Книга Прикосновение любви - Барбара Картленд

— Скажи же мне, родная, что за тайну ты скрываешь?

— Ты рассердишься… — еле слышно пролепетала Тамара.

— Сомневаюсь, — возразил герцог. — Раньше мы оба и вправду частенько сердились друг на друга, но, как ни странно, это лишь усилило мою любовь к тебе!

— Дело совсем в другом… Если я расскажу тебе правду, ты и знать меня не захочешь!

Она почувствовала, как руки герцога теснее сомкнулись у нее на талии.

— Я предпочту выслушать самую суровую правду, чем потерять тебя.

— Когда ты ее услышишь, ты, напротив, предпочтешь потерять меня…

— Ты так в этом уверена? — спросил он и вновь в его голосе послышалась характерная усмешка.

Тамара собралась с духом и высвободилась из объятий герцога.

— Хорошо, я расскажу тебе все, — сказала она, запинаясь, — но ты должен обещать, что… не прикоснешься ко мне, пока я не кончу…

— До этих пор — да, а за дальнейшее не ручаюсь, — шутливо произнес он.

Тамара взглянула на герцога, но его глаза светились такой любовью, перед которой она не могла устоять. Боясь, что в таком состоянии ей будет трудно вести рассказ, девушка поспешно отвернулась.

Так же, как прежде герцог, она подошла к окну и невидящим взором уставилась на залитый солнцем парк.

Она не могла рассмотреть ни отдельных деревьев, ни озера — все застилали слезы, — но своим голосом она наконец сумела овладеть и после некоторой паузы тихо, но вполне внятно произнесла:

— Это я написала тот роман…» Герцог-оса «.» Т.С.«— это мои инициалы…

Хотя Тамара сказала это едва слышно, ей на минуту показалось, что ее слова прозвучали, как гром, и эхом отдались в небольшой комнате.

Затем наступила гнетущая тишина. У Тамары даже зазвенело в ушах. А может быть, то был стук ее собственного сердца. Теперь, когда герцог знает все, сказала она себе, он немедленно уйдет.

Да, он выйдет из этой комнаты. Хуже того — он навсегда уйдет из ее жизни.

Вот сейчас за ним закроется дверь, и это будет означать конец всему.

Но почему же он медлит? Тамаре захотелось подбежать к нему, опуститься на колени, умолять, простить ее и остаться! Чтобы не совершить такого безрассудного поступка, девушка с силой вцепилась в подоконник.

И вдруг герцог заговорил, причем совершенно не таким тоном, которого она ожидала:

— Ты знала, что твой роман содержит клевету?

— Д-да…

— И что он оскорбителен?

— Д-да…

— И непристоен?

— Д-да…

— Ты хотела причинить мне боль!

— Не совсем так, — возразила Тамара. — Я ненавидела тебя потому, что твой отец так дурно думал о… моей сестре… Я считала, что и ты думаешь так же.

— Значит, это был акт возмездия?

— Д-да.

— Но ты не могла не понимать, что кто бы ни прочел твой роман — я сам или мои друзья, — они непременно узнают меня в герое.

— В моей книге реальность переплелась с вымыслом. Я много слышала о тебе, вот и придумала некоего порочного герцога… Мне представлялось, что таким образом я мщу тебе за страдания, перенесенные твоим братом и моей сестрой…

— Пожалуй, я понимаю тебя — отчасти, — задумчиво произнес герцог. — И все же я никак не ожидал, что женщина, а тем более ты, могла написать такую скандальную книгу.

— Но тогда я… ненавидела тебя…

— Да, конечно. Об этом мне ясно сказали твои глаза в тот день, когда ты впервые переступила порог моего дома.

— Когда я писала свой роман, мне и в голову не могло прийти, что когда-нибудь… я встречу тебя…

— А когда встретила, то?.. Наступила пауза, после которой Тамара откровенно ответила:

— …То подумала, что многое из того, что о тебе рассказывают, — правда…

— Кое-что — наверняка, — неожиданно согласился герцог.

Тамара молчала.

Вопреки ее ожиданиям, он не разгневался на нее, не начал сыпать едкие, язвительные замечания в свойственной ему манере.

Но она была уверена, что навсегда утратила любовь герцога. От этой мысли хотелось кричать в голос, ибо Тамара понимала, что отныне уже не сможет существовать без этой любви.

» Лишь на одно чудесное мгновение я очутилась в раю, — подумала она. — Теперь все в прошлом… Я больше никогда не буду так счастлива, никогда!«

И вдруг она услышала слова герцога:

— Полагаю, ты готова возместить мне нанесенный ущерб?

Тамара беспомощно всплеснула руками.

— Но что я могу сделать?..

— Например, заплатить за клевету.

— Но ты ведь знаешь, что у меня… совсем нет денег…

— Ну что же… Тогда тебе придется отправиться в тюрьму, и это будет пожизненное заключение!

Говоря эти слова, герцог подошел поближе. Тамара повернула к нему голову, и в то же мгновение его сильные руки обняли ее за талию и крепко прижали к груди.

— Да-да, пожизненное заключение! — с улыбкой повторил он. — Тебя заточат в этот замок, и уверяю тебя — я буду свирепым тюремщиком. Вырваться на свободу тебе не удастся, даже не надейся!

Тамаре показалось, что она вновь парит в облаках.

— — Пожалуйста, прости меня… — прошептала она, не глядя на герцога.

Он повернул к себе ее лицо, и Тамара заметила, что на его губах играет улыбка.

— Ничего не поделаешь, придется, — с притворным вздохом ответил он. — А твою гнусную книгу мы торжественно сожжем! И ты напишешь мне другую…

И, прикоснувшись губами к ее рту, добавил:

— Ты ведь напишешь историю нашей любви, моя дорогая? Историю о том, как два человека так любили друг друга, что все остальное не имело для них никакого значения…

— А ты уверен… что это правда?.. — спросила Тамара.

— Я люблю тебя! — твердо произнес герцог. — И никакие книги на свете не помешают мне быть с тобой.

С этими словами он приник к ее губам и начал целовать неистово, настойчиво, страстно. Пламя, которое уже зародилось в их душах, разгорелось сильнее.

» Как я люблю тебя!«— повторяла про себя Тамара.

Не только ее сердце, но и душа, и все тело пело от счастья. В эту минуту ей казалось, что она и герцог — одно целое…

Прошло довольно продолжительное время. Наконец герцог тихо спросил:

— Когда ты выйдешь за меня замуж, моя дорогая? Завтра?

— Я хочу быть твоей, — спокойно ответила Тамара, — и сделаю все, что ты захочешь. Герцог рассмеялся.

— Какая похвальная покорность! Неизвестно только, долго ли она продлится… Я уже привык постоянно сражаться с тобой. Боюсь, что мне будет не хватать моего главного оппонента…