Книга Спец - Владимир Поселягин

Поэтому сегодня, забрав машину с территории полка, я якобы покатил к городу и железнодорожному вокзалу, собираясь на поезде отправиться в Москву, однако у меня были другие планы. Укатил от города километров на десять, нашёл, где деревень поменьше, и, когда стемнело, достал У-2 и через три часа был в окрестностях Москвы. За двадцать километров сел, знаю я, как тут Москва с воздуха охраняется, и остальной путь преодолел на машине, оставшиеся пять часов до рассвета проспав на заднем сиденье. Да и ещё парочку часов, и только потом, умывшись и позавтракав, покатил дальше. Первым делом в библиотеку, газеты почитать нужно.

На въезде был всего один пост, но машины они не останавливали, просто наблюдали, а я подозрений не вызывал. И документы подготовил, что машина из Горького, историю придумал. Зря, что ли? Может, ещё остановят? Как бы то ни было, но я доехал до Ленинской библиотеки, которая была частично на ремонте после прошлогоднего штурма столицы и частично эвакуирована, однако читальный зал работал. Я взял подшивку газет за полгода и углубился в чтение. Ну что ж, мне не соврали, действительно есть такое постановление. В остальном тоже. И ещё, несколько дней назад началось главное наступление Красной армии под Харьковом. Вам ничего это не напоминает? Вот и я о том же. Опять на те же грабли наступают, и хрен предупредишь. Ещё из-за этого постановления я в этом наступлении участвовать не смогу. Создал бы левое танковое подразделение советской армии и воевал, причём хорошо. Уж я-то себя знаю. В остальном много информации к размышлению, были яркие события и нет. Умер от ран Жуков в Ленинграде, Рокоссовский за оборону Москвы стал расти в званиях и должностях. Да и вообще в кучу смешалась настоящая история и из прошлой моей жизни. Где-то наши больше территорий освободили, где-то немцы города заняли. С парой мест вроде в моей истории вообще дотуда не доходили, а тут города захватили. Голова кругом идёт от переизбытка информации, надо её проанализировать.

Сдав газеты, я забрал паспорт, который в залог оставляется, когда проходишь в читальный зал, и покатил к военкомату. Город постепенно восстанавливался, я не поленился, проехал по той улице, где у меня дом стоял. Только пепелище, а в блиндаже семья беженцев живёт. Погуляв по участку, осмотрев сырую яму на месте погреба, вернулся к машине и доехал до военкомата. Оставив машину у входа, я прошёл в здание, и вскоре нужный сотрудник был найден. Он забрал у меня документы, справку медицинской комиссии, изучил лётное удостоверение и характеристику от Светлова, написанную от руки, и вскоре выдал новенькое удостоверение, со всеми положенными метками и моим фото в форме капитана ВВС. Направление было в московскую авиадивизию ПВО. А фото я ещё в Горьком сделал в фотоателье, в двух разных формах, зенитчика, то есть с общевойсковыми эмблемами, и лётчика. Пригодилось последнее.

После военкомата я доехал до здания Главного штаба ВВС РККА, где мне выдали направление на службу. А Светлов молодец, он дозвонился до штаба своей дивизии и передал данные обо мне, и сотрудник управления подтвердил: насчёт меня был звонок сверху с указанием, куда направить. Соответственно, он это направление и выдал.

Форму, чтобы снимки сделать, мне в Горьком одолжили, поэтому сейчас я заехал в военторг, который тоже переехал, и приобрёл необходимое. Да, я знаю, что мне должны всё выдать, купленное будет запасным комплектом. В машине я прикрутил награды, переоделся и, довольный, притопнул ногой: давно хотел в форме военно-о лётчика походить, сбылась мечта идиота. Переложил документы по карманам и поехал в комендатуру. Надо же узнать, где Анин госпиталь.

Оставив машину у входа в комендатуру, я протянул дежурному документы, и тот, внося данные в журнал посещений, с удивлением сказал:

– У вас же тут направление для дальнейшего прохождения службы в 287-й формирующейся истребительной авиадивизии. В 27-й полк. К нам какие вопросы? Объяснить, где находится штаб дивизии?

– Нет, мне это уже объяснили ещё в военкомате, – ответил я, показав трость, на которую он, видимо, не обратил внимания.

– А-а-а, ограниченно годный. Да, я это ранее понял, у вас стоит отметка в документах. Так в чём вопрос?

– Меня интересует, где находится 105-й тыловой госпиталь.

– Причина интереса? – продолжая запись в журнал, спросил дежурный.

– Там проходит службу моя жена, Анна Крайнова. Во избежание вопроса, почему я не знаю, где она, сразу скажу: мы уже не живём вместе, и я ищу её для процедуры бракоразводного процесса. Я надеюсь, полностью ответил на ваш вопрос, товарищ дежурный?

– Да, – поднял он голову, поглядев на меня. – Вполне.

Тот начиркал адрес на листке и протянул мне, пояснив, что госпиталь находится сейчас там. Недавно переехали, здание только после ремонта. Посмотрев на адрес, я только хмыкнул. В этом здании бывшей школы я сам лежал. Госпиталь находился там же, где и раньше был. Жаль, сейчас времени нет навестить его, через час я должен быть в штабе дивизии, согласно времени в направлении. Надеюсь, успею побывать в госпитале в ближайшее время.

Поблагодарив дежурного, я покатил на окраину города. Штаб авиационного корпуса, где я буду служить, находится в Москве, но мне нужно было в штаб дивизии, а тот находился в военном городке за городом. Не доезжая до него пары километров, убрал машину в хранилище, естественно делая это, чтобы никто не видел, и с сидором за спиной и шинелью на сгибе руки направился к расположению одного из авиационных полков ПВО и штаба самой дивизии, куда он входит. Дивизия, как я узнал, находилась в стадии формирования. На въезде в городок меня проверили, потом у входа в штаб дежурный принял документы и ушёл, попросив подождать, искоса посмотрев на трость и на моё лицо. Через десять минут меня вызвали к командиру дивизии, полковнику со звездой героя и другими наградами на груди. Меня удивило, что он был несколько молод для такого звания, едва за тридцать. Но явно боевой, значит, всё в порядке, выслужил. Изучая мои документы, он посмотрел на трость и разрешил сесть.

– Капитан, признаюсь, я в некотором смущении. Мне позвонили из штаба нашего корпуса ПВО, приказали обеспечить вас машиной, механиком и отправить в бессрочную командировку в Горький для защиты города и производств от налётов противника. Я уж не говорю, кем вас записать в полку с вашим званием, да и должности для вас нет. Машины тоже нет, дивизия находится в стадии формирования, и по факту как боевая единица она не существует, в отличие от полка, где вы будете проходить службу. Я разве что механика могу выделить, который отправится с вами в Горький, но он знает только МиГи.

– Можно слово, товарищ полковник?

– Прошу, – разрешил тот и, откинувшись на спинку кресла, подпёр щёку рукой, выставив вверх указательный палец, и стал с интересом ожидать, что я предложу.

– Насчёт машины, то проблемы нет, себе я её найду. НИИ ВВС, полигоны и остальное, найти живую машину можно. Думаю, не сегодня завтра самолёт у меня будет. Я могу надеяться, что его запишут за мной?

– Конечно.

– По поводу же должности, то я не претендую. Лётчики-«ночники» летают преимущественно в одиночку, потому как потерять в темноте ведущего очень легко. Да и столкновение может произойти. Я сам одиночка, и меня готовили к боям в ночное время именно для этого. Переиначу высказывание: в поле и один воин. Так что тут тоже проблем нет. На аэродроме Горького я буду одиноким стрелком, не входя ни в какую команду, звено или эскадрилью, хотя официально я могу где-то быть записан, да хоть простым лётчиком. Последнее меня более чем устраивает.