Книга Слово президента - Том Клэнси

– Готово! – выкрикнул он.

– Цель опознана! – тут же сообщил командиру стрелок.

– Огонь!

– Летит! – Короткая пауза. Трассирующий след вел прямо к цели. – Попадание!

– Цель поражена! – послышался возглас командира. – Траверс направо, цель – танк на один час. Заряжающий:

– Готово! Стрелок:

– Цель опознана! Командир:

– Огонь!

– Ле-е-е-тит! – произнес стрелок, нажимая на спусковые крючки и отправляя к цели свой третий за одиннадцать секунд снаряд.

Это не походит на действительность, подумал командир батальона, увлеченный стрельбой из своего танка. Происходящее напоминало скорее набегающую волну. Первым взорвался передовой Т-80, затем последовало несколько промахов, исправленных через пять секунд, а потом начал взрываться второй ряд танков противника. Затем они открыли ответный огонь. Дульные вспышки походили на взрывы зарядов Хоффмана, имитирующих стрельбу на тренажере в центре подготовки НЦП, где он тренировался совсем недавно, и оказались такими же безвредными. Вражеские снаряды оставляли трассирующий след, и командир видел, что весь первый залп противника упал с недолетом. Несколько Т-80 успели выстрелить во второй раз, но ни одному не удалось произвести третий выстрел.

– Боже мой, сэр, найдите мне цель! – послышался голос стрелка.

– Выбирай сам.

– Тогда «бимп», – пробормотал стрелок. На этот раз снаряд был фугасно-осколочным, и бронетранспортер взорвался на расстоянии чуть больше четырех тысяч метров. Как и раньше, бой закончился меньше чем через минуту Американские танки продолжали движение. Несколько бронетранспортеров противника выпустили противотанковые ракеты, но теперь они попали под обстрел танков и «брэдли» и начали взрываться один за другим. В небо поднялись столбы огня и дыма. Появились бегущие солдаты. Они рассыпались в стороны, спасаясь от убийственного огня, порой оглядывались отстреливаясь или в поисках укрытия Стрелки, не видя крупных целей, открыли огонь из спаренных пулеметов. Теперь «брэдли» поровнялись с танками и взялись за охоту всерьез.

Передовые американские танки миновали дымящиеся остатки машин дивизии «бессмертных» меньше чем Через четыре минуты после первого залпа. Их башни поворачивались из стороны в сторону в поисках новых целей. Командиры открыли башенные люки и, глядя сверху, сжимали ручки крупнокалиберных пулеметов, установленных на башнях. Как только замечали, что кто-то открывает огонь, тут же следовала ответная очередь Это походило на соревнование «кто убьет больше». Гвардейцы испытывали боевой азарт, прежде незнакомое чувство божественного могущества: в их власти было даровать жизнь или смерть одним движением пальца. Они знали, за что воюют, понимали, что их послали сюда, чтобы отомстить. Боевые машины неумолимо ползли вперед, пожиная жизни. Они походили на доисторических чудовищ, бесчеловечных и безжалостных.

И вдруг азарт начал угасать. Это перестало быть долгом, перестало быть местью и перестало быть забавой, которой сначала им казалось происходящее. Это превратилось в убийство, и один за другим танкисты начали понимать, чего от них ожидают и кем они могут стать, если не прекратят жестокую охоту. Война, которую они ведут, не походит на действия летчиков, стреляющих в цели с сотен и тысяч метров, которые появляются в виде точек на дисплеях систем наведения, ничуть не похожие на людей. Здесь люди были гораздо ближе Танкисты различали лица, раны и кровь на беззащитных спинах солдат, убегающих от них. Их охватило чувство жалости даже по отношению к тем глупцам, которые в попытке отстреливаться падали, изрешеченные пулями. Им стала ясна бессмысленность происходящего, и американские солдаты, прибывшие в эту пустыню переполненными ярости и жажды мщения, почувствовали отвращение от того, куда завела их эта ярость. Пулеметы смолкли, скорее с общего согласия, чем по приказу командиров, вражеские солдаты перестали сопротивляться, и вместе с этим исчезла необходимость убивать Танки и бронетранспортеры тактической группировки «Лобо» проползли через то, что осталось от двух бронетанковых бригад противника, продолжая поиски целей, заслуживающих их профессионального внимания. Прежний азарт вызывал теперь у них чувство стыда.

* * *

Все кончено. Генерал отошел от своего командирского бронетранспортера, дав знак экипажу следовать за ним. По его команде солдаты положили оружие на песок и поднялись на холмик в ожидании американцев. Ожидание оказалось недолгим. Начинался рассвет. На востоке появились первые оранжевые лучи солнца, предвещающие начало нового дня, столь отличного от предыдущего.

* * *

Первый конвой проехал совсем рядом с ними – тридцать автозаправщиков с горючим для Армии Аллаха следовали с приличной скоростью, и, видно, шоферы приняли направляющиеся к югу бронемашины за собственные войска. Стрелки в башнях «брэдли» Первой роты Третьего батальона Десятого бронетанкового полка тут же разубедили их в этом несколькими очередями из своих «бушмастеров», отчего взорвались пять первых автозаправщиков. Остальные остановились, два опрокинулись в кювет при поспешной попытке водителей развернуться и спастись и взорвались сами. Американские стрелки подождали, пока водители в панике не выскочили из машин, затем уничтожили автозаправщики фугасно-зажигательными снарядами и продолжили путь на юг, мимо озадаченных шоферов, которые стояли на обочине, глядя им вслед.

На него натолкнулся один из бронетранспортеров, он подъехал на пятьдесят ярдов и встал. Генерал, всего двенадцать часов назад командовавший отборной бронетанковой дивизией, стоял не двигаясь. Он не шелохнулся, и когда четыре пехотинца, выскочив из заднего люка бронетранспортера, стали приближаться к нему с автоматами в руках, в то время как из башни на него угрожающе смотрели дула пушки и пулемета.

– Лечь на землю! – скомандовал капрал.

– Я отдам приказ своим людям. Я говорю по-английски, а они – нет, – ответил генерал и что-то произнес на фарси. Солдаты тут же легли лицом вниз. Он продолжал стоять, возможно, надеясь, что его застрелят.

– Подними руки вверх, приятель. – На гражданке капрал служил в полиции. Стоящий перед ним офицер – капрал еще не знал, какого он ранга, но его мундир был явно слишком нарядным для рядового – выполнил приказ. Затем капрал отдал автомат напарнику, достал пистолет, подошел к иранцу и, приложив дуло пистолета к его голове, привычными движениями обыскал его. – О'кей, можете опустить руки. Если будете сохранять спокойствие, никто не пострадает. Скажите это своим людям. В случае необходимости нам придется применить силу, но мы не собираемся никого убивать, ясно?

– Сейчас скажу.

* * *

Когда рассвело, Эддингтон снова поднялся в кабину вертолета, который получил во временное пользование, и отправился осматривать поле боя. Скоро ему стало ясно, что его бригада разгромила две бронетанковые дивизии. Он приказал разведывательным группам выдвинуться вперед и быть готовыми к преследованию противника, затем связался по радио с Диггзом и запросил указания, как поступить с пленными. Прежде чем разобрались с этой проблемой, из Эр-Рияда прилетел вертолет с телевизионщиками.