Книга Феномен Фулканелли. Тайна алхимика XX века - Кеннет Райнер Джонсон

Во время своих путешествий Сен-Жермен, судя по всему, проявлял огромный интерес к деятельности розенкрейцеров, масонов и других мистических обществ, действующих в европейских столицах. Некоторые авторы, особенно историки масонства, пытались отрицать, что он когда-либо был официально принят в ряды этой организации. Можно предположить, что причиной тому была его идентификация с окончательно дискредитированным Калиостро либо же отказ лож одной страны признавать посвящённых из других государств, что долгое время было настоящим бичом тайных обществ. Тем не менее существует множество документальных свидетельств в пользу того, что Сен-Жермен был франкмасоном и розенкрейцером. Напрашивается вывод, что его неизвестная миссия предполагала контакты с этими обществами — возможно, именно для того, чтобы наладить связи между ними и через это привести нации к примирению.

Согласно Изабель Купер-Оукли, герцог Карл-Август задал ландграфу Карлу фон Гессен-Филлипс-Баркфельду вопрос о Сен-Жермене и получил такой ответ: «Мой кузен, ландграф Карл фон Гессен сильно к нему привязан; они оба рьяные франкмасоны и вместе занимаются всяческими тайными искусствами…».[158]

Также и Дешамп в своей работе «Тайные организации и общество, или философия современной истории» (Париж, 1881) упоминает, что Сен-Жермен не только сам был тамплиером, но и инициировал графа Калиостро, используя обряд этого ордена.

В 1785 году — год спустя после его предполагаемой смерти в Экернфорде — он, согласно архивным записям, присутствовал на двух больших франкмасонских и розенкрейцерских собраниях — одном в Париже и другом в Вигельмсбаде. В «Братстве масонов во Франци» (Latonia, vol. II) говорится: «Среди франкмасонов, приглашённых на великое собрание в Вильгельмсбаде 15 февраля 1785 года наряду с Сен-Мартеном и другими можно обнаружить и Сен-Жермена». Миланский библиотекарь Чезаре Канту в книге «Еретики Италии» (Турин, 1867, том III) писал: «И когда дабы внести согласие между сектами розенкрейцеров, некромантов, каббалистов, иллюминатов, гуманитариев[159] был созван великий конгресс в Вильгельмсбаде, среди членов ложи „Amici riunti“ были также Калиостро, Сен-Мартен, Месмер и Сен-Жермен».

Сведения о присутствии Сен-Жермена на Парижском собрании франкмасонов приводятся доктором Э. Экертом в «Журнале свидетельств в пользу обвинения франкмасонов» 1857 года.

Что касается свидетельства о встрече с Адептом, имеющегося в «Воспоминаниях о Марии-Антуанетте, эрцгерцогине Австрийской, королеве Французской и о версальском дворе» графини д'Адемар, то многие комментаторы обширного корпуса литературы по Сен-Жермену отвергают его как откровенный вымысел или же апокриф. Эти мемуары охватывают годы с 1760 по 1821-й и были опубликованы в Париже в четырёх томах в 1836 году.

Жак Садуль называет их апокрифическими, поскольку графини не было при дворе в период пребывания там Сен-Жермена, а Э. М. Батлер в «Мифе о маге» рассматривает их как чистой воды фантазию «престарелой дамы».

И всё же при тщательном изучении жизненного пути Сен-Жермена и маршрутов его передвижений по Европе дневники графини начинают обретать смысл и более не подпадают ни под одну из этих категорий. С одной стороны, Сен-Жермен, как и многие другие дипломаты и просто люди благородного происхождения в XVIII и XIX веках, путешествовал инкогнито, и поэтому невозможно со всей определённостью утверждать, был ли он в Париже в любой отдельно взятый момент времени или нет. Кроме того, отчёт графини д'Адемар отнюдь не выглядит ни фантазией, ни бредом старой женщины.

Изабель Купер-Оукли, проследившая историю наследников семьи д'Адемар, пишет: «…самые интересные и важные деяния месье де Сен-Жермена похоронены в тайных архивах многих благородных семейств». Также она замечает, что мадам Елена Петровна Блаватская останавливалась в замке д'Адемар в 1884 году и видела «документы, имеющие отношение к графу де Сен-Жермену, среди их семейных архивов». Любопытно, что после визита Блаватской Теософское общество объявило, что Сен-Жермен был одним из их Тайных Учителей.

Согласно одному из источников, Карл Гессенский, оказавший Сен-Жермену гостеприимство и покровительство, «после „смерти“ последнего в 1784 году сжёг все его бумаги в страхе, что они могут быть неправильно поняты». А пожар, случившийся в 1891 году в мэрии Парижа уничтожил протоколы комиссии, учреждённой Наполеоном для исследования жизни и деяний графа.[160] Интересно, что ренты для этого здания были установлены по повелению Людовика XIV, купившего эту собственность, дабы обеспечить наследников князя Ракоци.

Но давайте обратимся к воспоминаниям мадам д'Адемар о таинственном графе. Она рассказывает, что Сен-Жермен пытался предупредить Людовика XVI и Марию-Антуанетту о грядущей революции и свержении монархии, посылая королеве анонимные письма и записки через графиню и в конце концов предприняв попытку увидёться с королём лично.

Во время первой предварительной встречи с королевой Сен-Жермен объявил: «Несколько лет пройдут в обманчивом покое; затем изо всех частей королевства хлынут люди, алчные до мщения, власти и денег; они сокрушат всё на своём пути. Мятежные массы и некоторые высокопоставленные лица обеспечат им поддержку; дух безумия обуяет граждан; разразится гражданская война со всеми её ужасами; на хвосте принесёт она убийства, грабежи и изгнание. Тогда пожалеют, что в своё время не прислушались ко мне; возможно, меня снова призовут, но время будет уже упущено… буря сметёт всё».

Сен-Жермен хотел увидеться с королём наедине — и непременно в отсутствие премьер-министра графа де Морепа, который был его врагом. Сен-Жермен весьма точно предсказал мадам д'Адемар, что, прознав о его присутствии при дворе, Морепа непременно вмешается и попытается арестовать его. В то время Морепа действительно явился во дворец графини и подтвердил свои намерения. Там он встретился с Сен-Жерменом, который сказал ему:

«Месье граф де Морепа, король призвал вас, чтобы вы давали ему добрые советы, вы же печётесь лишь о собственной власти. Препятствуя моему желанию встретиться с монархом, вы потеряете монархию, ибо время, которое я могу посвятить Франции, и без того было ограничено, теперь же оно совершенно подошло к концу, и меня не увидят здесь вновь, пока три поколения не сойдут в могилу. Я поведал королеве всё, что мне дозволено было ей поведать; королю я мог бы открыть больше; но, к несчастью, вы вмешались между Его Величеством и мной. И мне не в чем будет себя упрекнуть, когда ужасающая анархия воцарится во Франции. Что же до прочих катастроф, то вы их не увидите, но в памяти истории останетесь как непосредственный их приуготовитель…» (курсив К. Р. Джонсона.)

И прежде чем Морепа смог что-то ответить, граф удалился. Немедленно были предприняты поиски, которые, естественно, ничего не дали.