Книга Наполеон. Заговоры и покушения - Сергей Нечаев

Арман де Полиньяк после Реставрации станет пэром Франции. Он проживет долгую жизнь и умрет в том же году, что и его младший брат, в возрасте 76 лет.

Шарль-Франсуа де Риффардо, маркиз де Ривьер, четыре года просидит в одиночной камере форта Жу, а потом будет депортирован из Франции. После Реставрации он вернется на родину, будет назначен капитаном лейб-гвардии графа д'Артуа, потом послом в Константинополе, потом губернатором Бордо. Выйдя в отставку, он станет воспитателем юного герцога Бордоского, внука ставшего к тому времени королем Карла Х. Он умрет в июле 1828 года в возрасте 64 лет.

Генерал Фредерик Ляжоле также будет заточен в темницу форта Жу, а потом переведен на печально известный остров Иф. Там он странным образом умрет 28 сентября 1808 года, накануне того дня, когда его должны были освободить.

Шарль д'Озье станет шталмейстером графа д'Артуа, Рошелль де Бреси — подполковником королевской гвардии.

Рюзийон в 1805 году будет выпущен на свободу и уедет к себе в Швейцарию?

Арман Гайяр женится и получит хорошую должность при королевском дворе.

Атанас Буве де Лозье будет освобожден и в 1814 году отправлен на остров Бурбон (ныне Реюньон) в Индийском океане, где станет генерал-губернатором этой французской колонии. В период Ста дней он организует оборону острова и не сдастся англичанам. В 1817 году его отзовут во Францию. Как воспоминание о прекрасном острове ему останется жена — молодая креолка удивительной красоты.

Семья Жоржа Кадудаля после Реставрации будет дарована дворянством, а его брат, Жозеф Кадудаль, в 1815 году станет полковником.

Известный канадский почитатель Наполеона Бен Вейдер по этому поводу констатирует:

«Людовик XVIII открыто наградил отца Жоржа Кадудаля за единственное отличие — его сын погиб, выполняя миссию, заключавшуюся в попытке убить всенародно избранного главу государства. Таким образом, король признал, что приказ об убийстве исходил от него или от его брата графа д'Артуа».

Что касается Пишегрю, то ему будет воздвигнута величественная бронзовая статуя. Она стоит сейчас в Лувре.

Завершая рассказ о событиях 1803–1804 годов, приведем цитату из книги «Жизнь Наполеона» Стендаля:

«Раскрытие этого заговора дало Наполеону возможность осуществить последний величайший из его честолюбивых замыслов: он был провозглашен французским императором, и его власть была объявлена наследственной. "Этот хитрец, — сказал о нем один из его посланников, — из всего умеет извлечь выгоду". Таков был, как мне кажется, подлинный ход этих великих событий».

С этим мнением невозможно не согласиться.

* * *

Весь 1803 год и половину 1804 года, до предела заполненные событиями, Жозеф Фуше провел в относительном бездействии. За это время Франция стала империей, а Наполеон — императором французов; был расстрелян во рву Венсеннского замка «заговорщик» герцог Энгиенский; осужден и изгнан из страны соперник Наполеона по воинской славе генерал Моро. Европейские монархи трепетали: с мая 1803 года вновь началась война с Англией.

Во всем этом Фуше не принимал непосредственного участия. Его серая тень возникала, правда, то тут, то там. Будучи сенатором, он посещал обязательные торжества в Париже и «навещал» императора как «добрый советчик», озабоченный благополучием «хозяина». Узнав, что Наполеон велел расстрелять герцога Энгиенского, он произнес свою ставшую знаменитой фразу: «Это больше, чем преступление, это — ошибка!»

В процессе генерала Моро Фуше, по его словам, сыграл роль двойного благодетеля: во-первых, он уговорил Моро согласиться на изгнание и тем самым избавил императора от дальнейших хлопот по его делу; во-вторых, благодаря его заступничеству, Наполеон заменил смертный приговор Моро «простым изгнанием».

Возможно, роль Фуше во всем этом заговоре была и гораздо большей. Во всяком случае, хорошо информированный личный секретарь Наполеона Бурьенн в своих «Мемуарах.» написал:

«Невозможно убедить сколько-нибудь разумного человека, что заговор Моро, Жоржа, Пишегрю и других осужденных имел место без молчаливого покровительства полиции Фуше».

Не менее информированный Савари в своих «Мемуарах…» пошел еще дальше:

«Фуше, который больше не был министром, направлял к Моро своих людей, он следил за его настроениями, чтобы воспользоваться им при необходимости. Но я думаю, что не он был автором проекта сближения между вандейцами и Моро, так как характер последнего не давал ему никакой гарантии в случае их успеха. Но, я думаю, что он вполне мог предусматривать реанимацию республики и свержение первого консула; в ту эпоху ничто не было невозможным. Возможно также, что Фуше имел целью породить опасные обстоятельства, чтобы спровоцировать необходимость восстановления его министерства, которое он рассматривал, как свое собственное достояние».

Очень интересно посмотреть, что писал обо всем этом сам Фуше. В своих тысячестраничных «Мемуарах…» он посвятил описанным выше событиям всего несколько строк: он отметил, что, когда Реаль доложил Наполеону об откровениях Кереля, тот сначала ему не поверил.

«Он посоветовался со мной, я сказал, что это заговор, в него нужно проникнуть и проследить за ним. Я тогда мог восстановить министерство полиции и взять бразды правления в свои руки».

Очень многозначительное заявление, открывающее нам мотивы Фуше.

Потом он рассказал о том, что Моро в глазах всех выглядел жертвой ревности и амбиций Наполеона; что все его усилия приговорить генерала к смерти завершились ничем; что в армии все сочувствовали Моро, а Наполеон даже в страхе прятался во дворце Сен-Клу. Фуше рассказывает:

«Я повстречался с Моро и показал ему перспективу опасности двухлетнего заключения, то есть нахождения на милости у его врага. Действительно, существовала опасность для обоих: Моро могли убить или освободить. Он последовал моим советам и отправился в Соединенные Штаты. На следующий день я был принят и отблагодарен в Сен- Клу».

Вот так. Не больше и не меньше.

В 1802 году Наполеон решил ограничить влияние Фуше и нашел ему замену. Но за два последующих после этого года заметно расцвела преступность, начались политические волнения и проявились просчеты правительства с тяжелыми последствиями во внешней и внутренней политике. Когда же Наполеон спросил своих советников, кого они могут предложить на министерский пост, воцарилось молчание. А потом министр иностранных дел Талейран ответил: «Я не знаю лучшего преемника для Фуше, чем сам Фуше».

Фуше в своих «Мемуарах…» пишет:

«В стране отсутствовал властный центр, генеральная полиция, которая соединяла в себе настоящее и прошлое и гарантировала безопасность государства. Наполеон сам осознавал этот недостаток, и 10 июля 1804 года я вновь был по высочайшему распоряжению назначен начальником полиции. При этом мне были предоставлены широкие полномочия, поскольку без меня произошло бессмысленное смешение полномочий полиции и органов юстиции. За два дня до этого назначения я был приглашен на секретное совещание кабинета Наполеона в Сен-Клу. Там я сформулировал свои условия и изложил императору причины, обусловившие реорганизацию структуры моего министерства».