Книга Пройдя долиной смертной тени — 2. Благость и милость Твоя - Александр Варавин

Раздался звук открывающейся двери, и в помещение, судя по невнятным разным голосам, зашли несколько человек. Сквозь ткань мешка проникли редкие нити света. Вошедшие прошли в сторону, откуда Эрик слышал голос Такрона, и до него донесся шум какой-то возни, хрипы и звуки ударов.

— Эй! Вы кто?! — крикнул он в темноту. — Что вам нужно от нас?!

Возня стихла, и Эрик услышал неторопливые шаги, приближающиеся к нему. Подошедший остановился рядом, и в тот же момент сильный удар чем-то твердым в солнечное сплетение снова отправил его в забытье.

Во второй раз он очнулся не чувствуя никакой боли. Приятный холодок, распространяющийся с груди на все тело, полностью уничтожил все болевые ощущения. Мешка на голове уже не было. Когда глаза привыкли к сумраку, он обнаружил, что находится в квадратной бетонной комнате, абсолютно голой и без окон. Только тонкие лучики света, пробивавшиеся через неплотно пригнанную дверь, позволяли хоть что-то видеть в этой тьме.

Дверь со скрипом распахнулась. Эрик зажмурился от яркого света и почувствовал, как его, ухватив за лодыжки, связанные с руками, грубо выволокли наружу. Весь путь он проделал лицом вниз, обдирая подбородок и пытаясь не закричать от боли в вытягиваемых руках. Те, кто вытащил его наружу, перерезали веревки, и Эрик расслабленно распластался на земле. Собравшись с силами, сделал попытку сесть и огляделся.

Комната, из которой его вытащили, была частью длинного бетонного бункера, тянущегося вдоль каменистого холма, поросшего редким кустарником. Напротив, на противоположной стороне песчаной площади, стояло несколько тибетских глиняных хижин, крытых вязанками соломы. Возле хижин суетились вокруг костра, с подвешенным над ним большим котлом, трое тибетцев непонятного возраста и две неопрятные женщины. За хижинами тянулась унылая холмистая пустыня, с редкими вкраплениями корявых стволов деревьев и кустарника. Только на самой кромке горизонта возвышалась величественная горная гряда, покрытая на вершинах ослепительно белым снегом.

«Как будто в нижнем мире, — подумал он, — только есть небо и солнце».

Справа, в двух метрах спереди от него, сидел, скрестив ноги, по пояс обнаженный человек, которого его рассудок сначала отказался узнать. Человек был обрит наголо, и по всей поверхности его тела были выжжены странные знаки и руны, образующие какой-то замысловатый узор. Руки человека были связаны за спиной. Всмотревшись, Эрик увидел, что первые две фаланги пальцев на обеих руках были полностью удалены и, судя по обгоревшим концам этих культей, побывали в огне для остановки кровотечения.

— Господи… Такрон, — невольно вырвалось у Эрика, едва сдержавшего рвотный позыв.

Слева раздался женский смех:

— Бог здесь ни при чем, это моя работа!

Он повернул голову.

Под складным навесом из армейского брезента на стуле из того же комплекта сидела черноволосая женщина с блокнотом в руках. Вокруг нее стояли вооруженные люди в камуфляже, на первый взгляд, китайцы, однако слишком рослые и широкоплечие. Да и сама женщина, или скорее девушка, явно была с примесью китайской или тибетской крови. Эрик ее сразу узнал, несмотря на то, что видел лишь одно мгновение сверху. Та самая, из вооруженной группы, со снайперской винтовкой. За навесом находилась еще одна длинная бетонная коробка, в торцевой части оборудованная стальными двустворчатыми дверями. На низком деревянном крыльце сидел боец в полевой форме, держа автомат на коленях.

Эрик всмотрелся в ее лицо более внимательно. Несомненно — она была полукровкой. Слишком длинный и острый нос, тонкие губы и не карие, но скорее серые близко посаженные глаза.

— Ну и что мне записывать на свой счет? — весело спросила девушка, помахивая карандашом и показывая в улыбке ровный ряд белых зубов. — Непальский шаман — одна штука, европейский шаман с клеймом — одна штука. Я не ошиблась?

— И кровожадная сучья ведьма — одна штука, — не сумев справиться с гневом, громко сказал Эрик.

Один из вооруженных в камуфляже спокойно подошел к нему, снимая автомат с плеча. Мелькнул металлический затыльник приклада и Эрик опрокинулся назад, выплевывая кровь и осколки передних зубов.

— Обрить его и отрезать язык, — сквозь зубы отдала приказ девушка.

Двое дюжих парней рывком поставили его на колени. Один из них накинул веревочную петлю ему на шею, второй достал опасную бритву. Эрик, смотревший прямо на солнце, вдруг увидел, как силуэт черной стрекозы заслонил яркий свет. Под рев газотурбинных двигателей прямо на поляну садился вертолет. Поток воздуха от вращающихся лопастей поднял настоящий пыльный ветер и заставил громил отпустить Эрика. Тот упал на землю, радуясь неожиданной отсрочке.

Гул вертолетного двигателя стих. Внезапно его будто ударило током. Невероятно, но он слышал немецкую речь. Приподнявшись на правой руке, Эрик видел фигуру, приближавшуюся к нему сквозь солнечный свет. Человек склонился над ним и, взяв его голову в свои ладони, приблизил лицо. Глаза в глаза. Одно долгое мгновение узнавания.

— Дед… — прошептал Эрик.

— Внук! — произнес Виктор дрожащим голосом и прижал Эрика к своей груди.

Тот вскрикнул от боли.
Виктор резко отстранился и быстро осмотрел внука. Выбитые зубы, синяки, пулевое отверстие на груди с запекшейся кровью. Осторожно опустил Эрика на землю.

— Анна, ко мне! — крикнул Виктор.

Улыбающаяся Анна быстро подбежала к Виктору.

— Да, оте… — сильный удар в висок бросил ее на землю.

Непонимающе качая головой и поливая песок хлынувшей из носа кровью, Анна попыталась встать на ноги. Еще один удар, теперь уже ногой, подарил ей долгий обморок.

Виктор настоял на том, чтобы Эрик обрил себе голову и вымылся. Он заявил, что не пристало его внуку выглядеть подобно местному аборигену.

Они сидели в одной из комнат бетонного бункера в глубоких и мягких кожаных креслах. В отличие от той, где Эрик оказался сначала, кабинет Виктора была задрапирован коврами и имел два больших остекленных окна и современный кондиционер. В дальнем углу стоял большой офисный стол, заваленный бумагами, картами и фотографиями. Был даже компьютер, но экран его оставался черным. На низком столике между креслами, в которых они сидели, стояла бутылка французского коньяка, фрукты и минеральная вода.

— Когда я узнал от этого русского, что ты в Непале и связался с этим подонком Лугонгом, я чуть было не сошел с ума от беспокойства, — выражая лицом озабоченность, рассказывал Виктор. — Тогда, в пятидесятых, китайцы вывезли меня сюда, не дав возможности даже попрощаться с семьей. И конечно, способов дать о себе знать родным у меня просто не было. Я не знаю, кто из «Аненербе» сдал меня и то, что я прошел через этот обряд, и как об этом узнали китайцы. Скорее всего, мой официальный отчет просто попал не в те руки после нашей капитуляции.

Оказавшись здесь, я узнал, что все дело было в архиве Генриха Харрера, обершарфюрера СС, любимого спортсмена Гиммлера. В тридцать девятом году он отправился в Британскую Индию со своим напарником Петером Ауфшнайтером. Якобы для восхождения на один из гималайских восьмитысячников. Они были взяты в плен британскими колониальными войсками. Из его автобиографии следует, что он пробыл в заключении до сорок четвертого года, после чего сбежал в Тибет. Однако есть сведения, что ему «помогли сбежать» еще в сороковом году. В Лхасе он появился в сорок четвертом, где стал наставником Далай-ламы. Где он провел четыре года и чем занимался, неизвестно почти никому.