Книга Северный набег - Вячеслав Кумин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мятый…
– А? Чего?
– Привет говорю.
– Здорово Листорез…
– Помнишь как этот колодец копали?
– Еще бы…
– За что тебя тогда наказали?
– Не мог запомнить, как правильно разворачиваться при командах «направо» и «налево».
– И за такую мелочь копать колодец? Совсем озверели сволочи! Разве не так?
– Ну…
– Так-так! Разве можно за такую мелочь отправлять горбатиться целый день копать колодец? Это же несправедливо!
– Да… пожалуй…
– А меня, меня знаешь, за что наказали?
– Нет…
– Песок в рот попал и я сплюнул. Всего лишь сплюнул стоя в строю. И за это копать колодец! – воскликнул Листорез.
Листорез внутренне улыбнулся. Туповатый но вспыльчивый Мятый прямо таки начал заводиться, и хотя Листорез попал на тяжелые работы за куда более серьезное нарушение, но это неважно.
– Звери… – наконец пробурчал Мятый.
– А я чего говорю. Пора кончать с этим!
– Что ты хочешь этим сказать?
– Прирежем его как свинью!
– Прирежем! – согласно воскликнул Мятый, но потом он спросил: – А кого?
– Ландскнехта, конечно же! Он во всем виноват! Гоняет нас почем зря!
– Думаешь он?
– А то как же?
Из казармы выглянул Зуболом посмотреть, где там пропадает водонос, и, Листорезу пришлось свернуть разговор и поспешить в казарму. Каша получилось, что надо и после сытного ужина Листорез снова выбрался наружу, где вновь отыскал Мятого и продолжил с ним прерванный разговор.
– Ну так как, прирежем его как свинью? – еще после нескольких минут увещевания предложил Листорез.
– Не-е… – отрицательно замотал головой Мятый. – Я не буду.
– Но почему?! Разве он не наказывал тебя без причины да еще так жестоко? Разве другие не страдают от его гнета?
– Наказывал… – кивнул Мятый. – Но не бил. Он лишь хочет что бы я был как все… В шахте откуда я и не за такую мелочь избивали до полусмерти. Косо взглянешь на кого из стражников и получи двадцать плетей…
Листорез заскрипел зубами от досады. Столько времени потерять на этого полудурка. Но с другой стороны если даже этот придурковатый Мятый не согласился прибить Ландскнехта, то что уж говорить о других. Остальные куда как осторожнее…
Можно конечно кого-то купить, но о деньгах лучше не заикаться вовсе. Здесь все калачи тертые и своего не упустят. Да еще эти приспешники Ландскнехта могли все узнать или вообще можно было нарваться на скрытого последователя лейтенанта число которых заметно увеличилось после отличной провизии что стала поступать в последнее время и тогда разговор будет короткий.
Так что все придется делать самому. Шансы сделать эту работу чисто велики, но тогда надо сделать так чтобы подозрение стопроцентно пало на какого-нибудь другого. Вот хотя бы на того же Мятого…
– Ладно… нет так нет, – кивнул Ландскнехт с видимым безразличием, решив воплотить немного другой план. – Я видел у тебя ножичек неплохой? Покажешь?
– Зачем тебе? – с подозрением спросил Мятый.
– Ну кореша как никак, колодец вместе копали. Я же просто посмотреть…
Мятый с подозрением оглянувшись и убедившись что их не видят люди лейтенанта, достал свой нож. Собственно даже не нож, а заточку из большого гвоздя под стать огромному Мятому.
– Классный нож! Продай мне его.
– Не-е…
– Ну продай!
– А что ты можешь предложить?
Вопрос Мятого не из простых. У бывших казенных людей своего имущества нет. В лагере тоже особенно разжиться нечем.
– Ну… О! Хочешь я тебе в течении месяца буду треть пайки отдавать?!
В глазах собеседника загорелся явный интерес. Еды не хватало, особенно большому Мятому.
– По рукам!
Листорез подставил свою ладонь, по которой своей рукой ударил Мятый, после чего вложил в нее свою заточку.
«Идиот…» – ухмыльнулся Листорез, быстро пряча нож Мятого.
Занятия на следующий день начались как обычно. Тупой изматывающий бег вокруг лагеря, сто кругов в полной амуниции и с мешком земли на спине. Потом преодоление рва, туда и обратно. Приходилось прилагать немалые усилия ведь ров был уже достаточно глубоким. При этом Ландскнехт пошутил:
– Ерепенились бы меньше и не так сложно карячились бы. А так сами себе яму выкопали!
Его бойцы посмеялись над шуткой, но к их чести нужно сказать, что они преодолевали все препятствия наравне с солдатами из числа казенных людей. Так что у большинства к ним злобы не возникало, потому так трудно кого-то завербовать, чтобы прирезать этого выскочку лейтенанта.
Потом начались спарринги, смена партнеров. Между делом Листорез посматривал на холм ожидая увидеть там человека – старика Хьюго. Его можно было узнать по костылю вместо ноги. Тот в бытность свою разбойным человеком потерял ее в одной из схваток, после чего остепенился но с темными делишками до конца не завязал. Время от времени выступая в качестве посредника, банкира-хранителя, скупщика краденого, в общем, занимался всем помаленьку зарабатывая на хлеб с маслом.
Наконец над макушкой холма стала расти чья-то фигура. Впрочем ее принадлежность определялась легко, хромой, качающейся походке.
«Наконец-то», – подумал Листорез.
Образовался небольшой перерыв и Листорез поспешил к холму. Получив условный знак о внесении заказчиком денег Листорез невольно одной рукой нашарил кошель с наличными деньгами, другой – заточку Мятого.
«Ну что ж, раз заплачено, то надо отрабатывать», – решился Листорез и поспешил обратно.
– Строиться! – прозвучала звучная команда нового командира по прозвищу Зуб, приведших к Ландскнехту свой отряд таких же охотников за головами ранее бывших разбойниками.
– Спасибо, – поблагодарил Ландскнехт и пошел вдоль строя. – Займемся более реальным обучением, то есть проведем небольшое учение – стенка на стенку. Вы все против нас – охотников за головами. Нас всего четыреста человек. Вас – все тысяча четыреста. Попробуете проломить наш строй, проще говоря смять. Я должен посмотреть на что вы реально годитесь.
«Вот оно то что мне нужно! – мысленно воскликнул Листорез. – В такой толчее действительно никто ничего не разберет!»
Солдаты тоже заулыбались но с каким-то недобрым оскалом.
– Ну а чтобы в случае чего нас реально не выпотрошили, а потом не сбежали я тут попросил небольшую охрану организовать, – продолжил Ландскехт и показал на холмы и вокруг.
Там как появились настоящие солдаты. Которые ясное дело никого никуда не выпустят. Это несколько охладило пыл казенных людей.
