Книга Оковы для ари - Валерия Чернованова

— А алианы-то тебе зачем? В них ведь нет магии.

— Но именно они положат конец эпохе драконов, — с самым довольным видом изрёк Талврин.

— Чокнутый…

— Если алианы лишатся того, что делает их особенными — способности принимать драконью магию и передавать её своим детям, тальденам станет не с кем делиться наследием предков. Не пройдёт и столетия, как драконы вымрут. От них останутся лишь горькие воспоминания и предания, которые однажды превратятся в мифы.

Нет, мне определённо везёт на психов.

С князем и княгиней Талврин я была знакома только шапочно, поэтому не могла сказать, далеко ли от яблони (их сиятельств) укатилось вот это конкретное яблоко. С виду спелое, красивое, а внутри всё гнилое. И уж точно оно и рядом не валялось с наливным яблочком — моей подругой алианой.

Даже боюсь предположить, каково будет Ариэлле, когда узнает о чудовищных замыслах брата. О том, какое он сам чудовище. Чёртов серийный убийца.

Вот только если не выберусь отсюда, может статься, правды Элла никогда и не узнает, а Адельмар продолжит проводить свои гнусные опыты. Подумала так и поклялась любой ценой спастись самой и во что бы то ни стало предотвратить драконий геноцид.

Талврин тем временем, не догадываясь о моих мыслях, с упоением продолжал рассказывать, насколько он двинутый и сколько у него в башке не хватает запчастей:

— Путём проб и ошибок удалось выяснить: для ритуала, который положит конец бесчинствам тальденов, мне потребуются алиана-девственница (к сожалению, Олеандрой придётся пожертвовать) и сила самого могущественного рода Адальфивы. До сих пор я терпел неудачи. А всё от того, что приходилось иметь дело с неоперившимися птенцами. Ведь это лишь жалкие крохи магии, по сравнению с той, которой владеешь ты, Аня.

Я снова попятилась. От маньяка, мечтая оказаться от него как можно дальше. Отступив к клетке, в которой тот держал несчастную пленницу, ободряюще сжала ледяную ладошку, протянутую меж прутьями решётки.

— Последствий ритуала не избежит никто. Жемчужины Адальфивы наконец перестанут быть магнитами для силы, превратятся в обычных девушек. Поэтому не смотри на меня так, Аня. Я их спасаю. Не будет больше элири. Моркант, презираемых собственными братьями. Не будет отборов! На которых алианы превращаются в безвольных, влюблённых кукол. Поверь, мир без драконов станет лучше.

Сказал сумасшедший, возомнивший себя Господом Богом.

— А Ариэлла что же? Талврин, ау-у-у… У тебя ведь сестра алиана. Которая вообще-то выходит замуж! За тальдена, если запамятовал. То-то она «обрадуется», когда Хильдебальд после первой брачной ночи отправит её обратно в замок к папеньке или предложит должность рабыни.

В ответ Адельмар неопределённо хмыкнул. Вальяжно развалившись на стуле, скрестил на груди руки. По железобетонной физиономии, по расслабленно-безмятежной позе я поняла: маг ни за что не отступит. Ведь он уверен, что оказывает сестре и всем остальным «жемчужинам Адальфивы» огромнейшую услугу.

— Откуда в тебе это, Талврин? Столько желчи, столько яда. Ненависти к тальденам. — Мой голос дрожал, и вместе с ним дрожала я вся: от с трудом сдерживаемой ярости и из последних сил приглушаемого отчаянья. — Что такого тебе сделал Скальде, что тебя при одном только звучании его имени едва не выворачивает?!

Вот и сейчас чуть не вывернуло, отчего лицо хозяина Салейма исказилось в страшном, жутком оскале. Но по крайней мере с такой уродливой гримасой он смотрелся натурально.

Был настоящим.

— Нет, Аня, откуда это в тийебе? — Отпружинившись от сиденья, в одно мгновение Адельмар оказался со мною рядом.

Дрожащие пальцы девушки выскользнули из моей руки. Алиана судорожно всхлипнула и поспешила отползти. Жаль я, зажатая между Талврином и прутьями решётки, не могла последовать её примеру.

— Откуда в тебе эта любовь к убийце? — свистящий шёпот, как шипение змеи. — И ведь он не единственный дракон, отнявший, разрушивший чужие жизни.

— Если ты о Мавене…

Но Талврин меня перебил. Резко, жёстко, превращая каждое слово в больно ранящий острый осколок.

— Я о девушке, которую любил. Которую твой муж безжалостно уничтожил. А теперь я уничтожу его, отниму у Ледяного самое дорогое. — Губы мага растянулись в безумной улыбке.

Стало ясно, все эти недели Адельмар жил одной единственной мечтою — отомстить через меня Герхильду.

— Мне было нечего предложить Мавене. Разве что только своё имя. Но герцог Кимрейгес посчитал, что обычный маг, пусть и будущий князь, — неподходящая для его дочери партия, и Мавену отправили на отбор в Ледяной Лог. Где она погибла. Погибла из-за чудовища, ради которого ты вернулась в наш мир! Но и этого Герхильду показалось недостаточно. Спустя год он пожелал мою сестру. Я думал, что с ума сойду!

— Уже. Ты уже сошёл, — заметила справедливости ради, но под полыхнувшим яростью взглядом благоразумно притихла.

— Я требовал, умолял отца не отпускать Ариэллу в столицу. Но князь, ослеплённый желанием породниться с императорским родом, не послушал меня.

Теперь на лице Адельмара играла меланхоличная улыбка, при виде которой захотелось стать гусеницей и забраться в свой собственный кокон. Лишь бы только её не видеть.

Не видеть, как в полумраке подземелья безумной решимостью горят глаза моего теперь уже точно тюремщика.

— Я благодарен за то, что спасла её. И в какой-то мере мне даже жаль убивать тебя, Аня. Если бы имелся другой способ извлечь силу, возможно, ты бы осталась жива. Увы, его нет. Ты милая девочка. — Прикосновение к щеке, почти нежное, а чувство такое, будто лезвием бритвы медленно проводит по коже, оставляя на ней глубокую кровавую борозду. — Но даже милые девочки совершают ошибки. Твоя заключается в том, что стала его женой. Его ари. За это и будешь расплачиваться.

Грубо схватив меня за плечи, маг ударил ногой дверь соседней клетки. Зашвырнул внутрь, как мешок с ненужной ветошью, а не сосуд со столь желанной для него силой.

— Девочки, не скучайте, — попрощался язвительно.

Щёлкнул замок, погасли факелы, а следом и шаги на лестнице стихли. И дальше тишину нарушали только тихие всхлипы Олеандры и адресованные Талврину проклятия, которые я цедила сквозь зубы, не переставая.

Вместе с обещаниями отомстить мерзавцу за каждую минуту, превращённую его стараниями в кошмар.

Не знаю, сколько так просидела, вглядываясь в стянувшуюся вокруг тьму подземелья. Вокруг меня и Олеандры, с которой нас разделяла изрезанная временем толща камня. Постепенно девушка успокоилась, затихла. Я тоже, пусть и не сразу, сумела привести в порядок мысли. А пока приводила, чуть руки себе не отгрызла — так не терпелось избавиться от треклятых браслетов. Не надень я их тогда, и Скальде быстренько бы нашёл меня. Но теперь-то чего сокрушаться. Поздно пить боржоми, Аня.

Наконец, обуздав эмоции и страхи, сумела «нащупать» в себе ледяное наследие проклятых и облегчённо выдохнула. Значит, эта дрянь замагиченная никак не влияет на мою силу. Хорошо. Нет, просто отлично!