Книга Могила в подарок - Джим Батчер

– Это та самая тварь, что напала на Малона, – ответил я Столлингзу. – Это... это все довольно сложно.

Мёрфи все сидела на своем рабочем месте, широко раскрыв полные ужаса глаза, сложив руки на коленях.

– Мёрф? – окликнул я ее. – Кэррин? Ты меня слышишь?

Она не пошевелилась. Но дыхание ее чуть изменилось, словно она пыталась говорить. Она дышала – слава Богу. Я рухнул на колени и схватил ее за руки. Они были холодны как лед.

– Мёрф, – прошептал я, помахал рукой у нее перед глазами, потом пощелкал пальцами. Она даже не моргнула.

Лицо Рудольфа побелело как мел.

– Я позвоню вниз. Скажу, чтобы его не выпускали, – я услышал, как он набирает номер и говорит что-то дежурному сержанту. Я даже не стал убеждать его в том, что это пустая трата времени. При желании Кошмар выйдет и сквозь стену.

Столлингз подошел и стал рядом со мной; вид у него был потрясенный и, скажем честно, несколько бледноватый. Некоторое время он молча смотрел на Мёрфи, потом повернулся ко мне.

– Что это? Что с ней?

Я заглянул ей в глаза. Зрачки были расширены. Я собрался с силами и заглянул глубже. Когда в глаза тебе заглядывает чародей, тебе от него не спрятаться. Он может заглянуть тебе в душу, увидеть истинные черты твоего характера, темные его стороны и светлые – а в ответ ты видишь и его. Глаза – окна человеческой души. Я заглянул в Мёрфи, под весь ее колыхавшийся на поверхности ужас, и принялся ждать, пока душа ее откроется мне.

Ничего не произошло.

Мёрфи так и продолжала сидеть, глядя перед собой. Она снова едва слышно вздохнула – почти беззвучно, но я понял, что означает этот вздох.

Мёрфи визжала.

Я представления не имел, что она видит, какие ужасы выставил Кошмар у нее перед глазами. Я не знал, что он взял у нее. Я осторожно ощупал ей горло, но не нащупал того ледяного заклятья, какое наложил тот на Малона. Что ж, уже легче. Но я не мог заглянуть внутрь ее, словно Мёрфи находилась в каком-то другом месте. Свет горел, но дома никого.

– Она... Эта тварь ковырялась у нее в голове. Я думаю, она заставила ее видеть всякое. То, чего здесь нет. Я сомневаюсь, что она осознает, где она, и шевелиться она тоже не может.

– Господи, сохрани и спаси, – прошептал Столлингз. – Что мы можем сделать?

– Джон, – тихо произнес я. – Мне нужно, чтобы ты принес папки с вещественными доказательствами по делу Кравоса. Мне нужна та большая тетрадь в кожаной обложке, что мы нашли у него в квартире.

Столлингз вздрогнул и поднял на меня взгляд.

– Что тебе нужно?

Я повторил свою просьбу.

Он зажмурился.

– Боже мой, Дрезден. Я не знаю. Не знаю, смогу ли получить ее. У нас в последнее время куча новых правил.

– Мне нужна эта тетрадь, – твердо сказал я. – Все эти штуки проделывает некое подобие демона. Имя этого демона должно быть записано у Кравоса в его тетради заклинаний. Если я получу это имя, я смогу отловить эту тварь и остановить ее. Я смогу заставить ее сказать мне, как помочь Мёрфи.

– Ты не понимаешь. Все это не так просто. Я не могу вот просто так пойти в архив и взять для вас эту чертову тетрадь, – он тревожно покосился на Мёрфи. – Это может стоить мне работы.

Я поставил свою коробку со Скуби-Ду на пол и открыл ее.

– Послушай, – сказал я. – Я хочу попытаться помочь Мёрфи. Мне нужно, чтобы кто-нибудь оставался с ней до рассвета, а потом отвез ее домой... нет, лучше домой к Малону.

– Почему? – не понял Столлингз. – И что это ты делаешь?

– Я полагаю, эта тварь заставляет ее переживать всякие страсти-мордасти. Я совершенно уверен в том, что смогу остановить это, но она все еще будет уязвимой. Поэтому я установлю вокруг нее защиту, чтобы до утра ей ничего не угрожало, – с первыми лучами солнца Кошмар окажется взаперти в том, в кого он вселится к этому времени, или будет вынужден бежать в Небывальщину. – Кому-то нужно присматривать за ней на случай, если она очнется.

– Рудольф может, – кивнул Столлингз, вставая. – Я поговорю с ним.

Я посмотрел на него, нахмурившись.

– Мне нужна эта тетрадь, Джон.

Он тоже нахмурился, уставившись в пол перед моими ногами.

– Но мы сможем поймать эту штуку, Дрезден? – по тому, как он произнес «мы», я понял, что он имеет в виду полицию.

Я покачал головой.

– Если я добуду для тебя тетрадь, – сказал он, – ты сможешь помочь лейтенанту?

Я кивнул.

Он зажмурился и тяжело вздохнул.

– Ладно, – пробормотал он и вышел. В открытую дверь слышно было, как он говорит что-то Рудольфу.

Я повернулся обратно к Мёрфи, захватив с собой из коробки пакетик песка. Я вынул из кармана кусок мела и отодвинул кресло с Мёрфи от стола, чтобы очертить вокруг нас с ней круг и замкнуть его. Это потребовало от меня больших усилий, чем обычно, и на секунду-другую у меня закружилась голова.

Я сглотнул набежавшую в рот слюну и принялся собирать по крохам энергию и фокусировать ее со всей тщательностью, на какую был способен в тогдашнем своем состоянии. Она накапливалась медленно, а Мёрфи все продолжала вдыхать и выдыхать беззвучные крики. Я положил руку на ее ледяные пальцы и подумал о всем, что нам с ней довелось пройти вместе, о той дружбе, что нас связывала. В добрые и недобрые времена Мёрфи оставалась честным полицейским и надежным товарищем. Она не заслуживала такой пытки.

В душе моей шевельнулся гнев – не испепеляющая короткая вспышка, но что-то глубже, темнее, спокойнее и на порядок опаснее. Ярость. Ярость на то, что такое смогло произойти с кем-то, таким самоотверженным и заботливым, как Мёрфи. Ярость на то, что эта тварь использовала мою силу, мое лицо, чтобы подобраться к ней и причинить ей боль.

И эта ярость дала ту энергию, которой мне так не хватало. Я собрал ее всю и слепил из нее самое мягкое, округлое заклятие, на которое был способен. Мягко, осторожно послал я эту энергию по своей руке в горстку песчинок, лежавших на подушечке указательного пальца. Я медленно поднял руку – заклятие удерживало песчинки, не позволяя им до срока ссыпаться вниз – и все так же осторожно посыпал по несколько песчинок сначала на одно ее веко, потом на второе.

– Dormius, dorme, – прошептал я. – Мёрфи, dormius.

Энергия словно вода вытекла из меня по руке. Я ощутил, как она упала вниз вместе с песчинками. Мерфи испустила долгий, прерывистый вздох, и глаза ее медленно закрылись. Выражение ее лица тоже изменилось с неприкрытого ужаса на глубокий, покойный сон, и тело ее обмякло в кресле.

Я выждал немного, убедился, что заклятие действует, и перевел дух. Потом опустил голову и дрожащей рукой погладил Мёрфи по волосам. Подумав, я устроил ее в кресле поудобнее.