Книга Остановившиеся часы - Андрей Зайцев

— Да так, давненько не виделись. Давненько…

И вдруг меня осенило. МЕНТЫ ДОЛЖНЫ ВЗЯТЬ ТЕБЯ ЗАВТРА! Именно об этом предупреждал меня Марат. Выходит, он оказался прав.

— Печку хочу разжечь… — сказал я, чтобы заполнить возникшую паузу.

— Печку? — отозвался будто издалека Башилов. — А зачем?

— Холодно здесь, — мы говорили так, словно каждый из нас чего-то ждал. Взгляда, жеста, слова. Мы хотели угадать намерения друг друга. Думаю, у меня это получалось хуже, чем у него.

— Холодно, да… — повторил Башилов, разглядывая обстановку комнатки. — Здесь вы, значит, обитали последнее время, Александр Николаевич…

— Обитал, да. Но не прятался, — твердо сказал я, стремясь уловить его ускользающий взгляд. — Вы пришли меня арестовать?

— Арестовать? — Башилов продолжал насмешливо кривить губы. Я еще не видел его таким. Это был человек, которого я не знал.

— Да, да, — отрезал я жестоко. — Вы ведь поняли, что Нефедов невиновен, так ведь?

— А с чего вы взяли, что я это понял? — теперь он посмотрел на меня внимательно, но без всякой настороженности. Это был взгляд человека, для которого в этом мире не существовало тайн.

— Странный у нас разговор, — я все еще не решил — заняться ли мне дровами или начинать привыкать к роли арестованного по подозрению в убийстве.

— Да уж, это точно, — Башилов сунул руку в карман своей куртки. — А ведь признайтесь, Александр Николаевич, это может свести с ума — сигнал мигающими фарами подает мертвец?

— Что?..

Я уставился на него, испытывая в теле внезапную неподвижность. В моей голове вдруг начала крутиться цветная картинка, что-то наподобие детской подзорной трубы, меняющей мозаику по мере того, как ребенок, поднеся трубу к своим глазам, вертит ее в руках. Ромбик, квадратик, еще один ромбик… цветные кристаллики меняли форму рисунка… это и был принцип игры… ЛИЛА вела меня по невидимому лабиринту, увлекая все дальше и дальше в пропасть.

— Люди из джипа… — медленно произнес я, надеясь, что происходит чудовищная ошибка.

— Конечно же не имели к этому никакого отношения, — заключил с подчеркнутым безразличием Башилов. — Так это… вы? — задавая вопрос, в сущности я уже почти не сомневался. Мне гораздо важнее было понять другое. Время, время. Теперь у меня было слишком мало времени. Слишком.

Вероятно, я сделал непроизвольное движение, которое Башилов расценил по-своему.

— Спокойно, Тихомиров! — он резко выбросил руку из кармана куртки, и я увидел дуло пистолета, направленное мне в грудь.

— Ты!.. — я не чувствовал злости. Нет. Меня расстроила моя вера в очевидные вещи, которая и завела меня в конце концов в тупик. А ведь я должен был догадаться. Должен был.

— Все должно было кончиться еще вчера… — монотонно и как-то буднично проговорил Башилов. — Но эти идиоты спутали все карты. Потом, когда ты сидел в машине, я наблюдал за тобой… Тридцать метров… Искушение было велико. Я мог попытаться выстрелить, но не был уверен. А я люблю все делать наверняка. Возможно, оно и к лучшему. Два трупа вызвали бы лишние вопросы, которых мне хотелось бы избежать…

— Но почему?..

— А ты еще не понял? — Башилов усмехнулся, и жесткая складка легла вокруг его рта. — Марат потерял доверие. Не знаю, что это на него нашло, но… после смерти этой танцовщицы он будто обезумел…

— Это ты убил ее?

— Разумеется. Все прошло довольно гладко, не правда ли? Я так до конца и не узнал, о чем она хотела поговорить с тобой. Но, судя по твоему поведению, ты шел совсем в другом направлении. И все был ничего, но Марат… — Кто убил Костю? Ты или он? — мои глаза неотступно следили за ним. Теперь я понимал, как все было на самом деле, хотя кое-что еще оставалось за пределами моих догадок. Но не все ли равно?

— Какая тебе разница?

— Я не тянул тебя за язык, но раз ты заговорил…

— А ты довольно любопытен, Тихомиров. Может быть, в этом твоя беда, а? Да, я заговорил. Хочется напоследок посмотреть тебе в глаза. Знаешь, чувство такое… Не передать словами. Ты крутился, как юла, а я видел тебя насквозь, понимаешь? Насквозь…

— Значит, эти несчастные алкоголики?..

— Это тонкая работа, Тихомиров. Видишь ли в чем дело, ты вмешался и испортил все.

— Я?

— Да ты, — отрезал Башилов, поведя дулом пистолета. — Вначале твой дружок, а потом и ты. А взялся ты хорошо, отдаю тебе должное. Когда я понял, что дискета у тебя, мне стало казаться, что удача мне изменила, однако… — Он помолчал, раздумывая о чем-то. — Из тебя мог бы получиться неплохой опер, Тихомиров, но ты слишком доверяешь людям, а это в моей профессии — огромный минус.

В следующее мгновение из кармана моей куртки, лежавшей на кровати, раздалась трель сотового. Удивительно, но этот фрагмент классической музыки, раздавшийся в это время и в этом месте, сейчас звучал, как лейтмотив чего-то потустороннего, это был сигнал о чем-то чужом и одновременно — близком. Это смещение сознания в те минуты не сильно поразило меня, но позже я часто вспоминал об этом, когда слышал эту музыку.

— Кто это? — Башилов настороженно посмотрел на меня.

— Это не мой сотовый… Мне дали его на время…

Я подумал, что если он даст мне возможность ответить, я успею произнести его имя. Это самое большее, что я смог бы сделать в своем положении.

Но Башилов прекрасно все понимал. Он подождал, пока трели прекратятся, подошел к кровати, вынул телефон и отключил его.

— Это сотовый твоей подруги, Тихомиров, не так ли? Думаю, она скоро появится здесь…

— Не тронь ее, мразь! — Я хотел броситься на него, но Башилов угрожающе глянул на меня, поднимая пистолет на уровень плеча.

— Спокойно, спокойно, мой друг. Я профессионал, и никогда не убиваю просто так. Только по необходимости. Твоя девушка мне не нужна. Все должно выглядеть естественно. И твоя смерть в том числе. Скажу тебе как человеку, знакомство с которым принесло мне в последнее время немало волнений. Если бы ты оставил все, как есть — кое-кто остался бы жив. И среди них — ты сам. Пойми, версия с Нефедовым, в сущности, устраивала всех. И, если не ошибаюсь, тебя самого. Какого же дьявола ты продолжал копать дальше?

— Это не я, — покачивая головой, я мысленно сравнивал фигуру Башилова с тем человеком в маске, который посетил Хирша. Это вполне мог быть он. Или Марат? — Валери не верила в это, Башилов. А ты прекрасно понимаешь, что если женщина не верит, значит, дело швах…

— Дело — зер гут… — Башилов подыграл мне, осклабившись. — Валери нет. Марата — тоже. Скоро не будет и тебя. Убийство Валери повесим на кого-то из вас двоих. Но напрасно ты думаешь, что Нефедова отпустят. Ему сам Бог велел сидеть и гнить в тюряге. За Риту ведь кто-то должен ответить, как ты полагаешь? Я увяжу вас обоих, а Марат пойдет пристяжным.