Книга Секретный рейс - Майк Брукс

— А ты как думаешь, сумеешь его найти? — спросила она Дрифта, не обращая внимания на брата.

— Сумею.

Дрифт намеренно умолчал о том, сколько времени на это уйдет, но по тому, как Цзя изогнула бровь, можно было предположить, что она и сама догадалась.

— Выясни, где он, пока нам не откроют выход из атмосферы, — сказала она, и придумай план, как до него добраться, иначе я найду, на чем отсюда смыться.

Только теперь она взглянула в глаза Куаю: механик сказал что–то резкое по–китайски — Дрифт смутно уловил что–то насчет сомнения в ее рассудке, — а Цзя ответила такой сердитой тирадой, что он даже не пытался ничего разобрать. Он махнул рукой на ссорящихся Чангов и перевел взгляд на Михея.

— Ну? — спросил он.

Голландец поморщился.

— Не нравится мне это.

— Дело хозяйское.

Дрифт старался подавить тягостное чувство. Он–то надеялся, что Михей будет с ним на сто процентов, но в том, что среди них оказался еще один человек, могущий засвидетельствовать беспощадность Келсьера, были свои минусы: тот по понятным причинам не хотел вставать старому мерзавцу поперек дороги.

— А тебе как будет спокойнее — высматривать Келсьера в прицел или оглядываться через плечо?

Михей моргнул.

— Ну…

— Риск себя окупит, — добавил Дрифт, чтобы придать своим доводам убедительности. — Он человек обеспеченный, и я намерен его обчистить. Все, что отнимем у него, поделим на семь частей, поровну. Не считая расходов.

— Поровну? — Михей поднял брови, но тут же снова нахмурился. — Деньгами ты мне голову не задуришь, имей в виду.

— Ты же его знаешь — во всяком случае, его репутацию, — не отступал Дрифт. — Знаешь, что он нас так или иначе в покое не оставит. Так уж лучше за деньги с его головорезами драться, чем просто так?

Михей снова поморщился, потом вздохнул и покачал головой. Кивнул в сторону Цзя и повысил голос, чтобы перекричать ссору:

— Ну ладно, но я с ней согласен. Если у тебя будут координаты и план к тому времени, как нам улетать, тогда я с тобой. А нет — попытаю счастья в одиночку.

Дрифт благодарно кивнул и с некоторым раздражением посмотрел на скандалящих Чангов. Он отлично понимал, что его авторитет капитана сейчас и так висит на волоске и совершенно ни к чему лишний раз злить Цзя, иначе она примкнет к брату просто назло. Поэтому он повернулся к трем оставшимся, кто по крайней мере формально еще входил в его экипаж.

— Дженна? — Он скривился: тут не нужно было притворяться, ему и в самом деле даже думать не хотелось, что будет, если она уйдет. — Я понимаю, ты с нами недавно, но…

— Мне больше некуда идти, — ответила она, не дав ему договорить. — Ты подобрал пьяную девчонку, взял ее на борт и дал ей работу, а не ограбил и не… что–нибудь похуже. — Она попыталась улыбнуться, но губы дрожали. — Только постарайся как–нибудь, чтобы меня не убили.

Дрифт улыбнулся — той самой успокаивающей улыбкой, которая столько раз убеждала недоверчивых торговцев в его честности.

— Об этом и думать нечего.

Перебранка на китайском стихла, и Куай стоял с хмурым лицом человека, проигравшего спор. Именно на это Дрифт, честно говоря, и рассчитывал: раз уж механик чувствует себя обязанным «присматривать» за младшей сестренкой, вряд ли он ее бросит, когда она ввязывается в опасное дело. Да, кстати об опасности…

Он повернулся к Апиране, стараясь не выдать неуверенности.

— Ты–то у нас довольно заметная фигура. Трудновато будет затеряться.

Апирана только кивнул — губы плотно сжаты, взгляд без всякого выражения. Дрифт подождал более внятной реакции, но не дождался.

Вернее, дождался — от Дженны.

— Ой, ради бога, вздохнула юная слайсерша. — Капитан, Апирана сожалеет, что сорвался, и хочет остаться в экипаже, иначе бы его уже не было на корабле.

Она обратилась к самому великану–маори — выражение лица у того моментально сменилось на ошарашенное.

— Апирана, капитан хочет, чтобы ты остался, иначе бы тебя уже не было на корабле, но ни один из вас не желает себя выдавать, пока не догадается, что у другого на уме, и у вас обоих это одинаково паршиво выходит!

Ошеломленное молчание, наступившее после этой вспышки, прервалось хихиканьем, и не чьим–нибудь, а Тамары Рурк. Дрифт сердито посмотрел на нее, затем коротко на Дженну, взял себя в руки и снова повернулся к Апиране.

— Хочешь остаться?

Губы маори зашевелились, словно в них застряли слова, и то единственное, что прорвалось, звучало смущенно:

— Да.

Дрифт почувствовал, что его слегка отпустило. Он и правда понятия не имел, что у великана на уме. Мысли Апираны обычно легко читались, а новый маори — непроницаемый, молчаливый — здорово его обескуражил. Но если он готов остаться, значит, ему не придется болтаться по Атлантик-сити, выделяясь в любой толпе, как гора…

— Отлично, — кивнул Дрифт, желая поставить точку, — ты человек надежный, я рад, что ты со мной. Но если ты еще раз вздумаешь мне угрожать, то действительно оставишь этот корабль, немедленно, где бы мы ни находились на тот момент. Ясно?

На этот раз голос Апираны звучал тверже:

— Да.

Дрифт задержал на нем взгляд еще на секунду, затем повернулся к Тамаре Рурк:

— Итак?

Рурк смотрела ему в глаза, взвешивающе, раздумчиво.

— Ты взялся за трудное дело, Икабод.

— Я могу это сделать. И сделаю! — Накопившаяся злость на Келсьера чуть заметно проскочила в голосе — и пусть. — Я не для того столько лет вкалывал, чтобы теперь все бросить и начать бегать и прятаться. Я заслужил свою репутацию, черт побери! Мы все заслужили, потому нам и дают работу! Если будем трястись, как бы никто не узнал, кто мы такие, то потеряем все! И к тому же, — добавил он, секунду помолчав, — на этот раз он меня достал по–настоящему.

— Похоже, ты опять выкрутился из трудного положения, во всяком случае, пока, — сказала Рурк. — Хорошо. Если у нас будут координаты и план к тому времени, как твой «друг» Алекс даст нам приказ отправляться, тогда я с тобой.

Дрифт попытался скрыть вздох невыразимого облегчения, готовый вырваться у него из груди. Может быть, это только отсрочка, но лучше призрак беды, которая может нагрянуть через пару дней, чем настоящая беда прямо сейчас.

— Рад, что договорились. Итак, вопросы?

— Да. Какого черта вообще кому–то втемяшилось взорвать Амстердам? — спросил Апирана. — Что он задумал, этот Келсьер?

— Он мне говорил, что европейцы уволили его за коррупцию, — признался Дрифт. — Но как–то так говорил, что я подумал — наверняка это просто прикрытие, на самом деле его перевели на какую–то секретную работу, — и, похоже, он этого и хотел.