Книга Ты же ведьма! - Надежда Мамаева

— И откуда же такая проницательность? — глядя на рыжего с недобрым прищуром, вопросил Джером.

— Орать меньше надо на всю улицу, — поморщившись от боли, ответил Астор. — Сам же кричал ведьме, что нужна ее помощь на кладбище.

Джером действительно говорил не тихо. Но не орал же на всю улицу. Это какой слух у рыжего… И услышал ли? Или знал?

— Гримы — твоих рук дело? — Пожирателя сбить с намеченного курса было не так просто. Он пер напролом, прямо как инквизитор-одиночка с мечом на целый шабаш. Не сильно задумываясь о последствиях, зато пылая праведным гневом. — Заманил нас в ловушку, чтобы убить?

А я смотрела на Астора во все глаза. Сейчас он подходил на роль убийцы темных, даже слишком.

— Господа темные, а вас в ваших обвинениях не смущает тот факт, что я, вообще-то, подданный Светлой империи. А твари, нежить — по вашей части. К тому же я не маг. Совершенно.

В словах, сказанных вроде бы серьезно, мне почудилась неуловимая насмешка превосходства. Эрриан подошел к медленно поднимавшемуся рыжему. Снег скрипнул под подошвами сапог лунного. Вроде бы простой, знакомый с детства звук сейчас мне показался особенно тревожным. Будто трещали кости.

— Чтобы призвать тварей, достаточно и амулета. Впрочем, дабы пообещать демону пять капель силы, тоже необязательно, как выяснилось недавно, проваливаться во Мрак, — сухо обронил Эрриан. И добавил: — Светлый, ты готов поклясться, что не мыслишь нас убить?

Вот и прозвучал самый главный вопрос. И, увы, я как никто другой знала, что Астор не может дать на него тот ответ, который сохранил бы ему жизнь. Даже если он метил той звездой в грима, даже если он не вызывал демона… Послание из столицы четко предписывало: уничтожить темных.

Астор и Эрриан смотрели друг другу в глаза. Вызов. Молчаливый поединок, в котором мне чудилась песнь пьяной от крови стали. И… дзинь!

Судя по тому, как вскинулись все, даже Мажета, последняя слуховая галлюцинация была коллективной. Мы повернули головы на звук. Я не сразу поняла, что это было соло моего котелка. Того самого, который я напялила на голову грима. Сейчас он лежал у одной из оград. Подбежав к котлу, я увидела, что на его боку отражается морда инкуба. Злая такая морда.

Демон пытался безрезультатно освободиться от грима. Я оценила вмятины на котелке, которых изрядно прибавилось, впечатлилась абсолютно вогнутым днищем и пробитой кованой оградкой могилы и поняла, как издохла тварь. Она просто организовала сама себе летальное сотрясение, пытаясь забодать ограду с нахлобученным на глаза котлом. Сказать, что инкуб был в восторге, оказавшись между молотом и наковальней, — значит позорно промолчать. Демона настолько распирали чувства, что он просто не мог ими не поделиться. Жаль, что оные были преимущественно непечатные.

Когда же я взяла котелок и он, обложив всех и каждого из нас пресветлыми богами, пошел на второй круг, у меня появилась идея.

— Кажется, я знаю, как выяснить, Крон ли призвал демона. — Я обернулась к остальным, прижимая к груди ценного матерящегося свидетеля. — Мы устроим им очную ставку!

— С котлом? — изумился рыжий.

— Со светлым? — в свою очередь возмутился демон, от неожиданности перейдя на нормальную речь.

Такое единодушие лишь укрепило меня в вере, что я на правильном пути. Эрриан идею перекрестного допроса поддержал. Правда, по итогам очной ставки выяснилось, что Астор никак не может быть тем самым призвавшим. Демон даже поклялся, что с рыжим у того ничего общего. Причина была весьма веской: у светлого не имелось при себе тех самых пяти капель силы, что посулил за исполнение заказа маг, вызвавший инкуба из Мрака. Арр их просто не ощущал. Ни в крови рыжего, ни в амулетах, что были на Асторе. Конечно, это не исключало того, что светлый мог просто снять с себя накопитель. Но обычно маги предпочитали не расставаться с подобной ценностью. И хотя рыжий был лишен дара…

Но самое главное, на момент вызова инкуба у светлого было алиби: тот вечер он, на свою удачу, провел в гостях у господина Тортиша — главного и единственного судьи Хеллвиля. Что делал? Вел светский разговор и спаивал хозяйский фикус бренди, пока никто не видит. Почему не пил сам? Не хотел травиться убойной дозой приворотного зелья, которое так щедро плеснула в его бокал госпожа Тортиш — матушка переспелой девицы на выданье, готовая даже преступить закон, лишь бы выдать дочь замуж. Желательно повыгоднее, ну или как придется. Рассказывая о зелье, рыжий та-а-ак выразительно посмотрел на меня.

— Приворотами не торгую. — Я демонстративно скрестила руки на груди. — Я законопослушная темная ведьма. Бычий корень для мужской силы — это пожалуйста, гламурею, чтобы стать краше, — без проблем. Так что не знаю, где госпожа Тортиш достала зелье, но точно не у меня. Я подсудными делами не занимаюсь.

— Именно поэтому тебя три раза жгли на костре? — невинно уточнил Джером.

— Два с половиной, — недовольно поправила я.

— С каким ударом колокола ты ушел из дома судьи? — уточнил Эрриан.

Хоть лунный и опустил меч во время разговора, но тот все еще был обнажен. Рука Астора тоже весьма выразительно покоилась у пояса. Как раз оттуда он, помнится, и доставал метательные звезды.

— С двенадцатым.

М-да… Неувязочка. В это время на мой фееричный полет и то, как я удираю от одержимого, уже глазел старик-аптекарь. Но лунный не был бы лунным, если бы не задал еще несколько вопросов. Во сколько Крон пришел? Был ли в гостях неотлучно? Кто может это подтвердить?

— Я прибыл в шесть. До того составлял документ в канцелярии. Там тоже были свидетели, которые видели меня и могут это подтвердить. Перечислить имена? — Голос Астора звучал спокойно, уверенно, отстраненно.

У меня создалось впечатление, что рыжий уже не единожды испытал на своей шкуре, что значит допрос. Причем не только подобный сегодняшнему, когда ты почти свободен и вопросы задают, желая разобраться, а не по кругу, чтобы уличить во лжи.

— Зайти в гости к судье — твоя инициатива? — задал очередной вопрос Эрриан.

Я глянула теперь на темного. А он точно Меч Властелина? Не главный дознаватель или каратель? Уж больно правильные вопросы задает.

— Есть приглашения, от которых не стоит отказываться, если не хочешь осложнить себе жизнь. — Губы Астора исказила кривая улыбка.

Да уж, в этом плане я рыжего понимала: судья Тортиш был той еще прободной язвой. К тому же жутко злопамятный. Уязвленный отказом, он мог весьма насолить стряпчему. Для Крона, конечно, не смертельно, но неприятно.

В общем, от визита рыжего к судье больше всего пострадал фикус: полночи возлияний. Кстати, сомневаюсь, что приворотный эликсир был действенным. Наверняка его купили из-под полы на ярмарке в Тонневиле, куда судья со своим семейством ездил каждую осень. Хотя путь до городка был и неблизкий — занимал седмицу, если не больше.

Пока мы четверо были заняты допросом, одна шустрая девица — тем, как бы подобраться к «суженому». Мажету совершенно не интересовали призывы, покушения, алиби и одержимый служка. Нет. Ее задачей был Джером.