Книга Жена моего брата - Оле Адлер

Он моргнул и почти сразу разжал пальцы, развернулся и отошел к окну. А я так и стояла посреди кабинета, стараясь не плакать.

— Даже знать не хочу, что он тебе наплел, — заговорил муж через минуту.

Его голос стал почти нормальным. Он провел рукой по лицу и сел за стол.

— Марат убил Софию, Лиза. Он увез ее на вечеринку, накачал там каким-то дерьмом. Ее сердце не выдержало смеси наркотиков и алкоголя. Но я достаточно наказал его. Мстить покойному брату, соблазняя тебя… Это слишком мерзко даже для такого ублюдка, как я.

— Разве? — не сдержала я сарказма.

— Не надо так, малышка, — проговорил он тихо.

Артур протянул руку, прося подойти, но я не сдвинулась с места. Он звонко уронил ладонь на колено.

— Да, понятно. Ты теперь не поверишь ни одному моему слову.

— Разумеется, — подтвердила я.

— Отец хотя бы в этом не прогадал. Но я правда люблю тебя, Лиз. Люблю Ваню. Люблю то, каким стал, каким вы меня сделали. Тысячу раз хотел тебе все рассказать, но эти грязные игры…

— Да, конечно. Не хотел меня пачкать, поэтому врал. Как благородно. Может быть, ты и любишь Ваню. Просто потому что его нельзя не любить. Но я никогда не дам согласие на усыновление, Артур. Только в одном случае.

— В каком? — спросил он, устало глядя на меня.

— Если Ваня сам этого захочет.

Муж кивнул и поднялся.

— Я тебя понял. А ты?

— А что я?

— Разведешься со мной?

Я расхохоталась. Это же смешно, ей-богу.

— Милый, если я с тобой разведусь, твои родители меня тут же на фарш перекрутят. Мы ведь договаривались. Я твоя жена для них и всего мира. Прости, что забыла о фиктивности нашего брака. Буду готова через пятнадцать минут. Встретимся в гостиной.

Я встала и отправилась в спальню, чтобы надеть платье. Я умею исполнять обещания и отыграю свою роль. Но это будет очень длинный и сложный вечер.

Глава 20. Самое дорогое

Артур

Никогда еще я не чувствовал себя так паршиво, как на благотворительном приеме, который организовала теперь уже моя компания. Я улыбался, кивал, пожимал руки, знакомился с женами и представлял свою, но внутри словно завелся огромный дикобраз. Он сидел где-то под желудком и все время стрелял иглами мне в сердце. Даже дышать было больно. Проклятая пробочка. Очевидно, вместе с каменным сердцем во мне размякла и совесть.

Я ведь всегда знал, что поступаю с Лизой беспринципно, нехорошо, подло, но раньше как-то было проще смириться с собственным гнилым нутром. Я же Батурин. Это наша визитная карточка.

Но каждый день с Лизой и Ваней делал меня лучше, делал человеком. Я недавно перестал быть диким зверем, который жаждет выиграть охоту за большим кушем. Теперь мне открылись новые ценности, такие простые, но важные истины. Например, что врать — это плохо. И что за ошибки нужно платить.

Лиза стояла возле меня, как идеальная кукла. Она улыбалась моим партнерам, позволяла держать ее под локоть, за руку, даже обнимать за плечи. Она не просилась домой, лишь проверила телефон несколько раз. Когда я сообщил, что мы можем уезжать, она как робот отправилась за мной к стоянке, села на заднее сидение, почти вжавшись в дверцу. Я принял ее сигнал и не пытался прикасаться или заговорить. Вряд ли следующие несколько дней она будет в состоянии что-то обсудить или даже выслушать мои извинения.

Мы молча доехали до дома. Лиза даже не дождалась, когда водитель откроет ей дверь, выскочила сама. Видимо ее актерские способности были исчерпаны. Вопреки собственным мыслям, я не мог оставить ее в покое. Жена бежала по парковке к лифту. Я поймал ее за руку, привлек к себе не давая вырваться и затолкал в кабинку. Зеркальные створки закрылись, и мы поехали на верхний этаж.

— Малышка, пожалуйста, я виноват, знаю, но не надо так, — шептал я, целуя ее лицо, не позволяя оттолкнуть меня. — Прости меня, Лиз, Прости.

— Нет, Артур. Хватит. Не трогай, не надо, — отбивалась она вяло.

Я знал, что снова поступаю подло. Применяю силу и распаляю ее желание. Это бесчестно, но я не мог найти в себе мужество терпеть ее равнодушие и видеть, как за маской моя маленькая сильная девочка прячет свою боль. Я ненавидел родителей и Марата, которые втаптывали ее в грязь, ломали и мучали, но сам не мог найти способа лучше, чтобы извиниться. Как истинный Батурин я брал, если хотел.

— Прекрати, прекрати, — повторяла Лиза снова и снова.

Я все еще решал, что лучше: отступить или продавить ее; когда мы приехали на этаж.

— Артур, дверь открыта, — крикнула Лиза, едва мы вышли в холл.

Она моментально отпихнула меня. Откуда только силы взяла? И помчалась к квартире. Я поспешил следом.

За приоткрытой дверью лежала Лидия. Без сознания. Лиза вскрикнула и бросилась к ней. Я едва успел схватить ее.

— Стой. Скорая и полиция. Нельзя прикасаться. Мы можем ей навредить.

— Ваня, — выдохнула жена. — Артур, где Ваня?

— Проверь комнаты. Может он в детской или еще где-то в квартире? — скомандовал я. — Наверно, Лидии стало плохо.

— Открытая дверь…

— Посмотри в комнатах, Лиза, — повысил я голос и подтолкнул жену в спину.

Лидия, слава богу, дышала и даже стала постанывать. Жива.

Я вызывал полицию, когда вернулась Лиза.

— Его нет. Нигде нет.

— В этот момент Лидия стала приходить в себя и даже села на полу, но стонала и охала, пытаясь коснуться затылка.

Лиза тут же опустилась на колени около нее.

— Лидочка, милая, что случилось? Ваня! Где Ваня?

— Она, женщина, — забормотала Лидия. — Забрала.

Видимо ее сознание снова помутилось, и я едва успел подстраховать, чтобы Лидия снова не упала на пол.

Вызвав полицию, я набрал и внутреннюю службу безопасности. В этом доме кругом камеры. Если няне стало плохо, и Ваня просто уполз из квартиры, его нужно срочной найти. Он не мог уйти далеко. Мыслей об опасностях, которые могут угрожать малышу, я старался не допускать.

Пока я общался с безопасниками, Лиза все сидела около Лидии, пыталась с ней разговаривать, но та только стонала.

Как только я опустил трубку, жена набросилась на меня.

— Это ты. Ты виноват. Твоя проклятая Москва, проклятые акции, фирмы, приемы. Везде деньги, вранье, предательство. А теперь Ванька пропал! Все ты! — кричала она, пытаясь избить меня своими маленькими кулачками.

Я даже не закрывался, потому что она была права. Сейчас я просто не имел права раскисать и поддаваться панике. Позволив Лизе отвесить мне десяток пощечин, я подхватил ее на руки. Она едва дышала от рыданий, у нее больше не было сил лупить меня. Я отнес жену на диван в гостиной и взял ее лицо в ладони.