Книга Стареть, не старея. О жизненной активности и старении - Рюди Вестендорп

Идея генетически детерминированной продолжительности жизни не получила научного доказательства. Не существует эволюционной программы старения, не суще­ствует программы смерти. Вместе с этим мы видим, что средняя продолжительность жизни и максимальный возраст наступления смерти постоянно увеличиваются. Насколько быстро мы стареем, определяют случайно возника­ющие нарушения в организме, взаимодействие нашего генетического аппарата и окружающей среды. Скорость, с которой происходит старение, определяет, когда именно умрет каждый из нас. И здесь существуют довольно большие различия. Разумеется, нужно хорошо выбрать своих отца и мать, чтобы заполучить от них правильные гены. И конечно, каждый должен заботиться о том, чтобы не привести собственный организм в плачевное состояние. Остальное, увы, дело случая.

Были проведены великолепные эксперименты с круг­лыми червями. Важно, что они генетически идентичны, так же как однояйцовые близнецы. Кроме того, их выра­щивают в лаборатории в строго стандартных условиях. Поэтому ожидали, что черви при одних и тех же условиях в пределах недолгого времени будут умирать в одинаковом возрасте, — ведь все было одинаковое. Но этого не случилось. Эксперименты показали, что моменты гибе­ли червей распределились с заметным рассеянием. Проме­жуток времени от смерти первого экземпляра до смерти последнего составлял от одной трети до половины всей продолжительности жизни червя. Полученные данные не говорят в защиту существования генетически детерми­нированного механизма окончания жизни. В последующем эксперименте сравнивалось это рассеяние моментов гибели с рассеянием моментов гибели генетического ва­рианта червя, который в среднем живет вдвое дольше. Разброс значений возраста наступления смерти по отно­шению ко всему жизненному пути остался таким же.

Эксперименты с червями показали, насколько неправдоподобна возможность связать момент смерти с каким-либо конкретным моментом жизненного пути. Результаты опытов убедительно подтвердили, что различ­ные повреждения постепенно накапливаются, пока в конце концов не приводят к смерти. Случайно возникаю­щие различия — вспомним бинго! — играют большую роль. Наше влияние на момент смерти ничтожно. У червей скорость, с которой возникают остаточные повреждения, можно просто уменьшить и сдвинуть средний возраст, в котором они проявляются на более поздний момент жизни. В точности то же самое мы наблюдаем у человека.

11. Качество нашего существования

Активная и здоровая старость — новый символ веры на Западе. Но как этого добиться и какой будет наша более долгая жизнь? Если мы хотим знать, что именно значит «здоровая», устаревшее определение Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) нам в этом мало поможет. Гораздо важнее, как сами пожилые люди оценивают свое здоровье и как они судят о качестве своей жизни. Исследования показывают, что социальные контакты имеют решающее значение для хорошего самочувствия и что необходимо приспосабливаться к жизнен­ным обстоятельствам, в том числе к телесными душевным недугам. У пожилых людей, которым это удается, хорошая старость. В Нидерландах старые люди по десятибалльной шкале оценивают свою жизнь на «восьмерку». Полу­чается, что большинство людей преклонного возраста могут справляться с несчастьями, болезнями и повреждениями.

В отличие от того, что было несколько лет назад, когда старение населения обсуждалось как серьезная проблема нашего времени, сегодня полити­ческие выступления, конференции и исследовательские программы носят такие позитивно звучащие названия, как Нужно жить долго, Благополучная старость или Healthy Ageing [Здоровая старость]. «Проблема» старения населе­ния все еще не решена, но если новые названия говорят об активном подходе и дальновидности, то политики, ответственные лица, чиновники видят в этом большую опасность.

Какова же нынешняя ситуация? Притом что в странах Запада почти каждый (когда-либо) достигает пенсионного возраста, а ожидаемая продолжительность жизни увеличивается, серое (седое) давление непрерывно растет. Общество не может более игнорировать, что все больше людей достигают преклонного возраста. Переориентация общества неизбежна, но необходимые изме­нения систематически откладываются. До последнего времени такие изменения не считались необходимыми, поскольку старость многих все еще можно было легко финансировать. Экономическая реальность, обост­рив­шаяся после 2008 года, все резко изменила и дала ясно понять, сколь настоятельно нужны серьезные перемены. Растущее число пожилых людей и, соответственно, выросшая потребность в уходе за ними требуют совершенно иного использования частных и общественных средств.

Чтобы подтолкнуть требуемое переосмысление, общественные деятели больше не говорят о «проблемах», но о «вызовах» или «шансах» и по возможности избегают применять отрицательные эпитеты как для людей в возрасте, так и для пожилого возраста вообще. Европейская комиссия настойчиво выступает за то, чтобы серьезно отнестись к демографическим изменениям, и в Европе, в полном согласии с новыми представлениями, уже звучит новое кредо: «Встретить старость здоровым и активным». Почти во всех странах из-за увеличивающейся ожидаемой продолжительности жизни средний возраст людей будет повышаться. Но средний возраст сильно зависит также от структуры населения, от соотношения между молодыми и старыми. А это распределение зависит от (уменьшающегося) числа новорожденных, так же как от сальдо между числом въезжающих в страну и числом тех, кто ее покидает. Из всех континентов самый высокий средний возраст — в Европе. Из крупных стран первое место занимают Япония, Германия и Италия.

Уже давно далеко не все граждане убеждены в том, что старение «только предоставляет шансы». Все большее число людей относятся с нескрываемым раздражением к позитивному тону нынешней политически острой дискуссии. Они испытывают на самих себе, на своих близких, друзьях, чтó значат жертвы, которых требует старость. Они испытывают беспокойство, а то и тягостные предчувствия при мысли, что придется дожить до глубокой старости. Причина проста: негативные картины перекры­вают позитивные стороны старости. Стало колоссальным достижением, что за прошедшие сто лет наши деды и прадеды научились жить, все дольше оставаясь здоровыми. Теперь мы должны научиться тому, как устраивать жизнь, ставшую еще более продолжительной. Нужно гораздо чаще, чем происходит теперь, говорить между собой о том, каким образом жизнь в преклонном возрасте сделать лучше, превратить ее в нечто прекрасное. И почему бы не прислушаться к самим старикам, что-бы почерпнуть здравые идеи непосредственно из первоисточника?

Что значит быть здоровым?

Общественные деятели и политики «благополучную старость» понимают иначе, нежели врачи и исследователи. Те же, кого это непосредственно касается, опять-таки имеют свой взгляд на вещи. Успех можно определять очень по-разному. Одна из интерпретаций — рассматривать его как знак качества физического и духовного состояния человека. «Благополучная старость» тогда — наивысшая степень хорошего состояния здоровья, которого можно достичь в преклонном возрасте. С 1948 года суще­ствует определение ВОЗ, согласно которому здоровье характеризуется как отсутствием физических, психических и социальных нарушений, так и наличием хорошего самочувствия. В пространном определении ВОЗ хорошо то, что здоровье понимается как нечто большее, чем отсутствие болезней и нарушений. Для времени непосредственно после окончания Второй мировой войны это была революционная точка зрения. Человек может считаться здоровым только в том случае, если он хорошо себя чувствует и по мере старения у него не возникает ни­каких нарушений. Проще говоря, если он хорошо выгля­дит для своего возраста. Таких немного, это элита, те, кто унаследовал от родителей высокую способность к восста­новлению и вел здоровый образ жизни, или просто те, кому повезло. Те, о ком, вероятно, говорят, что «всяк норовит дожить до старости, но никто не хочет быть старым». Такой успех, впрочем, выпадает немногим.