Книга Кошка для голландца - Альма Либрем

- Какой прекрасный план! – выпалила гневно Лебедева, а потом, прищурившись, вдруг переспросила: - Как-как ты предлагаешь сэкономить?

- Я ж уже сказал, - усмехнулся Яворский. – Я предлагаю тебе выйти за меня замуж. Кольцо осталось в пиджаке, хочешь, я схожу?

Он уже было отстранился, но Юля поймала его за воротник рубашки.

- Стой, - прохрипела она. – Почему ты не носишь галстуки?

- А зачем тебе галстук? – не понял Яворский.

- За него удобнее ловить! – вспыхнула девушка. – Ты… Ты серьёзно? Ты серьёзно предлагаешь мне выйти за тебя замуж… чтобы сэкономить?!

- Нет. Серьёзно я предлагаю тебе просто выйти за меня замуж. А относительно экономии я шучу.

Юля шумно втянула носом воздух.

Надо было отказаться. Немедленно сказать ему "нет"! Любые отношения, направленные не на поддержание женского здоровья, вредят нервной системе…

И почему это она заговорила Наташиными словами? Когда это подруга вообще советовала ей что-нибудь полезное? Обычно всё получалось наоборот, Наталья настаивала на своём, а Юля либо соглашалась для вида, либо отчаянно спорила с тем абсурдом, который ей говорили…

Господи, зачем она вообще сейчас о Наташе?!

- Мне надо подумать, - прошептала Лебедева.

- Долго? – абсолютно серьёзно поинтересовался Андрей.

- Несколько дней. Или недель. Или месяцев.

Или часов, но этого Юля уже сказать не решилась.

- Хорошо, - согласился он, усаживая Юлю на подлокотник дивана. – Я буду с нетерпением ждать твоего ответа.

Он склонился к ней, отбросил в сторону светлые влажные волосы, закрывающие шею девушки, и осторожно прикоснулся губами к пульсирующей артерии. Лебедевой показалось, что сердце, минуту назад стремившееся упасть куда-то в пятки, сейчас совершило раздражающий рывок к месту поцелуя. По крайней мере, кровь точно прихлынула к шее – или к щекам, что более правдоподобно, - а сама Юля уцепилась мёртвой хваткой в чужие плечи.

Она никогда не думала, что мужские поцелуи – это так стыдно. И так приятно…

- Я ещё не подумала, - голос Юли прозвучал неожиданно хрипло, она едва сдержалась, чтобы не отругать себя за это.

- Да? – с хитрой усмешкой уточнил Андрей. – Как жаль. Но ведь ты можешь подумать об этом завтра. Или послезавтра.

Его пальцы скользнули по верхнему краю полотенца, разыскивая место, где Юля его закрепила, скользнули по обнажённой коже. Юля почувствовала, что и вправду дрожит – а ещё поняла, что её пальцы, не советуясь с мозгом, перебирают пуговицы его рубашки.

Проклятье, да ей даже нравилось то, что она сейчас делала.

- Это неправильно, - прошептала Юля, упираясь спиной в диван и стараясь не свалиться с подлокотника вниз. – Мы с тобой даже не встречались.

- Зато жили в одной квартире, - парировал Андрей.

Губы скользнули чуть ниже. Руки, минуту назад очерчивающие её бёдра поверх полотенца, скользнули под него, и девушка охнула, покорно подаваясь ему навстречу.

- Мы с тобой ничего не знаем друг о друге! – выпалила она.

- Да что ты. Мы с тобой дружили с малых лет, - возразил Яворский.

Полотенце сползло ниже.

Рубашка упала на пол.

- Здесь ребёнок. Кошка, - хватаясь за последнее оправдание, прошептала Юля.

Андрей толкнул её на диван и навис над нею. Лебедевой казалось, что перед глазами у неё всё плывёт, и она уже смутно понимала, что делает.

Можно было его ударить.

Оттолкнуть ногой.

И разве она это сделала?!

- Она вышла, - мягко сообщил Андрей. – Ко мне в квартиру. Так что нам точно никто не будет мешать.

Он наконец-то потянул за край полотенца.

- Я согласна, - выдохнула Юля.

- На что? – хитро полюбопытствовал Андрей, глядя ей в глаза. – На супружество или на прелюбодеяние?

- На всё, - прошептала она. – Только не на диване…

Яворский, кажется, рассмеялся, но Юля ничего не могла гарантировать.

Глава двадцать первая

Андрей проснулся от того, что нечто мягкое и пушистое давило ему на голову. Он открыл один глаз, потом второй, но не увидел ничего, кроме чужого длинного хвоста.

Лотти разлеглась на подушке прямо над их головами, возложила ему на лоб свои лапы, обернула их хвостом и, кажется, нагло дремала. На полу лежал пиджак. Андрей не сомневался, что вчера оставил его в коридоре, повесил на крючок, а сейчас – и в этом тоже не было никаких сомнений! – лежал в постели у Юли, а значит, следовало благодарить кошку за променад с пиджаком в зубах. Или, может быть, она волокла его как-нибудь иначе?

Юля спала. Во сне она казалась ещё красивее, чем обычно, и Андрей вдруг заметил, как ей шёл этот холодный, светлый оттенок волос, хотя прежде с грустью вспоминал о том, как Лебедева выглядела в школе.

- Э! – возмутилась Лотти, когда поняла, что ей не уделят должного внимания. – Мур-р!

Яворский привстал на локте и свободной рукой почесал кошку за ухом. Лотти, никому обычно не позволявшая касаться своей прекрасной шерсти, заурчала, потянулась и задела лапой нос хозяйки.

Юля открыла глаза.

Андрей застыл, дожидаясь её реакции. Когда он просыпался в одной постели с другими женщинами, то никакого трепета и интереса не испытывал. В Нидерландах часто слышал от своих спутниц, что это отношения ради здоровья и его это нисколечко не волновало. Он тоже не находил интересной постоянную связь с такого рода женщинами.

С той же поры, как вернулся в родную страну, всё как-то не имел времени построить серьёзные отношения. Сначала не было желания, потом – достаточного количества свободных минут, а после появилась Юля, и больше никто Яворского не волновал.

- Доброе утро, - наконец-то заговорил он, нарушая затянувшуюся тишину. Юля вздрогнула, протянула руку и коснулась его щеки, кажется, проверяя, настоящий ли это человек или просто фантом. Уверенности в её действиях тоже не было, Лебедева сомневалась, стоит ли ей решаться на эту проверку, или, возможно, лучше принять утренний призрак за реальность, но потом облегчённо вздохнула.

Улыбка, тоже несмелая, появилась у неё на губах, как признак неожиданного счастья, и Юля подалась Андрею навстречу. Кто был инициатором этого первого утреннего поцелуя, мягкого, вкрадчивого и нежного, ни он, ни она точно сказать не могли, наверное, каждый предпочёл бы взять ответственность на себя.

- Доброе, - тихо отозвалась Юля. 

- Так что, - Андрей улыбнулся, мысленно перебирая сотни вариантов одной и той же фразы. – Ты всё ещё согласна?

- На прелюбодеяние? – вспомнила она вчерашнюю шутку.