Книга Праздник, который всегда со мной - Лев Россошик

– А вы не видите себя в будущем в модельном бизнесе?

– Да я вряд ли подхожу для него. Хотя мне это было бы интересно – совершенно незнакомая пока сфера, весьма далекая от волейбола. Почему бы не попробовать?

– Понимаю, следующий вопрос не совсем ко времени. И все же: не задумывались еще, чем займетесь после игровой карьеры?

– Всякие разные мысли иногда посещают. Но пока главное – это волейбол. Я еще не все получила от него и не все ему отдала. Если всерьез заниматься своим основным делом, то невозможно отвлекаться на что-то еще. Но мысли определенные есть. Придет время – попытаюсь претворить их в реальность. Надеюсь, что всё получится.

Личное

– Давайте перейдем к коротким вопросам, которые требуют и короткого ответа.

– Задавайте!

– Ваша самая характерная черта?

– Эмоциональность.

– Качества, которые вы больше всего цените в человеке?

– Искренность, открытость.

– Самое яркое воспоминание детства?

– Матч сборных России и США в Туле. Я мячи подавала. У меня карточка дома есть: стою, улыбаюсь рядом со знаменитыми американскими волейболистками Стэси Сикорой и Логан Том. Забавно сейчас на нее смотреть: тогда автограф и фото на память, а позже пришлось играть против них.

– Ваше любимое занятие кроме волейбола?

– Сон. Я так устаю, что мне обязательно необходимо хорошо выспаться, чтобы быстро восстановиться.

– Счастье – что это по-вашему?

– Когда душа спокойна и любимый рядом. И все здоровы, это тоже очень важно.

– Ваш любимый цвет?

– Мне нравится черный.

– А любимый цветок?

– Не поверите, но я совершенно равнодушна к цветам. Прошу мне их не дарить даже на день рождения. Но в последнее время вдруг понравились пионы.

– Есть ли у вас предпочтение в еде?

– Вдруг полюбила морепродукты.

– Есть ли у вас любимое изречение?

– Счастье сопутствует смелым.

Неукрощаемый максималист из Обнинска

Он и сегодня привлекает внимание, а любители волейбола со стажем узнают Александра Савина даже спустя 30 лет, как он отказался выступать за сборную СССР. Он почти не изменился внешне, разве что чуть прибавил в весе да волосы посеребрились. Но характером всё такой же – серебра не признающий – только золото. Во всём. И в жизни, и в спорте.

Лидер по духу и поступкам

В конце семидесятых – начале восьмидесятых мужская сборная СССР под руководством Вячеслава Платонова крушила всех и вся на любых соревнованиях – будь-то чемпионаты или Кубки мира, европейские первенства либо любые другие значимые турниры. И едва ли не каждый из ведущих игроков той действительно звёздной сборной был хорошо известен в стране, во всяком случае, ничуть не меньше, чем футбольные кумиры.

И всё же среди прочих выделялся Александр Савин. И внешним видом – редко улыбающийся двухметровый верзила с орлиным носом и пронзающим до кишок взглядом. Да ещё своеобразным видением происходящего на площадке, а также лидерскими качествами и умением влиять на партнёров почище тренеров. Ну и своим несносным характером – прямолинейным, несговорчивым, упрямым даже. Если что, по его мнению, не так вокруг – без утайки, всю правду-матку в глаза выложит. Невзирая на должности и звания – будь-то министр, главный тренер или человек с лампасами на брюках. В своё время Юрий Фураев, заслуженный тренер СССР, работавший рядом с Платоновым тренером сборной после Владимира Паткина, назначенного главным в женскую команду, специалист уважаемый за объективность и рассудительность, к тому же не раз вступавший в спор со своенравным игроком, дал ему такую характеристику: «Савин – парень непростой, человек оригинальный, в чём-то даже загадочный. Упрямый, обидчивый до крайности, но очень порядочный и добрый. Выше всего почитает справедливость. Он из когорты лидеров. Не просто ведущий игрок основной шестёрки, а образец. Саша на площадке живёт, творит и сгорает. И подаёт партнёрам замечательный пример для подражания. Ведь на него смотрят и пятеро, стоящих рядышком бок о бок в игре, и шестеро, сидящих на скамейке запасных. Бойцовский дух у него развит в высшей степени. Приведу характерный случай даже не из игровой практики, а из рядовой тренировки. Представьте – общефизический сбор на базе в Сухуми. Нагрузки огромные, все устали донельзя. Даётся очередное задание: двадцать раз подряд двойной прыжок. Кто выигрывает, – от следующего упражнения освобождается. Побеждает Савин и объявляет: «Я отдыхать не стану, буду дальше делать всё с ребятами. То есть «заводит» он народ и притом без малейшей рисовки».

Сказал – отрезал

Меня почему-то всегда подкупали такие неординарные личности, потому, наверное, с первого же появления в стане сборной в канун чемпионата мира 1986 года, у нас с Савиным сложились доверительные отношения, которые не прекращаются и поныне. Просто видимся мы теперь не часто. Но каждый раз общаемся с удовольствием. Несмотря на то, что за все три десятка лет нашего знакомства ни разу не слышал от Саши Савина добрые слова в адрес кого бы то ни было, чьё имя вдруг всплывает в разговоре.

Впрочем, нет, слышал. Мне показалось по памяти, что он говорил что-то хорошее про своего первого тренера, благодаря которому юный обнинский парнишка предпочёл волейбол лёгкой атлетике, плаванию и даже… шахматам и усваивал азы выбранного им вида спорта. И даже написал как-то об этом. Оказалось, память меня подвела, и герой этого очерка позвонил и попросил исправить ошибку. Среди прочих Савин выделял разве что губернатора Калужской области Анатолия Артамонова, человека, почитающего спорт и больших спортсменов, и про известного обнинского бизнесмена Василия Ярзуткина, фаната волейбола, но больше его пляжной разновидности, опекающего специализированную спортшколу, которая сегодня носит имя Савина и в которой выросло уже немало известных волейболистов, в том числе первые юниорские олимпийские чемпионы по бич-волею Олег Стояновский и Артём Ярзуткин.

А уж как Саша костерил Геннадия Паршина, возглавлявшего советскую сборную на том, первом для меня и уже третьем для Савина чемпионате мира. Помнится, на первом этапе французского первенства в день принципиального матча с кубинцами, которым до этого проиграли на международном турнире в испанском Вальядолиде, после утренней тренировки главный распорядился отвезти всю команду на два часа в ближайший мегамаркет.

«Что он вытворяет? – возмущался Савин, выбрав меня в собеседники, чтобы излить душу. – Бардак какой-то устроил! Ещё толком ни с одним серьёзным соперником не сыграли, а распорядок, как на курорте. Да такое недопустимо вообще, а уж на чемпионате мира и подавно: куда это годится – двухчасовая пробежка по бутикам да лавкам. Попытался вразумить Паршина, что подобное недопустимо. Так он в ответ начал меня урезонивать: мол, ничего страшного не случилось, мы так напряг пред-матчевый у игроков снимаем».

Савинское возмущение не проходило на протяжении почти всех двух недель, что длился чемпионат. А когда, проиграв накануне финальный матч американцам, возвращались из Парижа в Москву, сидевший в самолёте за моей спиной недовольный Слон (это прозвище Савин получил скорее всего за горбатый нос) бурчал всю дорогу: «Надо же, ходит по самолёту такой радостный (это про Паршина. – Прим. авт.), будто миллиард лотерейным билетиком урвал. Я места себе не нахожу, а ему – все нипочём. Оказывается, ещё до отъезда во Францию ударил по рукам с руководством Госкомспорта – выигрывать чемпионат не обязательно, достаточно в призёры попасть. Да если бы я знал, что мы едем не побеждать, а размяться, отказался бы играть!»