Книга Кровь и почва - Дмитрий Старицкий

— Значит, пусть эта аллея так и называется — «Аллея героев неба», — сказал герцог, когда дюжие его драбанты укладывали на могиле венок от его имени. — И памятник им здесь поставь. Красивый.

Вот ведь пиарщик стихийный… Уважаю.

Время в пути до столицы герцогства пришлось посвятить железной дороге.

Кроме ожидаемой встречи с Вахрумкой (с которым я хотел приватно обсудить их весьма странные отношения с Бисером), в салон-вагон заявился, назначенный ко мне в Калугу начальником местного ВОСО,[20] старый знакомый со смешной фамилией Мойса, мелкий живчик с лисьей мордочкой с узловой станции Восточного фронта. Однако, уже подполковник. И пришлось плотно общаться с ним по вопросам железнодорожного хозяйства, строительства новой дороги в горы и подготовки вагонного и паровозного парка по обеспечению обмена пленными. Тот еще геморрой, но Мойса брал весь его на себя. Полковником хочет быть. Похвальное желание при соответствующем трудолюбии.

Чую, грозит нам с герцогом вторая часть заседательного процесса, только уже на местном уровне. Даже авиаторам и авиастроителям я назначил я совещания во Втуце. Потом. Калуга меня месяц точно не увидит. Пусть сами катаются по рельсам в столицу. Шестьдесят километров не так уж и далеко, а я хотя бы ночи буду проводить с семьей. Соскучился.

Ремидий всем дал три дня отдыха. После чего должны были предстать пред его очами во дворце.

Вахрумку я забрал гостевать к себе, а то знаю я его — забьется в саму дешевую гостиницу в городе — стыдись потом за него.

Инженер-полковника Вахрумке все же присвоили. Ремидий об этом ему рескрипт от императора сам привез.

А вот с Имперским крестом инженера в очередной раз император прокатил. Ну что ты тут будешь делать? Это их игры… Не мои.

Дома мои женщины незаслуженно окружили меня заботой и лаской. Все же я изменщик коварный для них оказался. В ответ я завалил их столичными подарками как то, обычно, и делают мужья при изменах. Женщины в аналогичной ситуации стараются рогатых мужей лучше кормить. Вкуснее и разнообразнее.

Юного Тортфорта приняли в доме хорошо — он же ни в чем не виноват. Хотя мне пришлось пережить немало неловких минут, пока я объяснял своим женщинам, как и почему у меня вдруг образовался сын на стороне. И почему я не буду объявлять его Кобчиком, а оставляю Тортфортом. Но расти и воспитываться он будет вместе с Митей как братья.

По дому бегало и орало с восторгом уже трое пацанят — двух годов, трех годов и пяти лет. Счастье, однако, отцовское.

Да и Зверз не отстает. У него жена уже беременная — ходит уточкой, живот в лапочках держит.

Совещательный месяц прошел, как и ожидалось, напряженно, но радостно — дома все же. Дома и стены помогают.

Под новый мартен в Калуге уже размечают фундамент. На полста тонн разовой плавки будет гигант. Сто тонн стальных сплавов в сутки! А новый рельсопрокатный стан под него заказали еще в Химери.

Не забыть, приказать огородить площадку для сбора и складирования металлолома — мартен его хорошо потребляет, да и дешевле он хорошего чугуна. К тому же после войны металлолома образовалось много. Еще одна компания в моем промышленном конгломерате намечается «Калугавторчермет». С отделениями по всей империи. Хорошо товарняки на железке свои… И пленные есть кто готов работать расконвоированно. И соответственно немного заработать перед отъездом домой. Грустно возвращаться с пустыми карманами, хотя и такие в лагерях есть. Их выбор самостоятельный, принципиальный. Никто не заставляет сидеть на одной баланде без приварка и лагерной лавки с ништяками. Да и должен же кто-то выгребные ямы очищать. Тысячи людей в лагерях ежедневно гадят все же.

Отправил новую администрацию на Теванкульский угольный разрез одновременно с императорским рескриптом, что тот переходит под мое управление. Инвентаризация. Расчет потребных инвестиций, машин, механизмов и рабочей силы. Обучение рабочих. Расчет получения в будущем объемов угля по разделу продукции: что самим, что на продажу. И расчет насколько удешевляется для меня тонна готовой стали. Учитывая короткое транспортное плечо и дешевые водные перевозки. Ну…. по сравнению с железной дорогой, также учитывая, что транспортная компания на железке у меня тоже своя.

Новые самоходные баржи в Калуге стали стоить углевозами. По крайней мере, четыре штуки точно. Ударным методом в кратчайшие сроки.

На строительстве железной дороги у Вахрумки все в порядке — только рельсы давай. Шпалы возят ему с Огемских лесов в достаточном количестве по императорскому приказу. Пропитка местная, практически дармовая — с озер нефтяных отходов.

Первым делом инженер довершил за меня двупутку от Калуги до Втуца, вместе с запланированными пригородными станциями через пять-семь километров на местах будущих «дачных поселков». Земля там моментом резко подорожала.

Совместно с Болинтером они предоставили проект пригородного экономичного поезда на тяге нефтяного двигателя внутреннего сгорания — полудизеля. Я посмотрел и еще удешевил проект — вагоны нарисовал им как в подмосковной электричке времен Хрущева с деревянными сидениями удобного профиля из реек. В такой вагон больше влезает пассажиров, да и сидячих мест получается больше. Автоматических дверей, конечно же, не будет — в виду отсутствия самого электричества на железной дороге, но англичане на Земле как-то без автоматических дверей в вагонах до сих пор живут и ничего. Не жужжат.

Болинтер обещает дать скорость такого пригородного поезда в сорок километров в час. Со всеми остановками весь путь встанет чуть больше двух часов. Обещал ему назвать такой поезд «болитеровозом», если локомотив к нему сделает быстро.

— Все пригородные вагоны строить из дерева на трех осях, — закончил я это совещание. — Вся сталь еще долго будет уходить только на рельсы. Так-то вот, господа инженеры. Я вами доволен. Думаю, герцог будет доволен так же.

Второй успех Вахрумки — дотянул он таки рельсы до нефтяных полей на западе Реции. Разгрузив, таким образом, западную однопутку от Втуца от транзита керосина.

Встал вопрос о железнодорожных цистернах, потому как герцог запретил на керосиновые бочки сводить светлый дуб в Реции. Пришлось мне патентовать большой вагон на четырех осях с тремя изолированными цистернами — одну большую пока не тянем. Вот будет новый прокатный стан листовой — получиться. А пока на привозном котловом железе ваяем. Разве что не клепкой, а сваркой. Плюсом такой конструкции в том, что разом можно возить три разных нефтепродукта: керосин, бензин и масла, к примеру. Или гайзоль. Просто красить в разные цвета, чтобы не путался народ.

Заодно запатентовал стальную бочку с железной пробкой и выштамповаными ребрами жесткости. На 200 и на 100 литров. В довесок квадратную 20-литровую канистру с утопленной ручкой на минеральные масла.

«Кобчик-патент» везде выштамповано. А то забывать меня стали… Но, тут резко вспомнили и лицензионные отчисления потекли рекой. Оказалось такие емкости много где нужны. Не только мне. Первые канистры и бочки на аэродром потекли из империи, у меня руки не доходили.