Книга Сказки бабушки Агаты - Ирина Комарова

Прежде всего, я направилась к большой напольной вазе, стоящей у окна. Честное слово, если бы мне надо было что-то быстро спрятать, я, не задумываясь, сунула бы это «что-то», именно в нее. Я осторожно вытащила букет сухоцветов и сунула руку в вазу… точнее, попыталась сунуть. Надо же, какая неприятность! Такая здоровенная бандура, а горлышко узкое, рука не лезет. Я поскребла пальцами по стенкам, прикинула – до дна не достаю сантиметров на тридцать.

Дверь скрипнула и я, в одно мгновение покрылась холодным потом. Честное слово, всегда думала, что это литературное преувеличение, метафора, так сказать. Оказалось – ничего подобного! Холодный пот, липкий и противный, причем – с ног до головы. Согнувшись над вазой, я лихорадочно соображала, как можно объяснить столь нетривиальную позу, но ничего умнее: «А я вот тут, с цветочками балуюсь», в голову не приходило. И надо же так глупо влипнуть!

– Говорят, в Африке так мартышек ловят, – услышала я Борькин голос и чуть не села на пол от облегчения. – Насыплют орехов в кувшин с узким горлышком и ставят на то место, куда эти самые мартышки часто наведываются. Обезьянки твари любопытные, обязательно лапку внутрь сунут. Хвать, а там орехи! И все, можно подходить и брать зверушку голыми руками.

– Это почему вдруг? – сварливо спросила я. Конечно, очень хорошо, что в столь неприятном положении меня застукал именно Борька. Но все равно, то, что он принялся сравнивать меня с глупыми обезьянами, было неприятно.

Впрочем, этот жизнерадостный носорог, как обычно, не обратил на мое неудовольствие никакого внимания.

– Так орехи же! С орехами в горсти лапу из кувшина не вытащить, а с кувшином на лапе далеко не убежишь.

– Ну да, а выпустить орехи твои мартышки не в состоянии, – я, наконец вытащила руку из вазы и продемонстрировала Борьке пустую ладонь. – Даже ради спасения от охотника.

– Абсолютно не в состоянии, – согласился он, широко улыбаясь. – У них мозги очень маленькие: «еда» и «хватай» умещается, а «опасность» уже нет.

– И откуда ты, Маркин, столько интересного про мартышек знаешь? – ехидно спросила я. – Не иначе, много времени с ними провел?

А что стесняться, он первый начал! Увы, хорошо язвить я никогда не умела. Надо бы мне у Маринки пару уроков взять, что ли? Борька, на мой булавочный укол только усмехнулся:

– Не то слово! Кругом они, родимые. Вот и сейчас одна такая…

– Маркин, я тебя стукну, – честно предупредила я. – Вот этой самой вазой!

– Все, все, понял, заткнулся! – он поднял руки вверх. – Сдаюсь на милость победителя. Ладно, Ритка, а действительно, что ты здесь делаешь?

– Обыскиваю библиотеку.

Да, я помню, что собиралась рассказать Борьке о всех своих подозрениях, и подробно. Но после нелепого разговора о мартышках, желание советоваться с Борькой, если и не угасло совсем, то существенно уменьшилось.

Я без особого энтузиазма перевернула вазу и потрясла ее. Надо же, конфетной бумажки, и то не вывалилось! Мария, конечно, личность малоприятная, но как прислуга она – просто золото с бриллиантами.

– Круто, – Борька плюхнулся в кресло и вытянул ноги. – А что ищем?

– Понимаешь, – я поставила вазу на пол и вернула на место ломкие сухие стебельки, – я считаю что жадеитовая коллекция Николая спрятана где-то в доме.

– А? – нахмурился он. – В доме? Угу. Возможно. Но искать? Дом большой, найдем не скоро. А главное, если даже найдем, что нам это даст? Кроме морального удовлетворения, естественно.

– Если честно, понятия не имею, – призналась я. – Может, станет понятна логика действий преступника? Понимаешь, если я разберусь, как и куда он спрятал фигурки, то яснее станут и его дальнейшие действия.

Борис посмотрел на меня с уважением и предложил:

– Помощь нужна?

– Как тебе сказать? Было бы здорово, если бы ты покараулил в коридоре, пока я здесь вожусь. А то, когда ты ввалился, я от страха чуть концы не отдала.

– Почему? Ты ведь ничего плохого не делаешь. Наоборот, стараешься вернуть хозяину его любимую собственность.

– Да? А ты сумел бы это внятно объяснить, если бы тебя застали с рукой по локоть в вазе?

– Ну-у-у… объяснить, может и сумел бы, – неуверенно предположил Борис. И закончил, гораздо тверже: – Но вот то, что меня не поняли бы, это точно. Ладно, я согласен. Пойду, погуляю вдоль коридора. Если кто появится, – поднимаясь с кресла, он ухмыльнулся и подмигнул, – буду петь «Боже царя храни».

– Ты и слова знаешь? – развеселилась я.

– Только первую строчку. Но думаю, этого хватит.

Борька вышел за дверь, а я повернулась к книжным шкафам. Итак, раз ваза пуста, остаются книги. Слава богу, что я ищу не записку какую-нибудь, а довольно объемистый сверток – его между страниц не спрячешь. И малоформатные книжки меня тоже не интересуют, присматриваться повнимательнее надо только к большим фолиантам. Вы не знаете – почему? Да проще простого!

Если взять какую-нибудь, очень толстую энциклопедию, окунуть страницы в клей, а потом, вырезать в них большую дыру, то получится великолепный тайник. Правда, надо учесть, что сделать нечто подобное имеют возможность только три человека – Николай, Вика и Мария. Ну и что? Да, мои подозрения насчет Николая существенно уменьшились, но это не значит, что я полностью исключила его из списка возможных убийц. И Вику тоже. И, тем более, Марию.

Я подошла к шкафу со справочной литературой и проверила самые толстые книги. Увы, даже наиболее подозрительный на вид, словарь иностранных слов, был всего лишь словарем иностранных слов. Несколько томов поменьше тоже оказались честными справочниками. Остальные книги, на первый взгляд, для такой хитрой конструкции не годились.

Я начала последовательно, одну за другой, открывать дверцы шкафов. Везде книги стояли на полках плотно, без промежутков. Свободного пространства между ними и задней стенкой, которое могло бы послужить в качестве тайника, тоже не было. Если только, сама задняя стенка не фальшивая. Вспомнив хитроумных сыщиков из детективов, я вытащила из плотного ряда один том и приложила его к боковой стенке шкафа. Нет, все сходилось, с точностью до сантиметра.

Ладно, раз простой осмотр ничего не дает, надо подумать. Я снова прошла вдоль полок. Корешки у всех книжек новехонькие, недаром у меня первое впечатление было – что я попала в магазин. Я вытащила томик из серии «Шарм», повертела в руках. Точно, никто его даже не открывал. Книги здесь скорее деталь интерьера. У нас дома их, конечно, гораздо меньше, зато сразу видно, что книги читаются – корешки потертые, сами тома разбухшие, позолота с названий давно сошла. А самая раздрызганная – сборник статей Сухомлинского, в ней у нас хранятся деньги. То есть, расходные: на хлеб, на молоко, лежат в верхнем ящике буфета, а вот то, что откладывается на крупные покупки – отправляется к Сухомлинскому под обложку.

Кстати, не посмотреть ли на здешнее собрание с этой точки зрения? Вот, например, Юрий Олеша, «Три толстяка», явно выделяется на общем фоне – его брали в руки и не один раз. Я вытащила книгу, открыла, пролистала и поставила обратно. Под обложкой не таилось ничего, кроме самой сказки. Ладно, а вот этот толстый том – подарочное издание «Властелина колец»? Торопливо перелистав страницы, я, со вздохом, поставила книгу на полку. Ничего, вот стоит еще подозрительно потертый трехтомник Плутарха. Я потянула первый том на себя и испуганно вскинула руку – вместе с ним, выдвинулись и второй с третьим. Впрочем, ловить книги не пришлось, все три были словно склеены. И странные они, какие-то, слишком легкие… мамочка моя! Я держала в руках большую пластмассовую коробку, одна из стенок которой была сделана в виде корешков сочинений великого грека. Через мгновение у меня вырвалось радостное восклицание. Я нашла тайник! Тут же влетел истомившийся за дверью Борька: