определенно, в свое время Фрэнк выжимал больший вес – таская мешки с цементом, возводя строительные леса, устанавливая оборудование.

Но Джим, похоже, отнесся к делу серьезно. Он стиснул гриф, и у него на лице отобразилась образцовая сосредоточенность. Когда Джим снял штангу с кронштейна, Фрэнк непроизвольно протянул свои сильные руки строителя.

– Не тяжело?

– Все в порядке, – кивнул Джим.

– Просто вес большой.

Джим распрямил руки, держа штангу над грудью. Затем опустил ее и снова медленно поднял.

– Это мой обычный вес, – сказал он. – Так что никаких проблем быть не должно.

Джим опять плавно опустил и поднял штангу. Его бицепсы были хорошо прорисованы. Жир полностью отсутствовал. Джим был поджарый, худой, словно марионетка, однако в его телосложении определенно присутствовала сила. Своими манерами он нисколько не походил на Брэка, однако оба обладали схожими рельефными телами.

Что все это значит? Неужели Джим почувствовал ту опаску, с которой к нему относился Фрэнк, и старается вести себя естественно, показывая, что от него не исходит угрозы?

Джим выполнил еще один жим.

– Как ты к этому относишься, Ланс?

– Отношусь к чему?

– К тому, что мы вторглись в твое личное пространство.

– Все в порядке.

– Это правда или же ты просто даешь дипломатичный ответ?

– Все в порядке, – повторил Фрэнк. – Я просто думал, что ты занимаешься молча.

Джим опустил штангу почти себе на грудь, затем снова выжал ее, распрямляя локти. Руки у него слегка дрожали.

– Восемь месяцев – это долгий срок, можно привыкнуть к одиночеству. Надеюсь, мы тебе не мешаем.

– Вы отнеслись ко мне с огромным уважением.

– Но ты бы предпочел, чтобы нас здесь не было.

Фрэнк предпочел бы, чтобы его сразу же забрали домой. Он был сыт по горло Марсом. Но он никому не мог признаться, в чем дело, потому что ему нужно было хранить секреты.

– Я здесь для вас, – сказал Фрэнк.

– Ты этим недоволен?

Что это такое? Неужели Джим пытается вывести его из себя?

– Нет, – сказал Фрэнк. – Просто теперь все по-другому. Только и всего.

Выполнив еще пару жимов, Джим сказал:

– Все, достаточно.

Забрав у него штангу, Фрэнк положил ее на стойку. Он почувствовал, как у него напряглись мышцы, но нагрузка была умеренной.

– Ланс, а ты сможешь выполнить такое упражнение?

– Конечно, смогу.

– Но тебе не нужно никому ничего доказывать, верно?

– У меня есть свои обязанности. Они заставляют меня шевелиться. – Определенно, он старается вывести его из себя. – Если мне захочется поработать с тяжестями, я поменяю колеса багги.

– Не хочешь проверить себя? Фэн ведет таблицу личного первенства. Результат рассчитывается как отношение веса штанги к собственному весу.

– Ты хочешь, чтобы я присоединился к вашему первенству, так? Мог бы прямо предложить это.

– Я просто пытаюсь выяснить, Ланс, насколько в тебе силен дух соперничества. Тебе совсем не хочется узнать, как ты смотришься на нашем фоне?

– Я не любитель всяких долбаных соревнований, – сказал Фрэнк.

– Я имел в виду другое.

– И я тоже. – Сняв штангу со стойки, Фрэнк опустил ее на пол. – Вы провели вместе почти целый год, не имея других развлечений, кроме как выступать друг перед другом. А я? Меня заморозили, переправили на Марс, разморозили и заставили работать. По-моему, я подготовился к вашему прибытию, хотя, наверное, я мог бы сделать и больше. Мне приходилось думать только о том, как построить базу, поддерживать ее в рабочем состоянии и, пожалуй, еще и о том, как не умереть. Игры, первенства? Может быть, когда-нибудь, но сейчас у меня на это нет времени.

Усевшись на скамейке, Джим развернулся боком и спустил ноги.

– Ну, я так понимаю, тут я разворошил осиное гнездо. За один раз ты сказал мне больше, чем за все остальное время нашего пребывания здесь.

Разговор становился чересчур личным, но Фрэнк этого не хотел.

– Если тебе больше не нужно, чтобы я тебя подстраховывал, меня ждут дела.

– Ланс, я не хотел тебя обидеть. Это был просто разговор ни о чем, пустая болтовня.

Фрэнк всмотрелся ему в лицо, стараясь прочитать его выражение.

– Понятно.

– Если я тебя обидел, извини.

– Я не обиделся. Просто… – Фрэнк пожал плечами. – Я в недоумении. Я не понимаю, что тебе от меня нужно.

– Я только стремлюсь лучше тебя узнать. Понимаю, я не Леланд, но нет ничего плохого в том, чтобы разобраться, что тобой движет. – Джим смущенно улыбнулся. – Если только это не коммерческая тайна.

– Ты находишь смешными обстоятельства моей личной жизни?

– Тут есть и смешное, – сказал Джим. – И грустное. Примерно так мы говорим друг другу, когда хотим дать понять, что лучше не лезть в наши дела.

– И ты понимаешь, когда тебе об этом намекают?

– Я уже принес свои извинения, Ланс.

– Все в порядке. Извинения приняты.

Можно ли теперь ему уйти? Закончен ли этот болезненный, трудный разговор? Фрэнк этого не знал. До каких пределов он должен проявлять гостеприимство по отношению к гостям из НАСА, если принять в расчет то, что он на самом деле не Ланс Брэк?

– Что же относительно того, понимаю ли я намеки… Не так часто, как хотелось бы. Когда нас отбирали в экипаж, психологи проверяли, сможем ли мы работать вместе. Все мы очень разные, поэтому пришлось долго тасовать кандидатов. Многие замечательные астронавты остались топтать Землю, потому что они чересчур легко заводились.

– Ты это на меня намекаешь?