Книга Весь Пол Андерсон в одном томе - Пол Андерсон

у каждого человека несколько душ, причем одна из них, ка, может существовать и бродить где-то совершенно изолированно, обретя облик, скажем, какого-то животного.

А потом она может вернуться и разговаривать с ним, когда он окажется в могиле, если только в действительности он в это время не будет уже на небесах… О черт, нет, все-таки сложновато для меня. Значит, получается, что ка было его духовным и нравственным началом. Давайте остановимся на этом — слишком уж все запутано, особенно для такой деревянной башки, как у меня, хорошо?.. Нет, боюсь, мне это ни о чем не говорит. Как вы сказали, все это — лишь научные изыскания миссис Тронен.

Шеф полиции глубоко вздохнул. Живя в этом маленьком городке, он слишком мало знал о его обитателях.

— Да, и еще одна просьба, мистер Куортерс. Как я понял, вы были другом семьи. Когда она узнает, что произошло, не могли бы вы проявить о ней какую-то заботу? Помочь ей выбраться из всего этого? Да, и как это сказал психиатр чтобы вы попробовали подсказать ей идею насчет развода. От него сейчас фактически осталось лишь одно тело, а ей надо начинать новую жизнь… О'кей, спасибо, мистер Куортерс. Большое спасибо. До свидания.

Он повесил трубку.

— Извините, — обратился он к сидевшему напротив начальнику пожарной охраны, — что вы говорили, когда он позвонил?

Пожарный пожал плечами.

— Да в общем-то, ничего особенного. Просто мы самым тщательным образом обследовали пепелище — дело-то действительно сенсационное по нашим масштабам, — однако не нашли ничего, что позволило бы усомниться в рассказе Куортерса.

— Может, кости? — неожиданно спросил шеф полиции.

— Что? — Пожарный уставился на него. — Да, на кухне в пепле лежали куриные кости. А что здесь такого? — Возникла пауза и ему захотелось ее как-то заполнить. — Люди часто не понимают, как трудно сжечь дотла тело человека или животного. В крематориях используется жар, намного превосходящий тот, что возникает в обычных печках или каминах, но и там приходится останки костей дробить потом механическим способом. Вы знали об этом. Боб?

— Да.

— А чего же спрашивали?

— Даже и не знаю… Пожалуй, Тронен попросту свихнулся. — Шеф полиции посмотрел в окно. — Слушая его бред, я почему-то подумал, что, возможно, мы найдем какие-то улики в камине — я имею в виду дом Тронена. Но там оказались лишь обгорелые поленья да пепел от бумаги. И больше ничего.

Пол Андерсон, Карин Андерсон

Пегий гиппогриф

Край мира огорожен на совесть, но не создана еще изгородь, которая могла бы задержать мальчишку. Джонни перебросил рюкзак и веревку через частокол и начал карабкаться сам. Наверху были три нитки колючей проволоки. Он зацепился рубашкой за шип и с минуту дергался, пытаясь освободиться. Затем он легко спрыгнул на траву по ту сторону частокола.

Рюкзак валялся в зарослях белого клевера. Облачко обеспокоенных пчел висело над ним и Джонни поспешно подхватил мешок, пока пчелы не почуяли соты внутри.

С минуту он стоял неподвижно, глядя через край. Это было совсем по-другому, чем с той стороны изгороди, и когда мальчик двинулся вперед, то движения его были замедлены. Он опустился на землю в том месте, где из густой травы торчал большой булыжник, и лег на живот. Камень был твердым и холодил подбородок.

Гранитный обрыв плавно изгибался, исчезая за пределами взгляда, и мальчик не мог видеть, кончается ли он где-нибудь. Джонни видел лишь бесконечную синеву, по которой медленно плыли облака.

Прямо под ним был выступ, поросший высокими метелками травы, среди которых цвели на тонких стебельках звезды, целые скопления звезд.

Джонни размотал веревку и, отыскав крепкий бук не слишком близко от края, обвязал ее вокруг ствола. Потом он обвязался вторым концом вокруг пояса, закинул за плечи рюкзак и начал спуск. Камешки осыпались, постукивая его по плечам, камнеломка царапала руки, колола лицо и уши, когда он шарил руками по стене в поисках опоры, погрузив голову в шуршащие папоротники.

Спуск был довольно трудным, но уже через полчаса он растянулся на траве, а над ним качались звезды. У них был робкий терпкий запах. Джонни лежал на краю мира в прохладной тени, грыз яблоки и высасывал соты. В рюкзаке их было много. Потом он облизал мед с пальцев, бросил огрызки яблока через край и долго следил, как они растворяются в синеве.

Внизу, мягко покачиваясь в воздушных потоках, плавали маленькие островки. Солнечный свет поблескивал на глянцевитых листьях кустов. Когда один из островков зашел в тень обрыва, цветущие на нем звезды засветились.

За тенями, глубоко в наполненной светом пропасти, Джонни видел играющих гиппогрифов. Их там были дюжины. Гиппогрифы резвились и выделывали курбеты в лазури. Джонни глядел на них, полон восхищения, а гиппогрифы, притворяясь, что дерутся, пикировали друг на друга, взмывали широкими спиралями, потом камнем летели вниз и снова взмывали, чтобы начать все сначала. Один из них мелькнул мимо, золотой голубь, блестевший как полированное дерево, и ветер свистел в его крыльях.

Слева от Джонни обрыв отступал широким полумесяцем, и почти напротив него через край мира переливалась река. Внизу на карнизе голубело круглое озерцо, которое ловило большую часть воды. Из него пили гиппогрифы. На дальнем берегу озерца была выемка. Сверху было хорошо видно, как избыток воды круто падал из нее белым, стелящимся по ветру плюмажем и исчезал в голубой бесконечности.

Когда солнце начало припекать, разомлевшие гиппогрифы лениво опустились на проплывавшие мимо острова, чтобы подкрепиться. На островке, который плыл в тени обрыва к его выступу, было небольшое стадо сонных гиппогрифов. Островок должен был пройти прямо под ним.

С внезапной решимостью Джонни сдернул веревку с прежней опоры наверху и привязал ее конец к выступу скалы на краю. Забросив на плечи рюкзак, он перелез через край и скользнул вниз.

Островок уже уходил. Конец веревки волочился по траве. Джонни скатился на нее и обрезал веревку.

Этого обрывка едва-едва хватило, чтобы сделать на нем петлю. Мальчик оглянулся на гиппогрифов, которых вспугнуло его падение. Продолжая жевать, они тихо стояли, опасливо наблюдая за ним.

Джонни сунул руку в рюкзак, чтобы достать яблоко, но передумал и взял большой кусок сот. Он отломил один угол и бросил его в сторону гиппогрифов. Те замахали крыльями и попятились на несколько шагов, потом опять застыли на месте.

Джонни опустился на траву. Здесь были гиппогрифы каштановые,