Книга Невероятная Индия. Религии, касты, обычаи - Андрей Снесарев

О деревенском цирюльнике, который является также сватом, сводником, доктором и колдуном, говорится: «Среди людей самый фальшивый — цирюльник, среди птиц — ворона, среди водяных животных — черепаха»; «Бейте цирюльника по голове хоть башмаком, он не перестанет болтать»; «У цирюльника всюду прибыль и нигде нет риска».

О ювелире народ говорит: «Не верь золотых дел мастеру, он — враг человека, и слово его не имеет цены»; «Если вы не видали тигра, посмотрите на кошку, — не видали вора, взгляните на ювелира»; «Ювелир готов обокрасть свою мать и сестер, он способен выкрасть золото из носового кольца собственной жены»; «Если ювелир не может украсть, его брюхо лопается от тоски».

К горшечнику народ более снисходителен; он не упрекается в бесчестии, но высмеивается за простоватость. «Если горшечник поссорится со своей женой, он в утешение треплет осла за уши»; «Если вы будете учтивы с горшечником, он перестанет вас уважать и откажется продать вам горшок»; «Горшечник может спать спокойно, никто не украдет его глину»; «Домашняя посуда горшечника состоит из битых горшков»; «В захудалой деревне и горшечник писарь».

Лохар (кузнец) как человек очень полезный в деревне часто обрисовывается положительными красками: «Один удар кузнеца стоит сотни ударов ювелира». Но «Лохар плохой друг, он или сожжет вас огнем, или задушит дымом»; «Его кузница всегда в беспорядке, словно в ней валялись ослы»; «Он такой добряк, что и обезьяна выпросит у него пару ножных браслетов».

«Столяр думает только о дереве, а его жена ходит и говорит в такт с рубанком». «Если столяр без дела, он начинает стругать заднюю часть своего друга».

«Маслобойщик, пока маслобойня в ходу, бездельничает, придумывая грязные истории». «Несчастный бычок маслобойщика всегда слепой, он идет версту за верстой, не продвигаясь вперед»; «Жена маслобойщика экономит масло по капле, а дочка строит из себя барышню и не знает, что такое жмых»…

Во всех частях Индии немало пословиц посвящено ткачу, особенно ткачу-мусульманину (джулаха): «Если у ткача завелся горшок с зерном, он считает себя раджей»; «Если компания в двенадцать человек благополучно перешла вброд реку, ткач насчитает только одиннадцать, забыв посчитать себя, и решит, что он умер и уже похоронен»; «Джулаха сядет в лодку и, забыв поднять якорь, проработает веслом всю ночь; застав себя утром у своей деревни, он сочтет, что она последовала за ним, питая к нему особые симпатии»; «Джулаха слушает чтение Корана и заливается горькими слезами, а на вопрос, какое место его особенно тронуло, отвечает: борода муллы тряслась совсем так, как у моего любимого козла, которого я потерял».

До сих пор приводились пословицы, касающиеся более или менее привилегированных членов деревни. А как народная молва понимает презренные низшие касты? Чамары — кожевники, башмачники, старьевщики — являются объектом резких оценок: «Он хитер, как шакал, но все же настолько туп, что будет сидеть на собственной игле и бить себя за ее кражу»; «Он горюет, что не может дубить собственную кожу»; «Он не знает ничего, кроме своей колодки, и лучший способ разговора с ним, это бить его по голове башмаком, который он изготовил»; «Кожа и кости издохшего скота — доход чамара».

Домы, среди которых мы находим чистильщиков, пожирателей червей, делателей корзинок, музыкантов, профессиональных ночных воров, вероятно, представляют собою остатки дравидского племени, разгромленного завоевателями-ариями и осужденного на рабский труд и «унизительные» занятия. Насмешливый язык пословиц называет домов «владыкою смерти», так как они доставляют дрова на индусский похоронный костер. Очень распространенная и очень резкая форма брани сказать человеку, что он «съел объедки дома». Целая серия пословиц подчеркивает дружбу домов с членами разных каст и добрые или плохие от сего результаты: «Канджар крадет у него собаку, и гуджар обирает его дом, но зато цирюльник бреет его даром, и глупый джулаха шьет ему платье». «Дом в паланкине, брахман — пешком» — так описывается ситуация, когда все вверх дном.

На западе Индии место домов занимают махары и дхеды. В маратхских деревнях, окруженных и поныне валами, махар является ассенизатором, сторожем и привратником. Присутствие махара оскверняет, почему ему не разрешается жить внутри деревни: его убогий шалаш обычно приткнут к деревенской стене снаружи. Но он властен впустить и не впустить в деревню чужого человека; за это и другие услуги он пользуется разными подачками. Пословицы подчеркивают его бедность и забитость, например: «Махар приносит своему богу в жертву старое одеяло, а игрушками его ребенку служат кости». Позиция дхеда столь же низка: если он взглянет на кувшин с водой, то опоганит содержимое; человек, который случайно коснется его, должен выкупаться. Пословицы относятся к нему с презрительной сухостью: «Если вы обидите дхеда, он начнет швырять вам в лицо пыль»; «С его смертью мир делается чище»; «В хижине дхеда вы ничего не найдете, кроме груды костей».

Парии живут в особом гетто, в крошечных и грязных хижинах, сложенных из пальмовых листьев. «Каждая деревня, — говорит пословица, — имеет свой квартал париев». «Пальма, — говорит другая пословица, — не имеет тени, а у пария нет касты и правил». Народная оценка морали пария выражается словами: «Тот, кто нарушает слово, — сердцем парий». Но в пословице: «Если парий принесет в жертву рис, разве бог не примет его?» — можно увидеть указание на равное отношение бога кто всем кастам.

Анимистические племена оказались вне внимания творцов пословиц — может быть, потому, что они не занимают определенного места в общинной жизни деревни. Лишь бхил — охотник и разбойник, — очевидно, произвел своим обликом большое впечатление на население Западной Индии и Раджпутаны: «Бхил — царь джунглей, его стрела летит прямо»; «Если вы понравились ему, он — бхил, если стали поперек дороги — сукин сын».

Относительно дикарей Ассама имеется характерная пословица: «Жена нага рожает ребенка, а муж нага принимает лекарство». В этих словах, может быть, звучит воспоминание о куваде[150], может быть, перед нами просто намек на недалекость нага.

Целый ряд пословиц характеризует касты с точки зрения их сходства или расхождения. Сопоставление каст часто бывает очень причудливое и неожиданное. Приведем несколько образчиков этих пословиц. «Не верьте черному брахману или белому парию», — намек на нарушение чистоты крови, ставшее следствием аморального поведения. В том же духе: «Черный брахман, красивый чухра (каста ассенизаторов. — А. С.), женщина с бородой — все трое невероятны»; «Кунби умирает, увидев духа (намек на суеверие. — А. С.), брахман — от обжорства, ювелир от желчи»; «Брахманы созданы для еды, бхавани (каста актеров. — А. С.) — чтобы играть и петь, коли (каста в Гуджарате. — А. С.) — чтобы воровать, а вдовы — чтобы плакать»; «Дом, брахман и козел — бесполезны в годы нужды»; «Жена кшатрия всегда родит мальчика, жена брахмана — иногда»[151]; «Если сборщиком налогов будет джат, ростовщиком брахман и правителем страны — банья — значит, бог прогневался»; «Джатов, гусениц и вдов надо держать впроголодь; если они будут есть вволю, они причинят какое-либо зло»; «Тели (маслобойщик. — А. С.) знает толк в масличных семенах, шимил (портной. — А. С.) — в сплетнях, деревенский сторож — в ворах, а лингаят — во всем на свете».