Книга Броненосный крейсер "Баян"(1897-1904) - Рафаил Мельников

К несчастью, этот успех не был использован для подготовки прорыва из Порт-Артура “Баяна” и других скоростных кораблей. Как явствовало из представленной Главнокомандующему программной декларации Р.Н. Вирена от 2/15 сентября, на “Баяне” к тому времени не доставало уже одного 8дм, всех 6-дм, 8 75-мм, 8 47-мм и 2 37-мм орудий. Это означало, что на возвращение их с позиций, где они вросли в систему обороны, рассчитывать не приходилось.

Лейтенант Н.Л. Подгурский оставил обстоятельные воспоминания о своей боевой и изобретательской деятельности на берегу, но сведения о самом корабле, в отличие от его боевого сверстника “Новика”, остаются пока весьма отрывистыми. Офицеры на “Баяне” вместе с лейтенантом Подгурским обсуждали планы ликвидации злосчастного блиндажа с японцами на горе Высокой, но нет никаких подробностей о том, чтобы офицеры готовили корабль к решительному прорыву.

Лишь иа совещании адмиралов 7/20 ноября у И.К. Григоровича было решение, но из оставшихся на кораблях 1600 снарядов 6-дм калибра передать на оборону крепости только 600, а остальные сохранить в виде неприкосновенного запаса. Имелось в виду пытаться “понемногу комплектовать все суда, а в особенности “Баян” (на случай возможного его выхода для прорыва во Владивосток), если он не получит новых повреждений”. Вопрос же о безотлагательной действительной организации этого прорыва в дальнейшем уже не появлялся. В “историческом повествовании” советского писателя А.Н. Степанова (18921965) 'Порт-Артур”, (кн. 2, М., 1950, с. 469) выход “Баяна” связывался с особым разрешением генерала А.Н. Куропаткина или командующего флотом Н.И. Скрыдлова. Документы этой версии пока что не подтверждают. Во всех источниках, как и в повествовании А.Н. Степанова все внимание к судьбе “Баяна” сводится к сухопутной обороне.

Ноябрь 1904 г. “Баян” под обстрелом из японских осадных орудий

В историю “Баяна” вошли имена командовавших батареями на суше мичманов Юрия Лонткевича, Александра Бошняка, Анатолия Романова; героев последней обороны горы Высокая, где 17–22 ноября были израсходованы все резервы десантов флота — лейтенантов В.И. Руднева, инженер-механика М.И Глинки, младшего врача А.П. Стеблова (1878-?), священника отца Анатолия Куньева. Но сведений о действии самого корабля, а главное, о составе и намерениях его офицеров относительно немедленного прорыва по окончании ремонта в литературе отсутствуют.

Неопубликованным остается даже упоминавшийся в официальном описании войны ”Исторический журнал контр-адмирала Вирена” (“Действие флота”, кн. 4, с. 128). Не был выпущен и посвященный его порт-артурскому командованию эскадрой сборник документов. Власть оберегала послевоенную, опекаемую лично императором карьеру главного на конец осады “пещерного адмирала”. Не поощрялись, видимо, и подобного же рода воспоминания.

Захлебнувшие страну после 1917 г. кровавые события не позволили появиться воспоминаниям многих погибших тогда офицеров, вспоминать о подвигах той войны не было принято и в советское время. Бывшие офицеры старались забыть свое ставшее смертельно опасным “царское прошлое”. Всякое упоминание о нем могло обернуться новыми обвинениями в контрреволюции. Новая власть отняла у офицеров и прошлое, и боевые награды. Остается надеяться на восполнение истории со страниц вернувшегося в Россию, хотя, конечно, в далеко искаженном виде “Белого архива”.

Безвозвратно потерянными остаются для нашей истории рассеянные по всему земному шару судьбы бывших офицеров и их свидетельства о пережитом, и “Баяну” здесь кажется, особенно не повело.

Фактическая же сторона событий выглядит следующим образом. В донесении Р.Н. Вирена Главнокомандующему от 10 сентября говорилось, что, “кроме “Севастополя”, исправления всех кораблей были закончены. На “Баян” устанавливали 6-дм пушки “Паллады”, так как с фортов снять невозможно, много подбитых во время бомбардировок с берега. На кораблях эскадры не доставало: одно 12-дм, одно 10-дм, 16 6-дм, 25 75-мм, 26 47-мм орудий. Почти с удовлетворением адмирал сообщал, что “забрав все из порта, имеем снарядов немного менее половины боевого запаса”. Это значило, что явочным порядком Р.Н. Вирен успел уже почти полностью лишить корабли возможности к прорыву в море.

В донесении от 25 сентября уточнялось, что с “Паллады” на “Баян” ставят шесть орудий, но работы ведутся только ночью. С 26 сентября по 18 октября “Баян” принимал участие в тралении внешнего рейда. 30 сентября и 17 октября сделал 17 и 10 выстрелов по японским позициям. Судьба продолжала оберегать корабль от значительных повреждений, словно подталкивая его к еще возможному прорыву в море.

Японцы же, установив 11-дм осадные мортиры за Сахарной головой занимались неторопливой их установкой, и обстрел кораблей вели пока из 120-мм и 6-дм орудий. “Баяну” в названный период досталось 10 таких снарядов из 26 попаданий в корабли эскадры и 6 из 41 попадания 11-дм бомбами.

27 сентября, пристрелявшись к постоянной стоянке “Баяна” в Восточном бассейне под Золотой горой, японцы добились четырех попаданий из 11-дм мортир. Один их снаряд причинил кораблю до 50 разного рода повреждений в машинном отделении, где, в частности, оказалась помята колонна золотниковой коробки цилиндра среднего давления и разбита сама коробка, перебиты кронштейны тяг приводов управления, и до половины — машинный фундамент.

Подозревая, что “Баян” более других кораблей в Порт-Артуре способен на прорыв (он один обладал 21-уз скоростью), японцы неотступно преследовали его огнем 11-дм мортир. Попытки искать спасение на внешнем рейде, куда корабль перешел утром 3 октября, оказались безуспешными, японские агенты очень скоро, как это было и с попытками менять стоянки других кораблей, сообщали о вставшем на бочке под Золотой горой “Баяне”, и в продолжение пяти часов дневного времени в корабль попало семь из выпущенных по нему 46 11-дм снарядов. Но эти повреждения все еще не затронули жизненные части крейсера, и командир считал, что они еще не вывели его из строя. На случай прорыва японцы выдвинули к Порт-Артуру крейсера “Асама” и “Ивате”, а броненосцы бы попытались перехватить корабль у о. Кэп. В уже замиравшем тралении рейда участвовал и катер “Баяна”. 5 и 11 ноября “Баян” выпустил по японским позициям 6 и 4 8-дм снаряда.

Отдавая все больше людей на оборону крепости и защиту последнего, критического для флота рубежа на горе Высокой (ее оставили 22 ноября), “Баян”, насколько это удавалось, продолжал по ночам ставить пушки со всем уже, видимо, списанной “Паллады”, этой, по выражению В.И. Семенова, незадачливой “богини отечественного производства”, продолжал заниматься тралением и даже успел 17 ноября сделать из 8-дм пушки (или пушек) четыре мортирных выстрела (чтобы накрыть японцев в ложбине) с полузарядами от орудия в 35 калибров.

За это время японцы успели планомерным последовательным расстрелом, начав его 22 ноября, покончить к 24 ноября с четырьмя броненосцами и крейсером “Паллада”. Леденящая кровь картина этого неслыханно дешево обошедшегося японцам истребления русского флота (В “Ретвизан” попало 22 11-дм бомбы, в “Полтаву” 1 11-дм, в “Пересвет” 25 11-дм, в “Победу” 28 11-дм, в “Палладу” 4 11-дм) остается и сегодня неподдающейся пониманию.