Книга Черная перепелка - Анна Дубчак

Вот сейчас она переговорит со своим адвокатом, тот вправит ей мозги, и тогда уже она вряд ли совершит хоть одну ошибку или проговорится. Вот как заставить ее рассказать всю правду?

Они с Соболевым вывели Логинову из дома в наручниках.

Юра, вероятно сильно переживавший за свою хозяйку, крутился возле дома, курил — весь сугроб возле крыльца был прошит темными стрелками окурков.

— Дина! — окликнул он свою хозяйку.

Она притормозила, повернулась, бросила на него полный сожаления взгляд, пожала плечами и бросила ему:

— Ты знаешь, что тебе нужно делать. Не волнуйся, Юра. Все будет хорошо, и я скоро вернусь.

Усадив арестованную в машину, Дождев с Соболевым какое-то время еще поговорили на улице — надо было составить план действий.

Соболев предложил поговорить с адвокатом Холодовым, объяснить ему, что Логинову задержали исключительно для того, чтобы настоящий убийца расслабился и выдал себя.

— Нет, Ваня, ты просто не знаешь этого Холодова. Он хороший адвокат, на такие дела не подпишется и будет защищать Логинову до самого конца — она же сейчас напугана, пообещает ему хороший гонорар. А он, кстати говоря, сейчас дом себе строит неподалеку от старой мельницы, это место у нас такое престижное, там все местные олигархи дома себе построили, и ему деньги сейчас ох как нужны!

— А ты что предлагаешь?

— Давай отвезем ее сейчас в морг, покажем трупы, может, сердце ее дрогнет, и она сама все расскажет? Или же организуем встречу Логиновой с Юлией Тропининой…

— Нет, если у нее такой хороший, как ты говоришь, адвокат, они потом на нас жалобу накатают. Ладно, поехали. Ночь на дворе, а у нас с тобой еще работы невпроворот. Скоро сестру нашей арестованной привезут на допрос.

— Надо было выспаться сначала, а потом уже всех допрашивать, — сказал Дождев, зевая.

Дмитрий уже открывал дверь кабинета, и адвокат Холодов, прибывший в отдел раньше них, уже дышал ему в затылок, когда раздался звонок.

В черном ночном глянце коридорного окна отразились все персонажи готовящегося допроса, и со стороны могло показаться, что на стене висит написанная талантливой рукой художника картина, которая так бы и называлась «Перед допросом».

Звонил друг и верный помощник Дождева, криминалист и судмедэксперт Вадим Лавров.

Убийство местной знаменитости, доктора Тропинина, накладывало на работников правоохранительных органов особую ответственность — все работали на износ, в том числе и эксперты.

Лавров сообщил, что провел сравнительный анализ отпечатков пальцев на заточке и предметов (чашке, расческе и ложке), взятых из квартиры Тамары Савушкиной.

— Не томи, Вадик! — Дождев замер на пороге своего кабинета, телефон буквально прилип к уху.

— Следы совпадают, — сказал Вадим.

Дождев, забыв о том, что за его спиной стоят Соболев, Логинова и адвокат Холодов, выматерился.

— Подождите меня здесь, — приказал он адвокату и Логиновой, которая продолжала оставаться в наручниках.

— Наручники-то снимите, — взвился адвокат. — Никуда мы не денемся. Это не в наших интересах.

Дождев сделал знак Соболеву, тот снял наручники с Логиновой.

Та, поморщившись, принялась растирать затекшие запястья и что-то там ворчать себе под нос.

Дождев с Соболевым зашли в кабинет, плотно прикрыли за собой дверь.

— На заточке отпечатки Савушкиной, — сказал Дождев. — Это как, а, Ваня? У меня просто в голове не укладывается!

— Ее надо арестовывать.

— А что делать с Логиновой?

— Тоже задержать. Допрашивать до посинения, чтобы выяснить, где произошло убийство и каким образом трупы в конечном итоге оказались на Нефтебазе. Разве ты не видишь, что Логинова постоянно врет! Она явно кого-то покрывает или же боится признаться, что трупы эти нашла давно, а вот где и при каких обстоятельствах — сказать боится.

— Предлагаю отпустить Логинову, но проследить за ней, — предложил Соболев. — Вот увидишь, когда мы ее отпустим, это насторожит адвоката, он проведет со своей клиенткой беседу, постарается выпытать у нее всю правду и даст какие-то советы… И я не удивлюсь, если после этого разговора с Холодовым она начнет предпринимать какие-то шаги. Может, встретится с кем-то или свяжется по телефону. Дима, надо действовать быстро! Отпускай ее!

— Как это — отпускаете? — Холодов, поправив на своем бледном длинном носу поблескивающие безоправные очки, переводил взгляд своих голубых выпуклых глаз с Дождева на Логинову и обратно. — Что случилось?

— Володя, да пойдем уже отсюда! — возмутилась реакцией адвоката на то, что ее отпускают, Дина. — Отпускают, значит, не виновата!

— Да-да, конечно, — пробормотал адвокат, который с профессиональной подозрительностью относился ко всему на свете. — Пойдем, Диночка.

Они ушли.

Дождев вскипятил чайник, заварил кофе в двух бокалах.

Пока пили кофе, Соболеву позвонили и сообщили, что машина, в которой везли сестру Логиновой, уже въехала в Маркс. Люди Ивана спрашивали, куда везти, адрес.

Он продиктовал.

— Ну и ночка выдалась! — Дождев, сделав несколько глотков кофе, позвонил, чтобы подготовили служебную квартиру для прибывших из областного центра работников Следственного отдела. — Поехали, здесь неподалеку есть круглосуточный магазин, купим твоим ребятам что-нибудь перекусить и выпить, а утром уже допросим Зинаиду Логинову.

26

— Миша, Миша, просыпайся!!!

Юлия Тропинина, еще в ночной сорочке, будила Михаила Смушкина. Толкала его, вцепившись острыми ногтями в его голое шерстяное смуглое плечо, раскачивала его.

Михаил проснулся, перевернулся с бока на спину и открыл глаза. Лицо его, как и всегда, было спокойным. Он нежно улыбнулся Юле.

— Доброе утро, ласточка. Что случилось? Снова дурной сон? — Он поймал ее руку и притянул к себе, поцеловал в теплую щеку.

— Скажи, ты бы поверил, если бы тебе сказали, что это я убила Макса?

— Конечно, поверил бы! — не раздумывая, ответил Смушкин, любуясь розовым лицом Юлии и поглаживая ладонью ее растрепанные волосы.

Он до сих пор не мог понять, что же его притягивает к этой странной и взбалмошной, вечно ускользающей от него женщине.

Даже живя с ним, она, разведенная, продолжала любить своего бывшего мужа, заботилась о нем, готовила его любимую еду, относила втихаря к нему домой. Говорят, оставляла то у соседки, то прямо под дверью, в пакете.

— Как это? — Она оторопело уставилась на него. — Ты ведь шутишь?

Она даже отстранилась от него, словно он ей неожиданно нагрубил.

— Ты сильная женщина, Юля, и чувства у тебя сильные. Ты же любила Макса, могла просто не совладать со своими чувствами… — Его лицо по-прежнему оставалось непроницаемым, он нисколько не встревожился от ее вопроса. Разве что нежности во взгляде прибавилось.