Книга День, который не изменить - Борис Батыршин

— А мне откуда знать? — огрызнулся Витька. — В прошлый раз так оно и было.

— Может, дело в детекторе? Доработали, поменяли настройки, теперь можно возвращаться в ту же минуту!

— Машина времени, версия вторая, прокачанная. — засмеялся Мишка. — А что, круто!

Витька поморщился.

— Прокачанная или нет — какая разница? Главное, никто не заметил, что мы пропали!

— Да… — согласился Мишка. — Иначе всех на уши подняли бы. И родителей и полицию…

— Вот именно! А так — все спокойно. Подумаешь, задержались немного! Ещё бы эту штуку деть куда-нибудь…

И кивнул на прицепленную к «Днепру» гаубицу.

— А зачем её куда-то девать? — удивился Лёшка. — Выкатим на баталию — все от зависти сдохнут!

— Ага, и спросят: «где вы её взяли»? А мы что ответим? «Так мол и так, шли по лесу, а там пушка! Решили захватить, вдруг пригодится?»

— Точно! — опешил Мишка. — А ещё лошадь, оружие…

Он с досадой хлопнул рыжую по шее. Та мотнула башкой и обиженно покосилась на хозяина: «за что?»

— Борисыч ждёт, — напомнил Долотов. — Будем звонить, или нет?

Витька решительно забрал айфон:

— Алексей Борисыч, это Витя Серёжин. Нет, все целы, только мотоцикл, заглох. Что? Не знаю, Лёшка не может разобраться. Наберите Сергеичу, пусть он до нас доедет, ладно? Не, в лес не сворачивали, стоим на дороге. Хорошо, ждём…

— Ну, что он там? — шёпотом спросил Мишка.

Да ничего. — ворчливо отозвался Витька. — Ты чего шепчешь-то? И вот что, братцы: давайте думать, что будем врать.

— Смысл? — Лёшка махнул рукой. — Всё равно не поверят.

— Предлагаешь рассказать, как есть?

— А что остаётся? Доказательства имеются, сразу нас в дурдом не сдадут, будут разбираться.

— Ага, и к отцу полезут с расспросами? — Витька только сейчас осознал, в какую историю они вляпались. — А если эта штука секретная? Представляете, что начнётся?

Точно! — подтвердил Мишка. — И здесь шум поднимется. Половина кинется в лес, искать хронопробой, а другая полезет в соцсети — делиться нвоостью.

— Ну всё, оставить панику! — решительно оборвал его Долотов. — Пока что никто ничего не знает, верно? Вот и незачем болтать. Расскажем только Красильникову, он дядька свой, с понятием, что-нибудь придумает. В конце концов, не украли же мы всё это?

— Вот такие дела, Борисыч, — тихо сказал Трейяр. — Так что сам решай — верить им, или нет.

Красильников испытующе посмотрел на новосибирца. Тот сидел на бревне — сухой, жилистый, в накинутом на плечи офицерском рединготе.

— Решать, говоришь? А сам-то ты веришь, или как?

Трейяр помедлил.

— Я, наверное, верю. Будь они постарше, я бы заподозрил мистификацию, а так… не могу представить себе, что пацаны на такое способны.

— А машину времени представить можешь?

Новосибирец поднял голову. Глаза у него были большие, чуть навыкате.

— Если нельзя, но очень хочется, то можно. Я сколько лет занимаюсь фантастикой, историческим фехтованием, ролевыми играми… может, всю жизнь жду чего-то такого?.

— Выходит, дождался? — усмехнулся Красильников.

— Может, и дождался. А как иначе объяснить вот это?

И кивнул на спрятанную в кустах гаубицу.

Как же нам повезло, что новосибирец встретил их вместе с с Сергеичем, подумал мальчик. Никаких смешков, никаких предложения позвать санитаров: выслушав сбивчивый рассказ, Трейяр обошёл вокруг орудия, попросил у Мишки саблю, затем отстегнул от седла «драгунской» лошади суконный чемодан и долго перебирал его одержимое. Закончив осмотр, распорядился: следовать за ним, не доезжая до бивака, свернуть в лесок, закатить гаубицу в кусты и ждать. На ходу мальчик пытался что-то объяснять, но Трейяр лишь качал головой и коротко отвечал: «потом».

Убедить Красильникова было сложнее. Борисович осмотрел при свете фары гаубицу, пошарил рукой в стволе, перемазался в пороховой копоти, близоруко щурясь, разглядывал каждую скобу, каждый винт, ощупывал выбоины на деревянных станинах. Открыл лафетный ящик, долго перебирал запальные трубки, паклю для пыжей, жестянку с салом, протравники, растирал в пальцах пороховую мякоть. После чего заявил: ничего подобного нет и у лучших европейских клубов. Бутафорией здесь не пахнет, один литой бронзовый ствол чего стоит! К тому же, из него недавно стреляли, причём черным порохом, и не каким-нибудь там бездымным.

Ну, предположим, мы поверим. — сказал Красильников. — А дальше что?

Вопрос адресован не Трейяру, понял Витька. Вот и отвечай, раз такой храбрый…

— Я… я не знаю, Алексей Борисыч. Мы думали, вы поможете нам с лошадьми. Не можем же мы забрать их с собой!

— Не можете… — буркнул руководитель клуба. — а чем думали, когда сюда тащили? Это не мотоцикл, его в сарай загнал и забыл. А животное ухода требует.

Трейяр потрепал «драгунскую» кобылу по носу.

— Это, как раз, самое простое. У павлоградцев конюшня на два десятка голов, есть свободные денники. Я договорюсь, оставим лошадей им. А вы можете приезжать и учиться верховой езде.

— Хорошо хоть, насчёт вашего казака шум поднять не успели, — добавил Сергеич. — Объясняйся тогда, что это за лошади…

— А орудие? — спросил Лёшка Долотов. — Мы хотели в наш клуб…

— А что, я не против, — добродушно отозвался Красильников. — Расчёта, правда, нет… Лёш, раз уж ты с ней освоился — тебе завтра и командовать.

Десятиклассник вспыхнул от удовольствия.

Ещё бы ему не радоваться, подумал Витька. Наверное, предвкушает, как выкатит гаубицу на поле; как артиллеристы из других клубов будут ходить вокруг, восхищённо качать головами, спорить об достоверности всяких мелочей…

— Можно спросить? — не выдержал Мишка. Он давно порывался что-то сказать, но всякий раз замолкал, при виде угрожающей Витькиной физиономии.

— Я хочу завтра выйти на поле с павлоградскими гусарами. Мундир у меня есть, оружие тоже…

Трейяр скептически посмотрел на мальчика.

— А справишься? Баталия — это не покатушки. Там и убиться можно.

Мишка задохнулся от возмущения. Какие ещё покатушки? Он же ходил в настоящую атаку на самых натуральных наполеоновских кавалеристов! И осёкся, увидев, как Витька украдкой показывает ему кулак.

— Ну да ладно, — смилостивился Трейяр. — Мы, когда впервые на Бородино были верхами, тоже почти ничего не умели. Только — условие…

Он взял Мишкину саблю, обнажил клинок, попробовал пальцем кромку.

— Чтобы из ножен не вытаскивать! Она же как бритва, не дай бог, заденешь кого! Ты ведь не умеешь владеть клинком?