Книга Николай и Александра - Роберт К. Масси

Государь редко сопровождал супругу во время таких прогулок. Он предпочитал вылазки верхом в обществе графа Фредерикса или же генерала Александра Орлова, командовавшего Уланским Ее Императорского Величества полком. Направлялись они обычно в сторону Красного Села, мимо окрестных деревень. Нередко во время поездок император останавливался поговорить с крестьянами. Расспрашивал их о жизни, деревенских проблемах, видах на урожай. Рассчитывая встретить государя, приходили и крестьяне из других местностей, чтобы передать ему прошение или обратиться с какой-то проблемой. Почти всегда просьбы эти удовлетворялись[36].

Чай подавали ровно в пять часов. Процедура была всегда одинаковой. Из года в год на покрытые белыми скатертями столы ставились все те же стаканы в серебряных подстаканниках, те же тарелки с горячими булками, то же английское печенье. Ни пирожных, ни иных лакомств не было. Своей фрейлине и подруге Анне Александровне Вырубовой государыня жаловалась: «У всех бывает вкуснее чай, чем у нас, и более разнообразия». «При высочайшем дворе если что заводилось, то так и оставалось с Екатерины Великой до нашего времени, – писала Вырубова. – Залы с натертым паркетом и золотой мебелью душились теми же духами, лакеи и скороходы, одетые в шитые золотом кафтаны и головные уборы с перьями, переносили воображение в прежние века, как и арапы в белых чалмах и красных рейтузах. Садясь за чайный стол, государь брал кусочек калача с маслом и медленно выпивал стакан чая с молоком… Затем, закурив папиросу, читал агентские телеграммы и газеты, а императрица работала. Пока дети были маленькие, они в белых платьицах и цветных кушаках играли на ковре с игрушками, которые сохранялись в высокой корзине в кабинете государыни; позже они приходили с работами. Императрица не позволяла им сидеть сложа руки…»

После чая император возвращался к себе в кабинет. До восьми вечера он принимал посетителей. Те, у кого было какое-то дело, приезжали поездом из Петербурга, когда над Царским Селом опускались сумерки. В ожидании, пока царь освободится, гости могли посидеть в приемной, листая книги и журналы.

М. Палеолог так описывал встречу с царем: «Аудиенция носит совершенно частный характер, но тем не менее я должен быть в полной парадной форме, как это подобает, когда являешься к царю, самодержцу всея Руси. Меня сопровождает церемониймейстер Евреинов, также весь расшитый золотом. Мою свиту составляют только Евреинов, камер-фурьер в обыкновенной форме и скороход в живописном костюме времен императрицы Елизаветы, в шапочке, украшенной красными, черными и желтыми перьями. Меня ведут через парадные гостиные, через личную гостиную императрицы, дальше – по длинному коридору, на который выходят личные покои государя и императрицы. В нем я встречаюсь с лакеем в очень простой ливрее, несущим чайный поднос. Далее открывается маленькая внутренняя лестница, ведущая в комнаты августейших детей; по ней убегает в верхний этаж камеристка. В конце коридора находится последняя гостиная, комната дежурного флигель-адъютанта… Я ожидаю здесь около минуты. Арап в пестрой одежде, несущий дежурство у дверей кабинета Его Величества, почти тотчас открывает дверь.

Император встречает меня со свойственной ему приветливостью, радушно и немного застенчиво. Комната, где происходит прием, очень небольших размеров, в одно окно. Меблировка покойная и скромная, кресла темной кожи, диван, покрытый персидским ковром, письменный стол с ящичками, выровненными с тщательной аккуратностью, другой стол, заваленный картами, книжный шкаф, на котором портреты, бюсты, семейные памятки».

С 6 до 8 часов государь принимал министров. Он обычно встречал посетителей в неофициальной обстановке. Встав из-за письменного стола, жестом приглашал гостя занять кресло, спрашивал, не желает ли тот курить, и сам закуривал папиросу. Слушал очень внимательно и, хотя схватывал суть дела раньше, чем успевал изложить его посетитель, никогда того не перебивал.

Ровно в восемь официальный прием заканчивался, и император шел обедать с семьей. Чтобы показать, что аудиенция окончена, царь вставал и подходил к окну. Посетителей заранее предупреждали, чтобы у них не оставалось на этот счет сомнений, как бы ни был с ними любезен государь. «Боюсь, я утомил вас», – вежливо произносил царь, заканчивая беседу.

«Гости были редко. В 9 часов в открытом платье и бриллиантах, которые государыня всегда надевала к обеду, она поднималась наверх помолиться с наследником. Государь занимался до 11 часов».

Часто император приходил после ужина в гостиную и читал вслух, в то время как жена и дочери занимались рукоделием. «Одно из самых светлых воспоминаний, – признавалась впоследствии Вырубова, – это уютные вечера, когда государь бывал менее занят и приходил читать вслух Толстого, Тургенева, Чехова и т. д. Любимым его автором был Гоголь. Государь читал необычайно хорошо, внятно, не торопясь, и это очень любил». Иногда, желая угодить дамам, читал им какой-нибудь английский роман. Николай Александрович одинаково хорошо читал по-русски, по-английски и по-французски, неплохо знал немецкий и датский. Книгами царя снабжал его личный библиотекарь, в обязанности которого входило приобретать каждый месяц десятка два лучших книжных новинок, появившихся в мире. Книги Николай Александрович складывал в известном порядке и не любил, если этот порядок нарушался.