Книга Вершители. Часть 2. Тайна Каменных людей - Евгения Кретова

– Дочь Велеса, Доля, принявшая на себя силу своего Рода, я, твоя плоть и кровь, забираю ее! Да служит Свет силам Тьмы!!!

Невидимая сила подхватила Катю, замерев в нескольких десятках сантиметров над черным нефритовым полом, и она снова оказалась в таком же океане темно – синем, мерцающем и бескрайнем, что и несколько дней назад, влекомая отравленным кинжалом. Сейчас тело приобрело небывалую легкость, будто она сама стала окружавшим ее туманом. Тоненькие струйки молочно – белого света безвольно потекли из – под ее пальцев, притягиваясь чернильной мглой, сливаясь с ней и пропадая, в конце концов, в ее глубинах.

Голос внутри тихо повторял:

– Кто не отрекся от прожитого, верность Роду проявит пусть. Снег не помеха, солнце и ветер, злые туманы, ты помощь не жди. Понимаешь ли ты, о чем эти слова?

Катя зажмурилась, и постаралась сосредоточиться на голосе.

– Понимаю, – ответила она ему, – это слова из письма, хранившегося в шкатулке Темного дерева. Там еще есть слова «ввысь вознесется Велесов посох, не усомнись, его силу прими». Но я уже это сделала, я приняла силу, и Посох стал Посохом.

– Не то, – вздохнул голос. – Главное в этом послании не Посох, хотя и он очень важен, без сомнения, но не он! Главное слово – сила!

– Да – да, я приняла ее, я же говорю, – торопилась Катя, она чувствовала, как слабеет.

– Там было сказано «сила», – терпеливо шептал голос. – Не «свет» или «тьма», а именно «сила»!

– Сила не имеет цвета, – начала понимать Катя.

– Сила – это сила, – соглашался голос, – а ты, человек, ее принявший, задаешь ей направление – ко Свету или во Тьму.

Катя, плавно вращаясь в чернильно – мутном пространстве, поддерживаемая невидимой силой и руками Духов Черного морока, начала понимать суть тайного разговора.

– Нет Света, нет Тьмы, есть Сила, и наша воля, как ее употребить: во зло или в добрых целях… Но что, если, приняв силу Черного морока, я не смогу ему противиться и сама стану такой же, как Ирмина? Что если Морок победит меня?

– Сила – это всегда только Сила. «Не усомнись, его силу прими», – повторил, исчезая, голос.

Катя встрепенулась, пробуждаясь.

Светлые лучи, исходившие от ее тела, медленно поглощались Черным мороком. Тени, алчно протягивавшие к ней руки, упивались ее силой, словно кровью.

– Ну, хватит! – громко выкрикнула Катя, все еще позволяя невидимой силе нести над морем Теней. – Обед закончен! Не изволите ли оплатить счет?

С этими словами, она, ловко вывернув руки, ухватилась за собственный свет, как за канат, и резко дернула его на себя. Тонкие молочно – белые нити мгновенно выдернулись из черноты, зависнув в воздухе, всего в нескольких сантиметрах от жадно протянувшихся к ним рук Духов Темного морока. Их устрашающее море заволновалось, тонкие изможденные руки устремлялись ввысь, стараясь заполучать хоть лучик.

– Снег не помеха, солнце и ветер, злые туманы, ты помощь не жди, ввысь вознесется Велесов посох, не усомнись, его силу прими, – повторила Катя. Затяжно, с чувством, замахнулась она в чернильное месиво, которым отгородилась от нее Ирмина. Ослепительные ленты вонзились в него, разрывая в клочья.

А Катя, раскрасневшись, в упор глядя на растерявшуюся Ирмину, оглушительно прокричала:

– Я принимаю ВСЮ силу Рода моего отца и ВСЮ силу Рода моей матери! Принимаю и клянусь употреблять его на благо! Да не обратится она в Черный морок в моих руках!!!

Сияющие огненно – белым лучи с ровным гулом заполняли собой тронную залу во дворце Маары. Они подхватывали Тени, подбрасывали ввысь, и врезались в их призрачные тела, поглощая.

Когда больше не осталось ни одного черного облака, слепящий свет достиг своей высшей точки яркости, сжался, с шумом схлапываясь у Кати в руках.

Ирмина с криком упала на каменный пол, распростершись перед троном Маары. Словно пелена спала с нефритовых стен, воздух очистился, приобрел ясность и четкость, снова появились звуки, а в пространстве медленно проявлялись фигуры людей, в которых Катя без труда узнала убитую горем Ярославу, Енисею, Истра, Аякчаану. Из – за колонны, ведшей, очевидно, во внутренние покои дворца, опрометью выскочил Олеб.

В это же мгновение из – за той же колонны, величественно и неспешно, появилась сама царица тьмы Маара.

Не предвидя ничего хорошего от появления царицы, Катя лихорадочно соображала, что делать, но не могла ничего придумать, друзья были слишком далеко, отчего – то ужасно расстроены или напуганы. Единственная мысль, мелькнувшая в голове ослепительной молнией, показалась спасительным кругом. Ухватившись за нее, Катя мысленно привлекла к себе своих друзей и вырвала их из навьего мира Маары.

Уже исчезая из тронного зала, Катя заметила, что следом за Маарой нефритовый зал вошли еще двое: Могиня и Велимудр, – оба сдержанные, готовые в любой момент вступить в бой.

Мара, посмотрев вслед исчезающей Кати, мрачно хмыкнула, и, обойдя вокруг распростертой на полу Ирмины несколько раз, торжественно присела на трон.

– Итак, что здесь произошло?

Глава 22. Велесов посох

Из разрастающейся световой воронки с утробным гулом, тяжело дыша, не в силах сделать больше ни одного шага, бледная, с ярким лихорадочным румянцев на щеках, вывалилась Катя. Упершись руками в пол, она старалась выровнять дыхание: делала глубокие вдохи и выдохи. Рядом с ней мягко приземлились Олеб и Истр. Енисея бесчувственной куклой лежала на полу, что заставило Олеба, забыв о приветствиях, броситься к ней. Ярослава безвольно стояла рядом. Ее побледневшее, вмиг потерявшее краски и желание жить лицо, выглядело теперь восковой маской. Истр растерянно на нее поглядывал.

– Кать, ты куда запропастилась – то? – удивился он, и, оглядевшись, удивился еще больше. – А где это мы?

Вокруг них бесконечным лесом возвышались полупрозрачные золотые колонны, заполненные искрящимися частицами, восходящими и нисходящими потоками передвигающимися внутри них. Пол и потолок убраны янтарными плитами, через которые было видно, что колонны продолжаются и уровнем выше, и уровнем ниже.

– Да помоги же ты! – крикнул ему Олеб. Он безуспешно приводил в чувство Енисею. – Что у вас вообще произошло? Что с ней, кто–нибудь знает?

Катя, чуть отдышавшись, посмотрела на подругу, перевела вопрошающий взгляд на Истра.

– А чего вы оба на меня смотрите? – возмутился он. – Я даже понять толком ничего не успел: ты в сторону куда – то побежала, Енисея – в другую, металась там, как ослепленная, потом рухнула без чувств, Ярушка – в третью сторону. Я за ней. А она упала, запричитала, заплакала, и так больше в себя и не приходила…Катя вообще под потолком летала, кричала что – то.

Олеб встряхнул Енисею за плечи:

– Енисея, да очнись же ты! – заорал он ей.

Глаза у Енисеи дрогнули, приоткрылись. Еще не понимая, где она, и что делает, она обвела ребят долгим туманным взглядом, остановилась на лице Олеба, и, словно, не веря тому, что видит, дотронулась до него рукой.