Книга Иван III - Николай Борисов

Местом сбора всех полков, идущих на Новгород, был назначен Волок Ламский. Отсюда войско двинулось далее на север и, пройдя через тверские земли, вошло во владения Великого Новгорода. Передовой отряд своих сил (около пяти тысяч воинов) Василий Темный отправил «изгоном» на Русу (современную Старую Руссу). Командовать этим рейдом было поручено лучшим московским воеводам — Ивану Васильевичу Стриге Оболенскому, Семену Карамышеву и Федору Басенку. Рано утром 10 февраля 1456 года москвичи захватили город почти без сопротивления, взяли в нем богатые трофеи. Новгородский летописец рисует мрачную картину бесчинств москвичей и татар в Русе: «…И животы пограбиша, и у святых церквей двери выломаша, и от икон круту отъимаша и всякую утварь сребряную и златую и ларци разъбиша, и много зла учиниша» (23, 194).

Летописи по-разному изображают дальнейший ход войны. По наиболее распространенной версии, на обратном пути из Русы москвичи были атакованы 5-тысячной новгородской ратью. Основная часть московской армии уже ушла, и новгородцам противостоял только ее арьегард — сотни две всадников во главе с самими «большими воеводами». Поначалу они хотели спастись бегством, но потом были остановлены следующим соображением: «…аще не пойдем противу их битися, то погибнем от своего государя великого князя» (31, 274). Очевидно, гнев Василия II был страшен даже для таких заслуженных и храбрых людей, как Стрига и Басенок…

В итоге московские воеводы не только сумели отбиться от преследователей, но и нанесли им сокрушительное поражение (19,145–147). Предводитель новгородского войска князь Василий Васильевич Гребенка Шуйский «сам третей убежа в Великий Новъгород» (41,142).

Поражение у Старой Руссы заставило новгородцев искать примирения с великим князем. Еще в самом начале войны вдове Дмитрия Шемяки княгине Софье Дмитриевне предложено было срочно покинуть город (23, 196). 7 февраля она уехала в Литву, где уже почти два года находился ее сын Иван. Король польский и великий князь Литовский Казимир дал ему во владение город Новгород-Северский с округой. Дочь Дмитрия Шемяки Мария умерла в Новгороде 13 февраля 1456 года в возрасте около 18 лет и была похоронена в Юрьевом монастыре в гробнице своего отца (23, 196). Ее муж, литовский князь Александр Васильевич Чарторыйский, возглавлявший один из новгородских отрядов в войне с Василием II, вынужден был уехать во Псков. Оттуда несколько лет спустя он бежал в Литву.

Новгородцы не пожелали вновь испытывать судьбу в сражении. Архиепископ Евфимий и виднейшие бояре по решению веча отправились в стан Василия Темного, находившийся в селе Яжелбицы, в 150 верстах к юго-востоку от Новгорода. Там они заключили мир с победителями и в знак верности целовали крест «к великому князю Василью Васильевичю всея Руси и к великому князю Ивану Васильевичи) всея Руси» (5, 43). Точная дата заключения Яжелбицкого мира неизвестна. Из косвенных указаний источников можно заключить, что это произошло между 20 и 25 февраля 1456 года (170, 181).

Условия Яжелбицкого мира были весьма тяжелы для Новгорода. Москвичам выплачивалась контрибуция в размере 10 тысяч рублей серебром (27, 263). (По другим источникам — 8,5 тысяч (5, 44).) Однако еще тяжелее были политические условия договора. «Мир, заключенный в Яжелбицах, — отмечает историк Л. В. Черепнин, — стал поворотным моментом в развитии московско-новгородских отношений. В Яжелбицкую грамоту были включены условия, ограничивавшие и изменявшие новгородскую „старину“ в интересах великокняжеской власти в области как внутреннего управления, так и внешней политики. Новгородское правительство обещало не принимать великокняжеских „лиходеев“ (то есть противников Василия II). Отмена вечевых грамот… по существу, означала лишение Новгородской боярской республики законодательных прав и права самостоятельного ведения внешней политики. Выражением политической зависимости Новгорода от Московского княжества явилась замена для новгородских документов новгородской печати печатью великокняжеской» (164, 821).

В знак победы Василий Темный вместе с сыном Юрием приехал в Новгород и прожил две недели в княжеской резиденции на Городище, где до своей кончины располагался Дмитрий Шемяка (23, 196). Шел Великий пост, и пышные пиры в эту пору были неуместны. Поэтому основным занятием Василия было посещение торжественных богослужений в Софийском соборе и монастырях, а также долгие и тягучие собеседования с новгородскими боярами. Занимал ли Слепой на Городище те самые покои, в которых тремя годами ранее мучительно расставался с жизнью Дмитрий Шемяка — неизвестно…

Успех новгородского похода показал высокие боевые качества московского войска, закаленного в сражениях с татарами и отрядами Дмитрия Шемяки, и укрепил уверенность Василия II в своих силах. Важнейший результат похода состоял в том, что отныне все потенциальные мятежники лишались надежды получить поддержку и убежище в Новгороде. Поле для маневра резко сужалось. В случае поражения им оставалось одно: бежать в Литву и становиться слугами короля. Но этот путь был горек и тернист. Он требовал полного разрыва с родным и привычным среднерусским миром, унизительной зависимости от новых властей.

Василий Темный пробыл в Новгородской земле 25 дней («пол четверты недели») (41,142), после чего вернулся в Москву (вероятно, в воскресенье, 7 марта 1456 года). Обстоятельства складывались для него как нельзя лучше: неожиданно без хозяина осталось некогда могущественное Рязанское княжество. Хорошо информированная в рязанских делах Никоновская летопись сообщает: «Тоя же весны преставися князь великий Иван Федорович Рязанькой в черньцех и наречен бысть Иона; а за мало прежь его княгини его преставися; княжение же свое Рязанское и сына своего Василия приказал великому князю Василью Васильевичу на соблюдение. Князь же великий Василей сына его, и съ сестрою его Феодосиею, взя их к себе на Москву, а на Рязань посла наместники своя на соблюдение, и на прочаа грады его и на власти; а сын его тогда был осми лет» (20,111–112).

Рязанский князь Иван Федорович, внук памятного своими ссорами с Дмитрием Донским Олега Ивановича Рязанского, не относился к числу убежденных сторонников Василия Темного. В 1430 году он заключал договор с великим князем Литовским Витовтом, по которому обязывался быть его подручником. Однако Литва была далеко. К тому же там после кончины Витовта начались длительные внутренние распри. В этой ситуации для рязанского князя главным условием спокойствия стали добрососедские отношения с Москвой. В 1433 году князь Иван клялся захватившему Москву Юрию Звенигородскому не иметь никаких сношений с его беглым племянником. Но в 1447 году Иван Рязанский заключил мирный договор уже с вернувшимся в Москву Василием Темным. Союз с Москвой нужен был рязанскому князю и для более успешной обороны от татарских набегов, и для подавления своих вечных соперников — удельных князей Пронских, представлявших младшую линию рязанского княжеского дома. Ивана Рязанского связывали с потомством Дмитрия Донского и родственные отношения. Отец его, рязанский князь Федор Олегович был женат на дочери Дмитрия Донского Софье. Таким образом, московский великий князь Василий II доводился Ивану двоюродным братом. Сестра князя Ивана Василиса была замужем за князем Иваном Владимировичем Серпуховским, сыном героя Куликовской битвы князя Владимира Андреевича Серпуховского (168, 595).