Книга 988 - Роман Казимирский

– Кто это?

– Владимир Святославович, бывший князь Новгородский и великий князь Киевский.

– Надо же… – девушка с интересом взглянула на мужчину, пытаясь оценить его по-новому. – И зачем он здесь?

Прежде чем ответить, жрец неторопливо прошелся по комнате и остановился возле князя. Смерив его долгим внимательным взглядом, он обратился к ученице:

– Твое путешествие сквозь время и этот мужчина – все связано. То, что ты видела, стало во многом результатом его решений.

– Значит, он плохой правитель?

– Что? Нет, не плохой. Можно даже сказать, что хороший. Однако он не думал о будущем своего народа, или, возможно, ошибался в своих мыслях.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, учитель, – Лада с извиняющимся видом покачала головой.

– Это не удивительно. Даже я не сразу разобрался во всем этом. Видишь ли, Владимир хочет объединить всех славян под своими знаменами. Это имеет смысл, потому что враги наши становятся сильнее и опаснее с каждым годом, а распри внутри Руси мешают нам противостоять им. Возможно, князь, таким образом, надеется укрепить свою власть, и в каком-то смысле ему удастся это сделать. Однако его способ… Способ никуда не годится.

– И какой способ?

– Он желает принести на нашу землю христианство, единобожие.

– Разве это плохо? Ты ведь говорил мне о том, что все боги, которым мы поклоняемся, есть ипостаси Рода, а как его называть – это неважно. Или я что-то путаю?

– Нет, ты говоришь верно. И христианский бог – это также лишь другое видение того же Рода. И проблема, конечно, не в нем, а в людях и том, как они воспринимают эту веру.

– И как же?

– Любую хорошую мысль при желании можно испортить и вывернуть наизнанку. Для этого достаточно всего лишь в нужный момент слегка подтолкнуть идущего прямо – он сместится в сторону всего чуть-чуть, но дальше, с каждым шагом, будет отклоняться все дальше и дальше от своей первоначальной цели. То же самое случилось с христианами. Кто-то посчитал нужным, чтобы Бог, считавшийся отцом, стал хозяином, а его дети – рабами. Славяне никогда рабами не были, они свободные люди, для которых воля – сама жизнь. Поэтому крещение сломает их, выбьет землю из-под ног, лишит силы.

– Мне кажется, я понимаю, о чем ты, – задумчиво проговорила Лада, вспомнив выражение непроходящей усталости от жизни, которое она замечала на лицах киевлян. – Но прости, я снова перебила тебя. Продолжай, пожалуйста.

– Владимир силен и способен на великие дела, однако, как мы теперь знаем, он также сбился с верного пути. Нам нужно вернуть его. Вернее, тебе.

– Мне? – удивилась девушка. – Чем же я могу помочь?

– Мы сделаем так, что князь полюбит тебя. Тебе придется пойти на эту жертву ради всех нас и в нужный момент, когда он будет колебаться, останется только подтолкнуть его к верному решению. Не перебивай, дослушай до конца, – увидев, что Лада уже открыла рот, чтобы задать очередной вопрос, жрец поднял руку. – Я знаю, насколько мощные силы задействованы во всем этом, и не пытаюсь переложить всю ответственность за наше будущее на твои плечи. Нет, мы позаботились заранее о том, чтобы посланник греческой церкви не доехал до своей цели. Его место займет другой – тот, кому нет места в этом мире. Для этого нам пришлось разорвать временную цепь и вытащить одно из малозначимых звеньев.

– Как? – ахнула Лада.

– Да, не так давно мы перенесли в наш мир мужчину из будущего. Он уже вполне приспособился в нашей жизни и даже, насколько я знаю, чувствует себя более счастливым, чем в своем времени.

– Зачем нам это понадобилось?

– Он должен завершить свою миссию и исчезнуть, словно его и не было никогда.

– А кто он?

– Этого я, к сожалению, не знаю, – покачал головой жрец. – Да это и не важно. У нас не было возможность подробно изучить его прошлое, мы обращали внимание лишь на внешнее сходство его и посланника православной церкви. Но, если верить словам наших друзей, человек он не глупый и не подлый, так что, думаю, особых проблем у тебя с ним не будет.

– Я не совсем понимаю, почему у меня вообще могут возникнуть проблемы с ним, – возразила девушка. – Разве мы знакомы?

– Прости, я не успел сказать тебе. Этот человек займет место церковника – у него просто не будет другого выхода.

– То есть это мы не дадим ему выбора?

– Можно и так сказать. Посланник умрет в пути, а тот, второй, займет его место из страха. Однако у него не будет ни навыков, ни знаний, с помощь которых он сможет склонить Владимира в христианскую веру. К тому же мы немного поработаем с князем и посеем в его душе сомнение. Остальное – в твоих нежных руках, дитя мое.

Лада некоторое время молчала, прежде чем ответить. В этот момент в ней боролись два человека. Первый соблазнял ее: посмотри на этого красавца – он может стать твоим, если ты захочешь. Не об этом ли ты мечтала? Второй же ничего не говорил, но его присутствие доставляло девушке дискомфорт, от которого она никак не могла избавиться. Где-то глубоко внутри она понимала, что все происходящее не так однозначно, как могло показаться. Добро и зло, конечно, никто не отменял, но за годы обучения в капище она узнала, что и у того, и у другого есть множество ипостасей, и бывает очень сложно определить, что перед тобой – белое или черное. Однако девушка привыкла доверять учителю – вот и сейчас, взглянув в его глаза, она отмела сомнения и кивнула:

– Я согласна.

Так Лада стала возлюбленной князя Киевского. Приближенные удивлялись, глядя на то, как Владимир, никогда не отличавшийся сдержанностью в отношении женского пола, вдруг остепенился и превратился в однолюба. Некоторые даже за его спиной отпускали шутки по поводу бабьего царства, в которое могла в будущем превратиться Русь. Были и такие, кто пытался вразумить владыку, напоминая ему о планах заполучить в жены Анну, сестру императоров византийских.

– Помнишь, свет мой, как мы планировали поход на Корсунь? – заглядывал ему в глаза советник. – Захватим его, а там и до самого Константинополя рукой подать. На кой тебе эта девка? Я тебе сотню таких приведу.

Однако князь только отмахивался от подобных разговоров. Ему вдруг стали неинтересны военные походы, он все больше начал обращать внимание на внутренние дела. Дошло до того, что он пригрозил наиболее яростным противникам Лады, что если они не придержат коней, то он забудет о прежней дружбе. Это остудило многих, однако не добавило им любви к девушке. Впрочем, сама она и не ждала этого – умело манипулируя Владимиром в отношении внешней политики, она старалась не вмешиваться во внутренние дела государства и только нашептывала влюбленному в нее мужчине мысли о том, какой он прекрасный правитель и как его любят подданные. И в какой-то момент князь, на самом деле, поверил в это, а поверив, повернулся лицом к простым людям. И если сначала на это никто не обратил внимания, то уже в скором времени даже ближайшие соратники с удивлением отметили, что грозный воитель вдруг превратился в убежденного хозяйственника, которого больше заботило орошение пригодных для земледелия земель, нежели расширение своих владений. Однако военачальники ошибались, полагая, будто их предводителя больше не беспокоит укрепление границ – Владимир часто возвращался мыслями к растущему аппетиту своих соседей, вот только средства для борьбы с ними теперь подбирал иные, непривычные. Запершись в своей зале, он вел долгие разговоры со своим новым главным советником – Ладой – и все больше склонялся к мысли о том, что не стоит тратить свои силы на западе, а пора бы обратить взор на восток.