Книга Обречённый странник - Вячеслав Софронов

— Слушаюсь, — прошелестел тот, и сзади Ивана негромко хлопнула дверь.

— Садись, Иван Зубарев, — предложил ему тем временем Шлезинг, — разговор наш, похоже, долгим будет.

— С чего это ему долгим быть? — встрепенулся Иван, понимая, что нехорошие предчувствия не обманули его.

— Скоро сам узнаешь, — ответил статский советник, перебирая на столе какие–то бумаги.

Вновь негромко скрипнула дверь, и мимо Ивана легко прошмыгнул щуплый человечек с лысой макушкой, в заштопанном, и местами потертом форменном камзоле, неся под мышкой пачку исписанных бумажных листов, и, низко поклонившись, положил их на стол перед Шлезингом.

— Разрешите идти? — вновь сверкнув лысиной, спросил он еле слышно.

— Нет, понадобишься еще. Пригласи ко мне и Петра Карловича, коль он привел просителя сего, пусть здесь поприсутствует.

Лысый бергпробирер опять поклонился и выскользнул из кабинета, проскочив мимо Ивана как–то по–особому, бочком, не поднимая глаз.

"Сбирается воронье немецкое, — удрученно подумал тот, опускаясь на лавку возле стены, на которой висел портрет императрицы, — сейчас каркать начнут. Эх, доля моя горькая…"

— Ты что–то сказал? — оторвался от бумаг статский советник.

— Нет, послышалось вам, верно, — беззаботно ответил Зубарев и нарочито громко высморкался в замызганный платок, зевнул, повел головой, оглядывая кабинет. Впорхнул неслышно Петр Карлович, а с ним и лысый помощник, они оба почтительно замерли перед столом Шлезинга, который начал о чем–то шепотком пояснять им. Иван некоторое время смотрел на их спины, соображая, не лучше ли будет потихоньку податься из этого негостеприимного учреждения, а потом, не выдержав, заявил громко:

— Хватит шептаться, поди. Меж честными людьми так не принято делать. Коль чего сказать мне хотите, то говорите вслух.

— Хорошо, — кашлянул статский советник, с прищуром глянул на него, тогда скажи нам, откуда руду взял, что нам для пробы предоставил?

— Как это откуда? — передразнил его Зубарев, сделав презрительную гримасу и скривив губы. — Разве в прошении о том не указано? Из башкирских земель, с Урала они мной привезены. Два раза туда ездил, искал…

— Ясно, с Урала, — не дав ему возможности углубиться в подробности своих поисков и путешествий, констатировал Шлезинг. — А кто тебе сказал, будто в той руде серебро должно быть? Почему ты решил нас в заблуждение ввести, от важных дел оторвать, чтоб мы все тут серебро искали в твоей пустой породе? Ответь–ка!

— Как в пустой породе? — аж подпрыгнул на лавке от услышанного Зубарев. — Почему она вдруг пустая, когда, и в Тобольске серебро выплавлено было, и академик Михайла Васильевич Ломоносов тоже пробы делал и мне сказывал…

— Помолчи про академика, — не дал до конца договорить ему Шлезинг, пристукнув ладошкой по стопке бумаг, — мы сейчас про твои воровские умыслы знать хотим. Так кто тебя надоумил пустую породу в Берг–коллегию сдать?

— Пустую?! Сам ты пустой, как я погляжу, — вскочил на ноги Иван, сжав кулаки.

— Позвольте, сударь, — вскочил в свою очередь и Шлезинг, — по какому праву такие слова изволите говорить?! — перешел он на "вы", обращаясь к Ивану. — Вам такого права никто не давал!

— А тебе кто его дал, право честных людей оскорблять?! — кричал, не помня себя, Иван, размахивая от возбуждения руками в воздухе.

— Успокойтесь, господа, прошу вас, — встал меж ними растерявшийся Петр Карлович, — не надо шуметь… — В кабинет в самом деле начали заглядывать любопытствующие, и Шлезинг чуть поостыл, поправил ворот рубахи, опустился на место.

— Дело нешуточное, милостивый государь, — проговорил он уже ровным голосом, — по вашему ходатайству к проверке привезенных вами образцов были привлечены многие служители, а это немалые деньги. И что мы видим в конечном итоге? Никаких, даже малейших, признаков серебра…

— Почему тогда у Ломоносова серебро в пробах оказалось? — опять соскочил с лавки Иван, все еще не веря тому, что он слышит. — Он нашел серебро, а вы — нет. Как это понимать?

— Как хотите, так и понимайте, — сухо ответил Шлезинг. — То уже не наше дело, с академиком Ломоносовым разбираться.

— В горном деле всяческие казусы бывают. Вот, помнится, года три назад из Карелии нам руду привезли, якобы с наличием золота. А проверили, оказалось совсем иное, — высказал свое мнение Петр Карлович.

— Да-с, — поддакнул лысый бергпробирер, — тут всякое быть может.

— Что значит всякое? — не желал мириться с услышанным Зубарев. Требую, чтоб сызнова опыты те проделали. Не может такого быть, чтоб в моей руде серебра не оказалось вовсе.

— Слышите, он требует, — желчно усмехнулся Шлезинг. — Да кто вы такой будете, сударь, чтоб требовать?

— Я матушке–императрице прошение подавал!

— И что с того? Мы ее распоряжение выполнили, произвели пробы, а результаты самые плачевные — серебром в вашей руде и не пахнет. Потому нами теперь решено провести следствие по делу о преднамеренном введении в заблуждение нашей коллегии. Посему попрошу отвечать на вопросы четко и по существу.

— Что еще за следствие? — словно не понимая, что ему говорят, повел головой по сторонам Зубарев. — В чем вина моя?

— Это мы и желаем выяснить. Так кто направил вас в башкирские земли для сбора пустой породы? Вы слышите меня? — повторил вопрос статский советник, чуть прищелкивая сухими желтоватыми пальцами.

— Не глухой, поди, слышу. Только отвечать не желаю.

— Тогда придется передать дело полицмейстеру, поскольку вы не хотите откровенно рассказать все. Вы этого желаете? — осведомился Шлезинг. — Нам недолго передать вас в руки полиции. Эй, человек, — позвонил он в колокольчик.

— Меня?! В полицию?! За что?! По какому праву?! — вскричал Иван и шагнул к столу, сжав кулаки.

— Отвечайте на наши вопросы, а то…

— А то что? Думаешь, напугаешь меня своими немецкими штучками? — Иван перегнулся через стол и попытался ухватить за грудь ненавистного ему советника, но тот отстранился назад, вдавив туловище в спинку кресла. — На, получай, гадина! — и с этими словами Иван ухватил бронзовую чернильницу с орлом на крышке и запустил ею в побледневшего немца. Брызнули чернила, советник истошно заорал, схватившись за лицо, на Зубарева набросились лысый служитель и растерявшийся Петр Карлович, пытаясь оттащить его от стола. Но Иван легко стряхнул их с себя и врезал кулаком в лицо бергпробиреру, который вызывал в нем мерзостное отвращение своими вкрадчивыми манерами и угодничеством. Тот тихо взвизгнул и рухнул во весь рост на пол. Петр Карлович в ужасе смотрел на все происходящее, широко открыв рот, и мелкими шажками засеменил к двери, в коридор. В кабинет тут же заскочили невесть откуда взявшиеся два солдата с ружьями, видно, советник, или успел послать за ними заранее, или вызвал кто другой, но их появление весьма удивило Зубарева. Один из солдат без лишних слов саданул его в грудь прикладом, а когда он согнулся от боли пополам, добавил и по загривку.