Книга Десять лет и двадцать дней. Воспоминания главнокомандующего военно-морскими силами Германии. 1935-1945 - Карл Дениц

Сколько мы ни обсуждали вопрос номер один, почему так трудно обнаружить в море конвой противника, ответ неизменно получался одним и тем же: потому что слишком мало «глаз» участвует в поиске. В распоряжении противника были обширные пространства Северной Атлантики – от Азорских островов до Гренландии и Исландии, – то есть места, чтобы максимально рассредоточить свои конвои, было предостаточно. А благодаря оккупации Исландии и созданию там военно-морских и военно-воздушных баз, а также постоянной поддержке следующих на восток конвоев американцами условия для англичан вряд ли могли быть лучше.

В общем, проблема могла решиться только при увеличении числа подводных лодок. Поэтому, думаю, здесь будет небезынтересно перечислить принимаемые нами меры и происшедшие события, которые привели к изменению боевой мощи подводного флота в Атлантике в 1941 году.

24 июля 1940 года итальянцы предложили направить свои субмарины для участия в битве за Атлантику, конечно, под нашим командованием. Командование ВМС поинтересовалось моим мнением на этот счет. Ввиду малочисленности моих собственных сил я не сомневался ни минуты, и уже на следующий день, 25 июля, предложение было принято, о чем и было уведомлено итальянское военно-морское командование.

Вскоре после этого ко мне явился адмирал Парона, командующий итальянскими субмаринами. Это был, вне всякого сомнения, мужественный человек и опытный командир. Он искренне стремился к сотрудничеству, поэтому между нами быстро установилась атмосфера взаимного доверия. Мы договорились о следующем:

1) общий контроль и руководство операциями в целом, расположение оперативных зон, а также принятие решений о формах сотрудничества остается в руках немецкого командования;

2) в рамках объединенного командования адмиралу, командующему итальянскими субмаринами, предоставляется значительная свобода действий и ответственности. Итальянские подводники должны знать, что ими командует итальянский адмирал.

Чтобы познакомить итальянцев с обстановкой в Атлантике и нашей тактикой «волчьих стай», было решено, что командиры итальянских субмарин должны некоторое время выходить в боевые походы на немецких лодках, а итальянские экипажи пройдут курс подготовки в одной из балтийских школ.

Базу для итальянцев создали в Бордо. Чтобы максимально облегчить сотрудничество, адмирал Парона временно откомандировал для работы в моем штабе Сестини. Вряд ли он мог сделать лучший выбор. Это был прекрасный человек и отличный офицер. В свою очередь, я отправил в штаб Пароны Рёзинга, также очень опытного командира подводной лодки.

Чтобы итальянцы быстрее приспособились к условиям Атлантики, после прохождения Гибралтара их направили в район Азорских островов, а уже оттуда они прибыли в Бордо – всего туда пришло 27 итальянских субмарин. При первом удобном случае я приехал познакомиться с людьми. И офицеры и матросы произвели неплохое впечатление. Очевидно, они прошли специальный отбор, как и наши подводники. Однако я сразу понял, что в части войны в Атлантике им предстоит еще многому научиться. Это и стало главной задачей, которую Пароне и мне предстояло решить.

Во время Первой мировой войны, будучи в Константинополе, я имел возможность лично убедиться, какое искреннее уважение и восхищение испытывали турецкая армия и турецкий народ к фельдмаршалу барону Кольмару фон дер Гольтцу. От него я узнал, что никогда не стоит пытаться искать в солдатах и мирном населении союзников черты, которые хотелось бы найти. Образ их жизни и образ мыслей, воспитание и обучение солдат отличались от наших. Поэтому, общаясь с союзниками, необходимо с самого начала избавиться от всяческих предрассудков и уж тем более от чувства превосходства. Нужно проявлять максимальное терпение и такт. Мои инструкции немецким подводникам в части взаимоотношений с итальянскими союзниками строились на уроках, усвоенных мною от фельдмаршала. А инструктируя учебные подразделения, я особо подчеркнул, что итальянцам «должно быть позволено самим убедиться в недостатке знаний и прийти к выводу о необходимости приобретения новых, основанных на нашем богатом опыте. Ни в коем случае не следует их подгонять или навязывать свое мнение».

После первого похода к Азорским островам в начале октября итальянцы присоединились к немецким подлодкам на нашем основном театре военных действий – к западу от Северного пролива. Я выбрал для них районы к западу и юго-западу от немецких, где появление воздушной разведки британцев было менее вероятно. Получив итальянское подкрепление, я прежде всего рассчитывал на улучшение состояния разведки и считал, что мое страстное желание получить «больше глаз» близко к выполнению.

Однако в последующий период – в октябре – ноябре 1940 года – меня постигло разочарование. Ни разу итальянцы не помогли немцам вступить в контакт с противником. Их сообщения всегда были крайне неточными, да и поступали слишком поздно. Они не умели ни атаковать собственными силами, ни поддерживать контакт с противником. Если же на наших лодках замечали противника и организовывали совместную атаку, итальянцы также ни разу не приняли в ней участие.

Разница в результатах деятельности немцев и итальянцев может быть проиллюстрирована следующими данными: с начала октября до 30 ноября 1940 года число дней в море, проведенных итальянцами, составило 243. За это время они потопили лишь 1 судно. Показатель потопленного тоннажа, приходящегося на субмарину на день в море, у итальянцев составил 20 тонн. За этот же период в том же районе количество немецких лодко-дней в море составило 378. Субмарины потопили 80 судов общей грузоподъемностью 435 189 тонн. В пересчете на каждую лодку в море показатель составляет 1115 тонн. (Данные взяты из британской статистики.)

Каковы же были причины столь ярко выраженной неполноценности итальянцев? Как впоследствии выяснилось, итальянский подводный флот в мирное время тренировался согласно старым добрым традициям, в соответствии с которыми субмарина, действуя независимо, занимает позицию в море, ожидает появления цели и атакует ее из подводного положения. Превосходное палубное вооружение, установленное на этих субмаринах, использовалось для обстрела вражеских баз. Они отстали от нас на годы и не имели никакого понятия о мобильной войне. Они не умели обнаруживать врага и информировать о его местонахождении, не знали, как можно в течение долгих часов, а то и дней, оставаясь невидимыми, поддерживать контакт с противником. Этот процесс, сопровождаемый то сближением, то, наоборот, удалением на границу видимости, требует большого мастерства и постоянного присутствия духа. А ведь еще необходимо в определенный момент обогнать цель, чтобы занять атакующую позицию впереди, удобную для ночной атаки. Немалое умение и мужество необходимо, чтобы незаметно, но на максимальной скорости пройти мимо конвоя, ощетинившегося кораблями эскорта, постоянно меняющего курс на зигзаге… Здесь ситуация меняется быстро, и не всегда возможно предусмотреть, в каком направлении.

Недостатки в подготовке итальянских подводников невозможно было ликвидировать за несколько коротких недель. А конструкция итальянских субмарин во многих отношениях была не приспособлена для ведения подвижной войны против конвоев на поверхности воды. В немецком проекте был воплощен принцип, что боевая рубка должна быть чем ниже и, следовательно, чем незаметнее, тем лучше. Ее самая высокая «часть» – это сигнальщик с биноклем. Только так он может заметить потенциальную цель раньше, чем вся боевая рубка окажется в зоне видимости противника. На итальянских субмаринах рубка была очень высокой. Ее силуэт был отлично виден и днем и ночью. А место сигнальщика располагалось довольно низко.