Книга Биармия. Северная колыбель Руси - Александр Леонтьев

Это делалось с одной-единственной целью: будучи ярым антинорманистом (противником норманнской теории образования Руси), Кузнецов даже мысли не мог допустить, чтобы Биармия, которую постоянно грабили скандинавы и в которой ненавистные ему норманны в отдельные годы постоянно жили, уж никак не могла находиться на территории центра Русского Севера. В крайнем случае, пусть хоть тогда она будет расположена на самом севере Скандинавии, на спорной русско-норвежской территории Варангер-фьорда, где обитали дикие лопари.

Не объективностью, а тенденциозностью была пропитана эта статья, к сожалению, именно с этой целью, а не научной наверняка она и писалась. Хотя за перевод многих саг низкий ему поклон от потомков.

Никитин же пошел дальше. Восхитившись работой Кузнецова, назвав его крупнейшим специалистом по исторической географии и одновременно пожурив за некомпетентность К.-Ф. Тиандера – автора книги «Поездки скандинавов в Белое море» и за то, что тот не был историком и географом, а обыкновенным филологом (что с него взять!), Никитин поставил под сомнение путешествие Оттара в Беломорье. Одним из главных аргументов был факт, что, по его мнению (а точнее Кузнецова), Оттар за пятнадцать дней своего путешествия мог дойти только до Нордкапа и не далее. Причем ученый делал упор именно на пятнадцать дней, а не суток. Уж кому-кому надо объяснять, только не ему, бывшему путешественнику по Северу, что в хорошую летнюю погоду, когда стояли тихие светлые, как день, ночи, суда древних мореходов шли без остановки и на них велась круглосуточная вахта. Или уважаемый Никитин думал, что после 8 часов вечера норвежцы приставали к берегу и до 8 утра давали «храпака», а затем завтракали и шли дальше. Не подлежит сомнению, о чем говорилось выше и приводились аргументы, что Оттар побывал именно в Белом море.

Далее Никитин дает клятву «продолжить то, что не успел завершить Кузнецов: подвергнуть внимательному анализу те письменные источники, на которые указал ученый». Снова в очередной раз, перечитав рассказ о путешествии Оттара, упрямый историк выдвинул свою «концепцию», суть которой заключалась в следующем. Подвергнув, по его словам, «структурному анализу тексты и вычленив из них историко-географические реалии», ученый сделал предположения (обратите внимание – только предположения!), что, во-первых, Оттар и Вульфстан совершили совместное путешествие в Восточную Прибалтику, во-вторых, в момент беседы с королем Альфредом Великим находился не один Оттар, но и его товарищ Вульфстан, которые одновременно(?) рассказали о своих путешествиях – один на север, а другой – на восток по Балтийскому морю, и, в-третьих, самое главное, при записи сведений норвежских путешественников якобы могла произойти путаница, выразившаяся в перестановке отрывков сообщений из одного в другой. То есть, не мудрствуя лукаво, Никитин фрагменты текста исторического источника переставлял местами, как ему было удобней, сделав после этого очередное предположение(!), что писец (или сам король) неправильно(?) записал последовательность рассказа Оттара и Вульфстана. В результате получилась интересная картина – все сведения о «беормах» оказались у Никитина в рассказе Вульфстана, совершившего путешествие в восточные страны, а Оттара, который странствовал на север, оставил без них. В результате такого «препарирования» старинного текста у А. Л. Никитина Биармия очутилась на побережье Балтийского моря.

Вот это и есть так называемый «структурный анализ» древних текстов и «вычленение из них историко-географические реалий». Полнейший абсурд, если мы будем так изучать историю, основываясь на своих эмоциях и необоснованных предположениях, то ее надо каждый раз заново переписывать.

Еще в начале 80-х годах заблудившегося историка очень вежливо пытался урезонить финский ученый Хейкки Киркинен: по его словам, «автор статьи весьма свободно толкует скандинавские саги, причем метод их толкований не имеет достаточных обоснований», «доводы, приводимые А. Л. Никитиным, весьма недостаточны, неопределенны и частично ошибочны, поэтому эта теория должна быть отвергнута как не выдерживающая критики… В то же время средневековые русские, скандинавские и финские источники говорят в пользу представления, согласно которому Биармия находилась в районе Беломорского побережья».

Почти тридцать лет продолжается этот бессмысленный спор, не стоящий выеденного яйца. В ход даже пошли оскорбления почтенных ученых и обвинения чуть ли не в политических доносах. Правильно заметил умнейший интернетовский оппонент Никитина, что он «сознательно дезинформирует читателя, пытаясь выдать свои предположения (точнее – голые фантазии) за нечто, что реально известно исторической науке». Откройте сайт со словом «Биармия», вы можете поучаствовать в увлекательном споре некоего Элекса, под именем которого быстро узнаете самого Никитина, и его оппонента – очень эрудированного и уравновешенного некоего Colonela Huntera, и все станет на свои места. Хотя в настоящее время по явилось много сторонников Никитина, считающих, что он является той «последней инстанцией» в этом, повторяем, бессмысленном, специально им затеянном споре.

Самое интересное, Никитин приписывает себе авторство в части локализации Бьярмаланда на Рижском взморье, однако, как оказывается, это не соответствует действительности. Отзываясь о своих работах, посвященных вопросу Биармии, уважаемый историк, не боясь задохнуться от скромности, говорит, что «они остаются единственными по полноте рассмотрения вопроса о Биармии с точки зрения накопленного на сегодняшний день археологического, этнографического, лингвистического и географического материла для обоснования местоположения данного фантома» и перечисляет авторов, освещавших биармийскую проблематику в разное время. Однако почему-то он не назвал (или забыл это сделать) одну фамилию – речь идет об известном советском географе Иосифе Петровиче Магидовиче (1889–1976). Именно в год его кончины вышла нашумевшая статья Никитина в журнале «Вопросы истории», где он представил «свою концепцию» искусного препарирования древних текстов, умудрившись при этом поместить Биармию на Рижском взморье, в устье Западной Двины.

И. П. Магидович хорошо известен широкому кругу специалистов как автор многотомного труда по истории географических открытий и исследований, начиная от возникновения древнейших цивилизаций до нашего времени. Еще в 50-е годы вышла его книга о древних путешественниках, не забыл он рассказать и о знаменитом плавании Оттара. Именно Магидовичу принадлежит идея, что река Вина, протекающая по Биармии, не что иное, как Западная Двина (Даугава), он пишет: «Об особенностях р. Вину, протекающей по Биармии, можно получить представление из древних саг. Река впадает в море одним устьем, а на ее холмистых берегах растет смешанный лес, высокий и густой. Эта скупая характеристика в сочетании с упоминанием о многочисленном населении и обработанных полях не оставляет места сомнениям: речь идет о Западной Двине (Даугаве). Подтверждением такого вывода служит свидетельство Саксона Грамматика о походе датчан в Биармию. Они пересекли всю Центральную Европу и напали на биармийцев. Потерпев поражение, датчане отступили «в землю куров (куршей) и зембов (земгалов)», т. е. в области Средней и Западной Латвии, где жили эти древнелатышские племена. Иными словами, Биармия занимала территорию Эстонии, Северной и Восточной Латвии».