Книга Жар предательства - Дуглас Кеннеди

– Если вы готовы потерпеть меня еще несколько часов, – сказала я Бен Хассану, – я охотно у вас останусь.

– Пожалуй, потерплю, – ответил он.

Глава 14

В пяти минутах ходьбы от дома, где обитал месье Бен Хассан, действительно находился большой сетевой универмаг. Я взяла с собой весь свой нехитрый скарб, зная, что в Марокко паспорт оставлять нигде нельзя, особенно у человека, который занимается изготовлением фальшивых документов.

– Не хотите сначала принять душ? – предложил Бен Хассан.

– Искупаюсь, когда вернусь с чистой одеждой.

– Омар вас проводит.

– Вы просто скажите, как дойти.

Бен Хассан объяснил, как найти универмаг, и сказал, что рядом находится кафе «Парижское», где есть беспроводной Интернет.

Спустя десять минут я оказалась в монокультурном мире потребительских товаров и моды, где было прохладно, благодаря исправно работающей системе кондиционирования воздуха, и приглушенно звучала умиротворяющая мелодия, которая, как, очевидно, рассудил некий гуру от маркетинга, создавала надлежащий акустический фон, побуждавший покупателей оставлять в магазине больше денег. Кладя в корзину несколько пар нижнего белья, футболки, хлопчатобумажные брюки песочного оттенка, шорты цвета хаки, две белые льняные сорочки, пару сандалий, я почувствовала, как меня снова охватывает безысходная печаль. Вспомнились слова Пола, что он сказал всего несколько дней назад. Он стоял на балконе нашего номера с бокалом вина в руке, все еще опьяненный любовной близостью, которой мы только что предавались в постели. Солнце опускалось в океан, зной спадал, закат окутывал город сиянием коньячного цвета. Мой муж повернулся ко мне с почти что блаженной улыбкой на лице и произнес:

– Многое можно сказать в пользу того, чтобы отказаться от устоев общества потребления. Мы ведь все его рабы. А вот здесь мы освободились от всего этого… на время.

Потом мы с воодушевлением заговорили о том, как нам оградить себя от этого мира. Мечтали, что, может быть, через четыре-пять лет Пол оставит университет, досрочно выйдет на пенсию; я продам свою бухгалтерскую фирму; мы расплатимся за свой дом в Буффало, продадим его и купим небольшой домик на побережье Мэна. Там будут сарай, который мы переоборудуем в мастерскую для Пола, и большой чердак, где я устрою для себя кабинет и наконец-то попытаюсь написать роман, который зреет во мне многие годы (к работе над ним мне так и не довелось приступить, поскольку я не верила в свой творческий потенциал): историю жизни своего отца и разочарований, коими сопровождается погоня за «американской мечтой».

– Ты будешь писать, я – рисовать, и никто не будет нам мешать, – рассуждал Пол. – Если удастся продавать по несколько рисунков в год, мы вполне сможем позволить себе проводить пару месяцев здесь, в Эс-Сувейре, или, например, на юге Франции. Говорят, в Пиренеях можно арендовать домик за триста евро в месяц…

– И наша жизнь превратится в одно непрерывное приключение.

– Да, так мы будем жить, – подтвердил он. – О большем и желать не стоит. Даже когда у нас появится сын или дочь.

Во мне снова всколыхнулась ярость. Боль, гнев и…

У него есть дочь – и жена есть.

Другая жена.

– Madame, вам плохо?

Ко мне обращалась одна из продавщиц, очень симпатичная молодая женщина, которой я дала не больше двадцати одного года. Она взяла меня за руку, помогая мне устоять на ногах. Меня нужно было поддержать? Неужели я похожа на человека, который вот-вот грохнется в обморок?..

– Нет, нет, все хорошо, – услышала я свой голос, хотя знала, что это далеко от истины.

– Примите мои извинения. Прошу прощения за назойливость. Вам помочь что-нибудь найти?

– Туалетные принадлежности. Мне нужны туалетные принадлежности.

– И косметика?

– Вы считаете, мне нужна косметика?

– Madame, я не хотела показаться докучливой. Еще раз прошу извинить меня.

– Нет, это вы меня извините, – сказала я.

Эта добрая молодая женщина сообщила мне, что отдел туалетных принадлежностей находится на втором этаже, возле кафе. Я поблагодарила ее, поднялась наверх и купила дезодорант, гигиеническую пудру, шампунь, кондиционер, расческу, зубную щетку с зубной пастой и крем для лица, который, если верить забавной надписи на этикетке, должен был за две недели сгладить все мои морщины. Я расплатилась и спросила у кассирши, где найти ближайшее отделение почты. Она сказала, что почта находится напротив кафе под названием «Парижское». Какое удивительное совпадение! Про это кафе упоминал и Бен Хассан, говоря, что в нем приличный беспроводной Интернет. Покинув универмаг, я направилась в местное отделение «Почты Марокко». Купила большой конверт с мягкой подложкой, потом достала из рюкзака единственную уцелевшую папку Пола, в которой лежали более пятидесяти рисунков с видами Эс-Сувейры. Просматривать их напоследок не стала – удержалась от соблазна, уверенная, что его гениальные творения посеют в моей душе еще большее смятение. Я запечатала альбом в конверт, написала на нем название и адрес своей бухгалтерской фирмы и отправила его заказной авиапочтой в Штаты. Мне хотелось, чтобы последние работы Пола как можно скорей оказались дома. Что бы ни случилось с нами, Пол, я догадывалась, обрадуется, что не все его рисунки сгинули в водовороте, в который он попал по собственной милости.

Я перешла в кафе «Парижское» на противоположной стороне улицы.

Это заведение было точной копией больших брассери в Париже, как «Куполь» или «Терминус Норд», о которых я читала в путеводителях и которые надеялась однажды посетить. Я нашла столик. Заказала un express[86] и спросила у официанта, не найдется ли для меня хлеб и джем. Я умирала с голоду. Заметив, что у меня с собой ноутбук, он сообщил мне название сети и пароль для входа в Интернет.

Свою электронную почту я не проверяла со вчерашнего дня. За это время мне поступило более сорока сообщений. Главным образом, спам и рекламная рассылка. Несколько писем по делам клиентов, на которые я ответила, сразу же переправив их Мортону.

Принесли кофе и нарезанный багет. Поблагодарив официанта, я намазала клубничный джем на ломтик хлеба и быстро его проглотила. От голода и дезориентации у меня кружилась голова. Одним глотком осушила кофе и заказала еще одну чашку, а также un citron pressé[87].

– Le petit dej' est à dix-sept heures, – заметил официант с улыбкой. Завтрак в пять часов вечера.

Я выдавила в ответ улыбку.

Я переключилась на другое окно и вывела на экран отчет по кредитной карте «Мастеркард», привязанной к нашему совместному с Полом счету. По условиям договора превышение расходного лимита по этой кредитной карте кем-либо из нас каралось суровыми санкциями. Я проверила баланс и пришла в ужас (но не удивилась), увидев, что сегодня лимит в $ 3000 был превышен, а ведь еще три дня назад, когда я последний раз проверяла баланс, все наши затраты составляли всего $300 – на питание и мелкие расходы в Эс-Сувейре. Но со вчерашнего дня со счета дважды была снята крупная сумма денег – по 10 000 дирхамов, сегодня утром картой были оплачены билет на самолет авиакомпании «Ройял Эр Марок» до Уарзазата и 1600 дирхамов – за проживание в гостинице «Оазис», расположенной в том же городе. Я набрала в поисковой строке «Гугла» название отеля и сразу попала на его сайт. Оказалось, что это двухзвездочная гостиница, где в мертвый сезон проживание стоит 400 дирхамов в сутки. Значит, Пол снял номер как минимум на четыре дня. Мне захотелось срочно позвонить туда, выяснить, действительно ли он заселился, вызвать его к телефону, потребовать…