Книга Альдов выбор - Дарья Быкова

– Любви, – шепчет он, прикрывая на секунду глаза. Не целовать ведь её прямо тут, как бы ни кружила голову близость.

– Я же говорила, что не подхожу для таких игр, Йар, – отзывается упрямая травница, а во взгляде её восхитительный огонь, заставляющий альда всё больше терять голову.

– Это уже не игра, – говорит он.

– Что, раз не игра? – севшим шёпотом спрашивает девушка, и Йар никак не может вспомнить, почему целовать её прямо тут – плохая идея. Сейчас эта мысль выглядит почти гениальной и единственно имеющей смысл.

– Безумие, – выдыхает он. – Стремительно прогрессирующее. Надеюсь, заразное!

Пару бесконечных секунд Асия смотрит на него, и ему даже начинает казаться, что она сейчас либо и в самом деле согласится прогуляться, либо хотя бы признается, что безумие очень даже заразное… но она отводит взгляд, вздыхает и, глядя уже на огонь, предлагает:

– Так всё-таки ликавки?

Йар, усмехнувшись, встаёт, но перед тем как направиться к давно уже высвистывающему его Гриду, наклоняется к ней и признаётся:

– Не помогает ликавка. Ничего не помогает!

– Гроза идёт, – с затаённой тоской говорит Грид. Он снял уже и плащ, и рубашку, и теперь запрокидывает голову, с удовольствием подставляя лицо и плечи под тяжёлые струи тёплого летнего дождя.

Йар с сожалением вздыхает – он прекрасно понимает, на что намекает Грид, и сам бы тоже с удовольствием… но не стоит привлекать лишнее внимание, гоняясь за молниями. Лже-Маина, вероятно, неплохой маг. Асия что-то, наверняка, почувствует. И есть ещё до сих пор невыявленный кто-то…

– Маина – агент принца, – говорит он. – А что Лиша?

– Странная, – отзывается Грид. – Обиженная на весь мир. И браслет у неё странный.

– Что браслет? – переспрашивает Йар. Если уж и Грид говорит про этот браслет, значит с ним что-то и в самом деле сильно не так.

– Словно затаившаяся, притворившаяся веткой змея – с виду безопасно, на самом деле… И ты бы видел, как она напряглась, когда я про него спросил. Что-то там есть. А зачем здесь агент?

– Пока за Кидом… – отзывается Йар. – Давай, пожалуй, заберём браслет у Лиши. И послушаем, что расскажет.

Грид кивает, украдкой вздыхает, и они идут обратно к месту стоянки.

Однако у странной травницы с подозрительным браслетом оказались свои, совершенно иные планы. То ли внимание альдов её спугнуло, то ли она решила, что нужный момент наступил, но Йар и Грид ещё только появились в зоне видимости, когда она сделала ход – сняла браслет с руки и швырнула в костёр.

Девушки вскрикнули, кто-то потянулся за палкой, чтобы достать «потерю», но уже через секунду браслет взорвался, рассыпая искры и вплетая в воздух всё более навязчивый горько-сладкий привкус. Сначала Йар ощутил досаду – не успели, затем сделал вдох и тут же почувствовал, как его затапливает яростью, интенсивность которой совершенно несоизмерима с тем, что произошло. Ярость была огромна. А ещё слепа, беспощадна и направлена абсолютно на всех. На Лишу, за её дурацкий браслет и ещё более дурацкий поступок. На глупых и слабых травниц, которых приходится охранять, и из-за которых даже с грозой не поиграть, не говоря уже о чём-то большем. На своих же альдов, за то, что они просто есть рядом, дышат тем же воздухом и стоят на той же земле, а ещё смеют смотреть на его Асию. И на саму Асию тоже злость – за то, что она сводит его с ума и делает слабее. И ещё огромная злость на самого себя… последнее, кстати, только подстёгивает желание сделать больно всем остальным…

Пока ещё хватает благоразумия, Йар задерживает дыхание и призывает силу, замедляя время вокруг в десятки раз. Поспешно достаёт шарики с парализующим зельем, разбрасывая их в своих соотечественников. В каком бы агрессивно-безумном состоянии ни находились травницы, они не натворят и десятой части того, на что способен один единственный альд. Маину Йар также приложил парализующим зельем, а вот Кида вырубил просто физически – что на него зелье тратить! Травниц и целительниц просто связал – кого чем, еле удерживаясь от того, чтобы не сдавить пальцы чуть сильнее, чем нужно. Ярость требовала. Жаждала хруста костей, манила увидеть, как сминается под его руками слабая человеческая плоть, ощутить тёплую кровь на коже…

Лёгкие начинают гореть, требуя сделать вдох. Альды способны задерживать дыхание, но не навечно же, да и активные действия сжигают кислород удивительно быстро…

Йар поворачивается к последней травнице – Асии… и понимает, что на неё не действует магия времени. У пророчиц вообще особые отношения с Его Величеством временем, оно не подчиняется им так, как альдам, но зато милостиво позволяет видеть любой свой момент, и оно течёт для них всегда одинаково, так, как есть на самом деле, кто бы что ни творил рядом. Сейчас это открытие его лишь дополнительно злит. Возможно, потому, что он делает-таки вдох… Надо отдать Асии должное – она не сидела сложа руки, воздух горчит теперь не только от запрещённого зелья ярости из браслета Лиши, но и от ликавки, и примешивается ещё какой-то запах – что-то бросила травница в костёр, что-то, что должно помочь. Но концентрация противоядия пока ещё слишком мала, а может, оно само слишком слабое, из подручных средств, куда ему до универсального, которое Йар извёл на Брана… и вдох приносит не облегчение, а новую волну гнева и злости.

Асия застыла, глядя на него огромными, пронзительно-синими глазами, и он тоже не двигается, пытаясь обуздать чужое, навязанное ему лютое исступление.

Это невозможно. Но почти удаётся.

Вернее, ему бы даже наверняка удалось, стой девушка неподвижно и дальше. Но она отступает на шаг, и спешно достаёт из небольшой сумки на поясе шарик с парализующим зельем. Йар прыжком оказывается рядом, стискивает до боли, но ещё не до хруста, тонкое запястье, так, что она не успевает этот шарик раздавить – вряд ли травница собиралась швырять в него парализующим зельем, бесполезно же, скорее, хотела повторить уже проделанный ранее трюк и измазать себя… С трудом размыкая сведённые уже совсем неконтролируемой яростью челюсти, требует:

– Брось.

Асия моментально разжимает пальцы.

Жаль, что это её уже не спасёт.

Глава 20

Асия

Я никогда раньше, кроме как в видениях, не смотрела в глаза смерти. Никогда не хотела в них смотреть, и уж точно не предполагала, что у моей смерти будут зелёные глаза будущего короля альдов. Совсем не такие, как в моём последнем видении – там они были холоднее льда и мертвее самой мёртвой пустыни, меня же он собирается убить со всей страстью и максимальным удовольствием…

В воздухе ещё слишком много отравы, чтобы на что-то надеяться, я с одной стороны в каком-то оцепенении, а с другой у меня самым позорным образом стучат зубы. Альд в ярости – это страшно. Очень и очень страшно. Моя правая рука словно в тисках, и я боюсь даже пальцем пошевелить, чтобы захват не стал ещё туже, а альд ещё злее, хотя куда уж ещё… Сейчас я помню как никогда прекрасно, что альду ничего не стоит раздавить человеческие кости.