Книга Что нас ждет, когда закончится нефть, изменится климат и разразятся другие катастрофы XXI века - Джеймс Хавард Кунстлер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Городское население во всем мире составляет 3,2 миллиарда человек. Это превышает численность всего населения Земли в 1960 году. 78 % городских жителей в так называемых развивающихся странах проживает в трущобах. От западноафриканского побережья, склонов Анд до берегов Нила, Ганга, Меконга и Иравади новые гигантские трущобы разрослись так, будто это гигантская лаборатория, ожидающая принять заболевших. Численность населения города Лагос в Нигерии, например, увеличилась с 300 000 человек в 1950 году до 10 миллионов. Но люди здесь живут очень бедно. Большая часть разросшихся за последнее время трущоб имеют самые примитивные санузлы, открытые канализационные трубы, проходящие по коридороподобным «улицам». В трущобах Бомбея один туалет на 500 жителей. В настоящее время ежегодно 2 миллиона детей умирает из-за отсутствия чистой воды. Невероятный ужас этой городской катастрофы с трудом воспринимается в таких развитых странах, как Соединенные Штаты, где питьевая вода еще безопасна и даже бедные люди имеют сливные туалеты. Скорее всего, трущобы станут рассадником бактерий и вирусов следующей пандемии.
Вполне очевидно, что социальные системы и подсистемы, необходимые для полноценного существования развитого общества, ослабнут до такой степени, что их, возможно, уже не удастся восстановить.
Такие выводы были сделаны после проведения операции «Темная Зима». Так выглядит жизнь в разрушающихся постколониальных псевдогосударствах зараженной СПИДом Африки. Количество разных подсистем и институтов, поддерживающих существование всего общества в целом, сводится к экономике, или политэкономике. В данном случае лучше использовать старый термин. Он лучше объясняет связь между деятельностью, социальной системой и ее управлением. О сущности современной политэкономики и том виде этой системы, при котором мы окажемся во время Глобальной Катастрофы, а также о том, как люди смогут преодолеть этот сложный переход, пойдет речь в последних двух главах книги.
Агония: ошибочная экономика
Самая удивительная особенность современной цивилизации — это жертвование будущим ради настоящего, и все могущество науки направлено на достижение одной только этой цели.
Тот энтропический хаос, в который превратилась наша экономика, — заключительный аккорд позднего индустриализма, порожденного нефтью. Во время нашего подъема к мировому пику добычи нефти сформировался разрушающий инструмент, известный как глобализм. Вполне логично, что «нефтяная история» достигла кульминации. Для того чтобы пожинать максимум плодов в настоящем, не глядя в будущее, потребовалось отмести в сторону все прошлые ограничения — материально-технические, политические, моральные и культурные. Как только мир осознает, что мы прошли нефтяной пик, глобализм погибнет как в теории, так и на практике.
В течение своего недолгого господства рыночный глобализм рассматривался как институт, управляемый группой лидеров, включающей в себя как профессиональных экономистов, вышедших из Гарвардского университета, так и обычных «корпоративных пиратов». Идея глобализма заключалась в том, чтобы человеческая природа вышла на совершенный уровень социально-политического развития. В конце своего пути новая экономика должна создать рай, где все будут богаты и счастливы. Но ключевые слова здесь «в конце своего пути». Глобализм доводит простых людей до бедности, в то время как элита старается обогатиться. Как бы то ни было, люди поддались заманчивым обещаниям. Какое потрясение узнать, что так называемая глобальная экономика была всего лишь временными экономическими отношениями, ставшими возможными благодаря двум исторически сложившимся обстоятельствам: периоду двадцатилетних относительно мирных отношений между странами и запасу дешевой нефти.
Глобализм изначально рассматривался как способ приватизации доходов от торгово-промышленной деятельности путем социализации расходов. При этом важна была краткосрочная прибыль, о будущем мало кто задумывался. В процесс была вовлечена подсистема корпоративных монокультур и сложные социальные экосистемы. Процессом глобализации руководили олигархические корпорации. Под «олигархическими» я подразумеваю власть, которая сосредоточилась в руках небольшой группы людей, управляющих огромными организациями, не отвечающих за свои действия по отношению к остальному населению. Под «корпорацией» я имею в виду группу компаний, получивших статус «частных», обладающих «правами», но на самом деле лишенных всякой этики, чувства меры, сострадания, долга и лояльности — всех тех человеческих качеств, которые могли бы хоть немного ограничить эти права. Как сказал однажды Венделл Берри, «корпорация — это огромная куча денег высотой с многоэтажный дом, ради которых кое-кто продал свою душу… Этим людям неведомо чувство надежды или раскаяния. Ничто не трогает их сердца. Их не тревожит совесть. Для них важен только их бизнес. Их единственная цель — сделать кучу денег еще больше». Это вовсе не означает, что у руля таких огромных компаний-олигархов, как корпорация «Дисней» или сельскохозяйственная компания «Арчер Дэниэлс Мидленд», стоят злые люди, но так сложилось, что своими действиями они причинили много вреда. Под лозунгом глобализма скрывалось систематическое разрушение местных экономик и, следовательно, местных сообществ — главный побочный эффект олигархического корпоративизма, постоянно увеличивающего свою кучу денег. Так, Америка — самое богатое государство в начале XXI века — превратилась в страну опустошенных городов с разломанными системами и деморализованным населением, окруженным огромными гипермаркетами и парками развлечений. И все это из-за дешевой нефти, которая содержала всю систему.
Благодаря нефти увеличилась численность населения именно в тех уголках мира, где тысячелетиями всегда сохранялись высокий уровень детской смертности и очень небольшая продолжительность жизни. Нефть позволила создать немало лекарственных препаратов и профилактических средств, нейтрализующих тропические болезни. Если говорить образно, население буквально поглощало нефть, большей частью в продуктах питания, поступающих из США, где агробизнес полностью захватил все сельское хозяйство. Местные фермеры в Африке, Азии и Южной Америке не могли конкурировать с сельскохозяйственной корпорацией «Арчер Дэниэлс Мидленд», подпитываемой нефтью, газом и субсидиями американского правительства. Не было никакого смысла даже поставлять свой скудный товар, заработанный тяжелым трудом, на рынок, в то время как полки ломились от мешков дешевой американской пшеницы. Фермерам не оставалось ничего другого, как переселяться в город и находить работу там. Они были готовы работать практически бесплатно. Дешевая нефть и рыночный глобализм создали новый вид феодализма — с хозяевами-корпорациями и рабами — местным населением.
Очень многие американские корпорации предпочли зарегистрировать юридические лица не в родной стране, а в государствах Карибского бассейна, где банковское и налоговое право были более лояльными. Корпорации не заботились о том ущербе, который причинили экономике своей страны.
Объяснить, что такое энтропия, можно на примере Америки. Промышленная революция уже началась, когда в конце 1700-х годов образовались Соединенные Штаты, а американцы еще не начали пользоваться углем, нефтью и газом. Исторически сложилось так, что американская экономика отдала предпочтение не естественной солнечной энергии, а дешевой нефти. От беспокойного XX века до сегодняшних дней американская экономика постепенного двигалась от бесконечного потока к ограниченному запасу энергии, от реального к абстрактному. Все это показывает, что утрачен потенциал для поддержания того уровня жизни, который существовал все это время. Такая потеря потенциальных возможностей называется энтропией.
