Книга Мифы и предания Древнего Рима - Дина Лазарчук

Благодаря тому что истории об этих людях надолго пережили их самих, они обросли самыми фантасмагорическими подробностями. Нам показалось небезынтересным, опираясь на труды античных авторов, часть этих представлений развеять, а часть, наоборот, извлечь на свет, для того чтобы представить читателю в первозданном виде и смысле эти исторические события, ставшие преданиями за столетия самостоятельной жизни.

Юлий Цезарь у пиратов

В юности Юлий Цезарь был женат на Корнелии, дочери Луция Корнелия Цинны. Тесть Цезаря считался самым ярым противником правившего тогда бессрочного диктатора и жестокого тирана Суллы. Диктатор требовал от Цезаря развестись с Корнелией, но тот не соглашался, поэтому лишился жреческого сана, приданого жены, родового наследства и причислен был к врагам диктатора, так что вынужденно скрывался в Вифинии у царя Никомеда.

Когда могущество Суллы пошло на убыль, Цезарь решил вернуться обратно, но у острова Фармакусса в Эгейском море был захвачен в плен пиратами, которые в те времена владели большим флотом и хозяйничали в морях безраздельно. Видя, что пленник их — знатный и, по всей видимости, богатый римлянин, пираты запросили баснословный выкуп за жизнь Цезаря — двадцать талантов, то есть более полутонны серебра. Выслушав пиратов, Цезарь рассмеялся, сказав, что они даже не представляют, кого взяли в плен, и сам назначил новую цену — пятьдесят талантов. И хотя удивлению пиратов не было предела, спорить с сумасбродным пленником они не стали.

Отослав всех своих спутников по разным городам собирать выкуп, Цезарь остался у пиратов с одним лишь лекарем и двумя слугами. К вящей своей досаде, Цезарь провел у пиратов целых тридцать восемь дней, однако вел себя крайне высокомерно и заносчиво, как будто бы свирепые морские разбойники — не более чем его свита. Так, укладываясь спать, он каждый раз посылал слугу к пиратам велеть им, чтоб они не шумели. В плену Цезарь коротал время тем, что писал поэмы и речи и декламировал их перед пиратами. Тех, кто невнимательно слушал или недостаточно лестно отзывался о сочинениях Цезаря, он ругал варварами и неучами и грозился всех до единого распять, как только окажется на свободе. Над посулами молодого патриция пираты только посмеивались, ведь в остальное время он много шутил и живо общался с ними.

Наконец из Милета привезли назначенный Цезарем колоссальный выкуп. Освободившись из плена, Цезарь, не мешкая, снарядил в Милете корабли и с ними вернулся к острову Фармакусса. Там он обнаружил корабли пиратов еще стоящими на якоре и, застав врасплох, напал и многих морских разбойников взял в плен, заодно вернув пятьдесят талантов выкупа и захватив богатую добычу. Пленных пиратов он заточил в тюрьму в Пергаме, а сам стал требовать у Юнка, наместника Азии, чтобы тот судил пиратов со всей строгостью. Юнк, завидовавший богатой добыче Цезаря, отмахнулся: мол, дело это не столь уж и важное и он займется им в свой черед. Разъяренный пренебрежением Цезарь вернулся в Пергам и лично велел распять всех пиратов — как не единожды грозил им во время плена. История эта получила большую огласку, и с тех пор в Риме никто не сомневался, что Гай Юлий Цезарь не бросает слов на ветер.

Жена Цезаря вне подозрений

После смерти Корнелии Цезарь женился на некоей Помпее, однако брак его длился недолго. В жену Цезаря влюблен был знатный юноша по имени Клодий, известный, впрочем, своим распутством. Страсть эта была взаимной, однако женские комнаты в доме Цезаря строго охранялись, а его мать Аврелия, женщина почтенная и благочестивая, чутко следила за честью невестки. Встреча влюбленных казалось почти невозможной, пока наконец не представился шанс.

В начале декабря в Риме отмечали праздник, посвященный Доброй богине, покровительнице женщин. Местом проведения праздника избирался дом одного из высших магистратов, каковым был в 63 году до н. э. и Цезарь, и в тот год жребий пал на него. На время праздника из дома удалялись все мужчины и даже животные мужского пола, а статуи мужчин занавешивались, ибо никому, кроме женщин, не разрешалось наблюдать за обрядами. Само собой, Цезарь во всеми домочадцами-мужчинами загодя покинул дом, не подозревая дурного.

Но Клодий, который по молодости лет не имел еще бороды, в священную ночь празднества нарядился в женское платье и под видом арфистки, приглашенной услаждать слух богини, проник в дом Цезаря, проведенный служанкой Помпеи. Она оставила Клодия при входе ожидать хозяйку, он же, не вытерпев, стал пробираться вперед, где столкнулся со служанкой Аврелии. Та, убежденная, что перед ней женщина, повлекла Клодия к остальным на праздник. Клодий, желая отделаться от нее, сдавленно отвечал, что ждет служанку Помпеи, но голос выдал его, и невольная разоблачительница подняла крик: в доме мужчина!

Аврелия, вынужденная прервать обряды, приказала запереть все двери и со светильниками обойти дом. Клодий был найден и с позором выдворен вон. Новость о мужчине, осквернившем таинства богини, быстро облетела город, и Клодия призвали к ответу за кощунство перед богами. Цезарь же, едва услышав о произошедшем, тут же развелся с Помпеей. Однако когда его призвали на суд Клодия как свидетеля, он заявил, что об этом деле ему ничего доподлинно не известно.

— Зачем же ты развелся с женой? — спросил его озадаченный обвинитель.

— Затем, — отвечал Цезарь, — что на мою жену не должна падать даже тень подозрения.

Всегда первый

Известно, что Юлий Цезарь был человеком крайне мнительным и амбициозным. Когда он получил в управление Испанию, то, перевалив через Альпы, вместе со спутниками однажды проезжал мимо убогого варварского поселения. «Только представьте, — рассмеялся один из спутников Цезаря, вспоминая, какая ожесточенная политическая борьба шла в ту пору в Риме, — готов поспорить, что и в этом захолустье грызутся за то, чтобы сделаться первым!» — «Лично я, — не поддержал его шутку Цезарь, — предпочел бы быть первым здесь, чем вторым в Риме».

Еще рассказывают, что в Испании Цезарь читал на досуге о деяниях Александра Македонского. Как-то он погрузился в чтение так глубоко, что оторвать его не представлялось возможным, а когда он закончил, друзья заметили у него на глазах слезы. На вопрос, что же так глубоко опечалило Цезаря, он отвечал: «Разве не заслуживает грусти хотя бы тот факт, что в моем возрасте Александр уже покорил мир, а я пока что не совершил ничего великого!»

Жребий брошен

Цезарь никогда не оставлял мечты стать первым в Риме. Сделавшись наместником Галлии, он много лет провел в победоносных войнах с дикими племенами, ожидая подходящего случая, чтобы вернуться в Рим. Случай этот настал: равновесие сил в городе пошатнулось и на пути Цезаря к единовластию стоял лишь один человек — Гней Помпей, которому Цезарь обязан был своим возвышением. Государство, погружавшееся в пучину анархии, готово было уже передать всю власть Помпею, лишь Цезарь, желая этому воспротивиться, слал в Рим посредников, домогаясь консульства.