Книга Симона и Грета - Елена Доброва

Она продолжает работать в своем журнале, сейчас она уже заместитель главного редактора, ведет колонку в интернет-версии. Она много сделала для успешной раскрутки художника Владимира Потапова.

Время от времени Грету навещает Галя, с которой они теперь «коллеги» – Галя стала секретарем художника, владеющего третьим этажом их дома. С Симоной Грета не общается, хотя иногда, особенно, когда у нее в гостях родственники Эмиля, и они все вместе сидят за столом, у Греты возникает мысль «она там одна…» Но она никогда не спрашивает про Симону у Гали, которой не приходит в голову самой затронуть эту тему.

* * *

Галя первое время жила дома, но вскоре перебралась на проспект Мира, где сейчас и обитает. Пожилые супруги, уехавшие к детям в Чехию, не захотели сдавать свою квартиру чужим и предпочли предоставить ее на время своего отсутствия подруге их дочери, при условии, что она будет платить за квартиру и обязательно поливать цветы.

Галя ничего не знает о матери и старается не думать о ней, хотя бывает, что ее мучит совесть. Но она приглушает муки совести, реанимируя воспоминание о пощечине, и успокаивает себя мыслью, что «если бы что-то случилось, то ей бы сообщили».

Художник, который занимает третий этаж их дома, как-то пригласил Галю «попозировать» ему в качестве модели. После пары «сеансов», узнав, что она племянница Греты, он предложил Гале должность своего секретаря. Таким образом, Галя оказалась приобщенной к кругам околобогемной «элиты» и вскоре полностью растворилась в толпе ухоженных гламурных девиц. Художник, смеясь, сказал ей как-то: «ты пока еще не светская львица, ты – светская рысь». Она зорко присматривает себе перспективную партию, но пока ничего, кроме нескольких постельных приключений, ей не подвернулось. Постоянного поклонника у нее нет, и она в душе завидует замужним приятельницам.

Французский язык ей почти не пригождается в ее теперешней жизни, она взялась за английский и испанский. Время от времени ей удается промелькнуть в кадрах светской хроники.

Иногда Галя вспоминает о Никите, мстительно представляя себе, что он увидел ее на экране среди известных лиц.

* * *

Никита после института попытался устроиться экспертом живописи в оценочную комиссию, но ему отказали. После смены нескольких мест работы – оператором в турагентстве, менеджером в салоне сотовой связи, младшим продавцом отдела иностранной литературы в книжном магазине, – его, наконец, взяли за вполне сносные деньги преподавать французский язык в английской спецшколе, где французский был вторым иностранным по выбору. В свободное время он водит экскурсии по Москве для франкоязычных гостей.

Никита живет с престарелой бабушкой, с приятелями встречается редко, да их у него и нет. Девушки проявляют к нему интерес, но он ни с кем не завязывает прочных отношений.

Он много думает, пытается писать прозу. Часто сидит в социальных сетях, в которых помещает свои размышления под псевдонимом.

Ларчиков переулок он обходит стороной, опасаясь неожиданных встреч. Иногда реставрирует мысленно известные события, хотя не любит себя в них, считая, что повел себя неправильно. Пытается понять, как нужно было себя повести в той ситуации. Сделал для себя железный вывод, что нельзя ни с кем быть откровенным, особенно с девушками. О Грете вспоминает спокойно, о Гале – с содроганием и неприязнью. Единственный человек, о ком Никита почему-то думает с теплотой, несмотря на чувство собственной непрощаемой вины – это Симона. Но где она? Куда она делась? Если б можно было это как-то узнать…

* * *

Симона вышла на пенсию, но иногда берет редактировать тексты в частном порядке.

Семейные потрясения кардинальным образом повлияли на сознание Симоны. Она никогда не призналась бы в этом Грете, но сама себе четко сказала – да, служение семейным устоям заменило мне собственную жизнь. Пережитое унижение отрезвило Симону навсегда от возможных иллюзий, но испытанные ею живые эмоции изменили ее характер. Она решительно объявила Гале, что на даче теперь будет жить она, Симона, и оставила родительскую квартиру, не взяв ничего с собой, кроме самых насущных вещей и двух котов. Через год она приютила еще четырех котов, брошенных дачниками, потом подобрала трех пищащих котят, которых она выкормила детской молочной смесью из пипетки. Сейчас у нее двенадцать котов, все – найденные на улице и спасенные. Помимо постоянных питомцев, к ней отовсюду приходят разные «временно приблудившиеся», которые появляются и исчезают по собственному усмотрению.

Симона ведет аскетический образ жизни, мало ест, много двигается, и никогда не подходит к зеркалу. Ее губы всегда плотно сжаты, брови слегка нахмурены, холодные глаза теплеют только при взгляде на котов.

У нее есть телевизор, компьютер, книги. Она не скучает без людей, минимально общается с соседями, старается, чтобы ее коты не доставляли никому неудобств.

Симона изредка звонит своей сестре в Ригу, передает привет ее дочке. От нее же она знает кое-что о Грете и Гале. Главное, они здоровы, и у них все в порядке.

Она любит топить камин и может часами смотреть на огонь.

Бывают периоды, когда ей становится невыносимо тяжело и грустно, но об этом никто не знает, и спасают ее все те же коты, которые прыгают к ней на колени, урчат, ластятся, и она их гладит и разговаривает с ними.

Однажды ей показалось, что недалеко от ее забора стоит молодой человек и смотрит на дом. Он ей напомнил Никиту, но она отбросила эту мысль.

* * *

Старая огромная квартира пуста. Столы, стулья, картины и полки покрыты бархатным слоем пыли. Откуда она берется, непонятно. Наверно, иссушенный закрытыми окнами воздух распадается на крошечные серые молекулы.

Иногда в квартире что-то поскрипывает, потрескивает – то ли паркет, то ли обои на стене пересыхают от времени.

Нельзя сказать, что квартира заброшена. Зимой в ней греются батареи, в люстрах все лампочки годные, краны исправны, телефон включен – Симона по-прежнему аккуратно оплачивает счета. Как многие покинутые дома, квартира готова в любую минуту опять стать жильем. Но это как раз самое неопределенное в ее судьбе.

Галя не хочет жить в этой квартире, которая с детства подавляет ее своей старомодной планировкой, обстановкой и невозможностью все изменить. Гале нужно современное жилье, а не музей истории Москвы.

Грета еще в больнице сказала, что не вернется и будет жить в своей двухкомнатной на Соколе. А сейчас она сдает ее чете из Тулузы, потому что у них с мужем прекрасная трехкомнатная квартира в престижном доме недалеко от метро Кропоткинская. Грета даже вспоминать не хочет о той комнате, где с ней случился инфаркт, а также о другой комнате, где произошел разговор, ставший причиной инфаркта.

Симона на даче окончательно обрела свободу духа, впервые в жизни обустроив свое жилье так, как ей, и только ей, было удобно. Конечно, она часто думает о старой квартире, но о том, чтобы вернуться туда, даже речи нет.

У Гали не раз возникала мысль, что если продать квартиру, она могла бы купить себе вполне приличное современное жилье и еще осталась бы куча денег. Но квартира принадлежала Симоне и Грете, а Галя могла только унаследовать ее от матери … но Грета ведь тоже была наследницей Симоны… А Симона была Гретиной наследницей, если бы что-то случилось с Гретой. И неизвестно, оставила бы Грета завещание на Галю. Ведь у нее теперь муж, а он наследник в первую очередь. Так объяснил Гале юрист, с которым она однажды консультировалась на эту тему. Можно, конечно, продать эту квартиру уже сейчас, и деньги разделить «на троих». Тоже было бы немало! Но этот вариант требовал обсуждения с Симоной и Гретой. А как это сделать, если Галя уже три года не общается с матерью, а Симона – с Гретой. Так что остается жить и не думать…не ждать. Просто жить.