Книга Ключи ушедшего бога - Юлия Фирсанова

Шум за тяжелой дверью послышался такой, будто к нам прорывались с боем. Мужчины насторожились, руки щитовиков скользнули под плащи к оружию. А в залу ворвался, бешено вращая глазами, трактирщик и с ходу, плюхнувшись на колени, пополз к столу, захлебываясь бормотанием:

— Сам Первоотец вас к нам послал! Ступенька сгнила! Моченое яблоко упало! Не заметили!..

Пока мужчина пытался подергать каждого из нас за плащ, мы уясняли: в погребе в самом деле могла случиться трагедия, потому что «Аннушка уже пролила подсолнечное масло». Одна из ступенек прогнила достаточно, чтобы подломиться под весом раздобревшей хозяюшки, а стоило ей ступить на следующую, так и вовсе оскользнулась бы на оброненном служанкой моченом фрукте.

Но поскольку в подвальчик после панического лопотания жены отправился сам трактирщик с хорошим фонарем, то все эти дефекты-ловушки обнаружить смог без членовредительства. О чем теперь в красках, пребывая в состоянии крайнего возбуждения, норовил нам поведать. Жрец пошевелил пальцами, встал и, подхватив взволнованного мужика, повел прочь. Вот так обломалась я с разговором. Хоть поужинала без докучных изъявлений благодарности. Не знаю, что уж там Шериф втирал трактирщику, но к нам тот больше не рвался. Зато Филя благоговейно-восхищенными взорами достал. Будь я более восприимчива, давно бы подавилась куском от такого.

Какое же счастье, что у нас нынче отдельные комнаты с щеколдой! Я сбросила надоевший плащ и еще более надоевшее платье с подушкой и, накинув халатик, выделенный Фиилором в мою личную собственность, с наслаждением плюхнулась на кровать. Эх, еще бы книжку хорошую, да кто ж даст-то? И взять самой негде.

Стук с одновременным голосом Шерифа раздался минут через десять блаженного лежачего одиночного безделья.

— Лирта Кит, мне показалось или ты искала беседы?

— Искала, — согласилась я даже без стона сожаления и впустила гостя.

Шериф — не Филя, играть в стесняшки не стал, прошел и сел спокойно на стул, сдержанно улыбнулся, огладил бородку и чуть подался вперед, демонстрируя интерес.

— Мне мысль одна неприятная в голову пришла. О Фальмире и Ушедшем. Я помню все, что помнит Ким, но через призму ее восприятия анализировать сложно. Скажи… — Я вздохнула и спросила в лоб: — Мне кажется или вместе с Ушедшим из мира сбежало само истинное вдохновение? Как ушел Ольрэн, так постепенно стала угасать жажда творчества людей. Ким, к примеру, не помнила ни одной по-настоящему новой песни или стихотворения. Да что там искусство, я как вспомню названия трактиров, меня на нервический смех пробивает! «На площади», «На перекрестке», «Придорожный»… Ха!

— И как бы ты назвала этот трактир? — осторожно уточнил Шериф.

— Да как угодно! После сегодняшнего его вообще можно переименовать в «Пять плащей и жрец», «Ступенька и яблоко», «Место для чуда» или «Предсказанному — верь»! Интригует, и все спрашивать будут, почему так, глядишь, на постой встанут, — всплеснула я руками.

— Я понял, что ты имела в виду, пусть и не замечал очевидного сам, — медленно прикрыл веки жрец. — Боюсь, ты права. Мы не умеем думать иначе. Возможно, разучились с уходом Ольрэна.

— Тогда понятно, почему так злятся на Ушедшего здешние боги. Они же наверняка привыкли развлекаться, наблюдая за людьми, а теперь никакого веселья нет, одна сплошная скука с рутиной остались…

Шериф задумчиво промолчал. Соглашаться со мной вслух означало бы критику того, кому служишь, с другой стороны, возражать жрец тоже не спешил. Аргументы говорили не в пользу Первоотца и компании. Пожалуй, молчание было воистину не только золотом, но и лучшей дипломатической тактикой.

За постой с нас не взяли даже минимальной платы, да еще продуктов в дорогу напихали, как в голодный год. И, выглядывая из кареты, я видела, как снимал вывеску с трактира хозяин.

Вопросительно глянула на закрепляющего дверцы, чтобы не распахнулись при движении, жреца. Неужто он подсказал идею о замене? Шериф усмехнулся, и я не выдержала:

— Какая?

— Они пока сами не определились. Увлеклись, спорят, — ответил тот.

Наши спутники мгновенно заинтересовались сутью вопроса. На этот раз я уже не стеснялась и озвучила во всеуслышание проверенную на Шерифе мысль об угнетении творческой мысли на Фальмире. Заставила компанию призадуматься, удивиться и согласиться с идеей проклятия. Но ничего прямо здесь и сейчас для развеивания «эффекта тупицы» мы предпринять не могли, поэтому тему вынужденно оставили. Потом еще минут двадцать развлекались спором, какое из названий лучше.

Практичным щитовикам нравились «Ступенька и яблоко» и «Пять плащей и жрец», а Фиилор склонялся душой к волшебным названиям. Но, и это я отметила как должное, никто не предложил новый вариант названия, пусть даже совсем неудачный. Этот факт лег в копилку еще одним доказательством.

— А как мы в тюрьму попадем? — озвучил на обеденном привале наивный вопрос Фиилор, аккуратно обкусывая жареную птичью ножку.

— Подкупим охрану, — пошевелил пальцами Кирт. — Ухо в заклад положу, в кандальню частенько родственнички заключенных наезжают. Если хорошо заплатить, можно устроиться неплохо даже там. Еду, вещи, девочек заказать, разве что выйти нельзя. За этим точно следят бдительно. Стоит хоть слуху о побеге проскользнуть, охрана тепленькое место потеряет, как бы не вместе с головой. Помнишь, Кирт, у нас Лире учился? Он к дядьке-махинатору, что за фальшивую чеканку туда угодил, ездил. Проведывал. Надеялся, тот его в завещании упомянет. Несколько золотых извел, а только зря, все короне отошло. Не простил величество посягательства на свое право. Если бы дядька ее величество того-этого на кровати, может, и простил бы, а чеканку — нет.

— К кому будем проситься с визитом мы? Есть идеи? — уточнила я у Дабл-Кей как у самых больших знатоков контингента кандальни. — Или на месте определимся, когда вы за бутылкой чего-нибудь вдохновляющего с местными стражами перетрете? Тюрьма же не в чистом поле стоит? Там какая-нибудь деревенька по соседству есть?

— Есть, — хохотнул Кирт и в ответ на мой недоуменный взгляд пояснил: — Она так и называется — Прикандальная.

— Я не удивлена, — хмуро констатировала я и попросила: — Порази меня, скажи, что трактир называется не «Прикандальный»!

— Не поражу, — сожалея, цокнул языком трепач.

— А как иначе-то? — наивно вопросил обделенный искрой творчества Фиилор, не увидев ничего странного ни в одном из названий.

— Как угодно. «Не тюрьма», «Кружка для стражника», «Предпоследний приют»… — начала я выдавать пулеметной очередью версии, глядя в изумленно распахивающиеся глазищи принца. — Ай, да как угодно!

Я отмахнулась и замолчала, откинувшись на подушки. Пока не обращала внимания на здешнюю ограниченность, привычно глядя на все глазками Ким, меня ничто и не царапало. А как своими взглянула — словно пелена маскировочная упала и шаблонная узость начала бесить.

— А почему «предпоследний»? — заинтересованно подал голос с козел Шериф.