Книга Клятва рыцаря - Ханна Хауэлл

Из их бесед Элспет узнала одну очень неприятную вещь: родители Кормака слыли распутниками, ворами и лгунами. Она сочувствовала ему и другим детям из этой семьи, которые росли без родительской любви, в атмосфере позора. Но Кормак сумел, пережив тяжелое детство, стать порядочным человеком. Он так стремился восстановить честь, семьи, что ради этого готов был пожертвовать чем угодно.

Все порядочные мужчины дорожили своей честью, но Кормак дорожил ею с особым тщанием и не допускал даже мысли нарушить свое слово. Сейчас же речь шла не только о его личном достоинстве, но и о достоинстве братьев и сестер. Родители явно пренебрегали честью их клана, а Кормак решил восстановить ее и считал, что любое нарушение принятых обязательств ведет к дальнейшему унижению их семьи. Этого он никак не мог допустить. Для него не существовало полутонов. Только черное и белое. Данное слово было неразрывно связано с понятием чести, и его нельзя было нарушить.

«А это значит, — с болью подумала Элспет, — что его клятва, данная Изабель, прочнее камня».

Глава 12

— Я же говорила, что глупо садиться на лошадь, не оправившись до конца, — сердито сказала Элспет, укладывая бледного, взмокшего Кормака в постель.

Они с трудом добрались до гостиницы, где Кормак всегда останавливался по пути к королевскому двору. Последние две мили Элспет думала, что он вот-вот свалится с лошади лицом в грязь. Она прикусила язык, чтобы удержаться от резких слов, и ей оставалось только закрыть глаза, чтобы не видеть вновь проступившую из его ран кровь.

— Пожалуй, это не самое лучшее, что я когда-либо делал, — признался Кормак, слабо улыбнувшись, когда Элспет, ворча, снимала с него одежду. — Ты можешь ругать меня в полный голос, ангел мой. Я заслужил это.

Элспет только покачала головой, снимая повязки, обрабатывая раны и нанося на них мазь, прежде чем снова забинтовать чистыми полосками ткани. Его глаза были закрыты, пока она возилась с ним, но лицо немного порозовело. Она накрыла Кормака одеялами, крайне раздраженная его упрямством.

Затем Элспет распаковала веши и позаботилась о потребностях маленького Алана. Она понимала, что ее раздражение отчасти было вызвано настойчивым стремлением Кормака побыстрее добраться до королевского двора, даже рискуя своим здоровьем. Кормак считал, что ей необходимо как можно скорее встретиться со своими родственниками, чтобы утех не было оснований выступить против клана сэра Колина. И все же это казалось ей не единственной причиной, и ее мучила ревность. Конечно, Элспет удалось немного задержать Кормака, и она чувствовала, что все же поколебала его верность Изабель, однако она не была уверена, что смогла полностью убедить его отказаться от этой женщины.

После еды Кормак уснул, и Элспет с удовольствием помылась, а потом, думая о скорой разлуке с Кормаком, прилегла рядом с ним. Он сквозь сон пробормотал ее имя и, обняв здоровой рукой, притянул к себе. Затем с удовлетворенным вздохом снова крепко уснул. «Он помнит обо мне даже во сне», — подумала Элспет, и в душе ее снова забрезжила надежда.

Кормак вздрогнул, когда солнечный луч коснулся его глаз. Ему потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к яркому свету. Затем он огляделся и узнал гостиницу, в которой часто останавливался. Элспет была одета в красивое зеленое платье. Она только что закончила причесываться. Алан лежал в колыбели, которую они прихватили с собой из домика, и, что-то лепеча, перебирал пальчики своей маленькой ножки. Мадци растянулся кверху лапами на полу рядом с кроватью, греясь на солнышке в весьма вольном виде. Кормак улыбнулся, испытывая удовлетворение от открывшегося ему зрелища.

— Наконец-то ты проснулся, — сказала Элспет, тоже улыбнувшись и подходя к постели.

— Нет-нет. Позволь мне сесть без твоей помощи. — Его попытка сопровождалась приступами резкой боли, однако он чувствовал себя гораздо лучше, чем несколько дней назад. — Как долго я проспал?

— Ты уснул почти сразу, как только мы приехали сюда. Вечером проснулся, чтобы поесть, и опять уснул. Сейчас уже полдень следующего дня.

— О Боже. — Кормак покачал головой. — Неудивительно, что я так проголодался.

— Сейчас парень из гостиницы принесет еду и поможет тебе привести себя в порядок.

— Да, это было бы неплохо. — Кормак нахмурился, когда она надела накидку. — Куда ты собралась?

— К королевскому двору. Думаю, это самое подходящее место, где можно оставить сообщение моим родным, правильно?

— Конечно. — Кормак мысленно отругал себя за то, что мог подумать, будто бы она торопится покинуть его. — Только убедись в надежности человека, которому ты сообщишь, что остановилась в этой гостинице. Хорошо бы это был какой-нибудь дальний родственник, знающий твою семью. — Он нахмурился, подумав о том, что Элспет окажется одна среди похотливых придворных. — Думаю, все-таки было бы лучше подождать, пока я не смогу проводить тебя.

Как только она ушла, в комнату с большим подносом в руках вошел Робби, юный сын хозяина гостиницы. Кормак отбросил в сторону свои тревоги, увидев еду, и быстро поглотил ее. Затем Робби помог ему помыться. Проявив такую активность, Кормак почувствовал лишь легкую усталость, и этого ободрило его. Видимо, продолжительный сон пошел ему на пользу. С помощью Робби он несколько раз обошел комнату, правда, был вынужден все время опираться на плечо мальчика.

Тем не менее, снова ополоснувшись, чтобы смыть пот после такого напряжения, и забравшись в постель, Кормак испытывал удовлетворение. Через несколько дней он восстановит силы и сможет передвигаться без посторонней помощи. Немного отдохнув, Кормак почувствовал, что по крайней мере один-то его орган уже восстановился. Прошло слишком много времени с тех пор, как он и Элспет наслаждались друг другом, и сейчас у него вновь возникло желание. Рана на руке зажила настолько, что Элспет сняла наложенные швы, сказав, что они нужны были главным образом для того, чтобы шрам не был слишком большим.

Правда, нога еще причиняла ему существенные неудобства. «Однако, — подумал он, — Элспет может сама проявить активность».

Когда Робби направился к выходу, Кормак взглянул на светлые волосы мальчика и вдруг вспомнил о главной цели своего путешествия. Он тяжело вздохнул и попросил принести ему перо, чернила и пергамент. Вскоре было готово короткое послание Изабель, и Кормак попросил Робби доставить его ей. Затем он снова лег на кровать и уставился в потолок, размышляя о том, почему он чувствует себя так, как будто только что предал Элспет.

Элспет пробиралась сквозь толпы людей, которые, казалось, заполонили весь двор королевского замка, а также его холлы и комнаты. Она уже начала думать, что напрасно тратит время, поскольку среди собравшихся разодетых просителей трудно было найти человека, кому можно оставить свое сообщение, как вдруг заметила кузена Джеймса Драммонда. Элспет двинулась к нему, расталкивая людей, и облегченно вздохнула, когда наконец почти добралась до него. Но в этот момент тот начал удаляться с двумя мужчинами, не замечая ее.