Книга Демократия и бомбардировки. Есть ли будущее у демократии? - Зоран Аврамович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
6. Отношение к информации вовсе не таково, как его изображают пропагандисты западной информации. Они замордовали весь мир требованиями свободы слова и печати. Это означает, что СМИ должны быть свободными в отображении реальности, и тем самым доносить сведения о существующих различиях. В крайнем случае, свобода СМИ означает готовность уважать различную информацию, как и разницу в ее подаче. НАТО растоптало и этот постулат демократии. Оно сбросило бомбы на РТС /Радио и телевидение Сербии – B. C./, убив при этом 16 его сотрудников. В этом НАТО пошло дальше сталинистов и фашистов: те преследовали и уничтожали «неверное» или «враждебное» мнение, а НАТО уничтожает всего лишь средство общественного мнения.
7. Наконец – если вообще существует конец антидемократизма демократического Запада – под удар защитников соответствующего устройства правового государства и рыночной экономики попал даже институт частной собственности. Совет директоров «Eutelsat» 26 марта 1999 года принял решение отключить РТС от трансмиттера спутника, в финансировании которого как акционер участвовала наша страна. Это смело можно назвать классическим грабежом, кражей на глазах у собственника. И делают это не коммунисты, а демократы Запада.
Факты убедительно свидетельствуют о том, что западные демократии меняют свою политическую сущность, не заботясь о том, чтобы хоть как-то прикрыть то, что творят. Это говорит о том, что политическое человечество сталкивается с новыми, возможно, невиданными искушениями. Вопрос в том, что будет завтра, если под крышей демократии уничтожается и разоряется государство, которое не совершило никакого преступления в международно-правовой сфере. Возможно, кто-то считает, что НАТО уничтожает демократию только по отношению к сербам, сохраняя ее для других народов, но это не выдерживает никакой критики с правовой и логической точки зрения. Тот факт, что НАТО предпринимает антидемократические действия против одного государства, доказывает, что оно может поступить так и в отношении любой другой страны. Считать, что Сербия – исключение, означает то же самое, что объявлять вне закона группу граждан и превращать их в лиц второго сорта. Перед международными законами все должны быть равны.
* * *
Как определить политическое устройство государств, которые беззаконно бомбили сербов и граждан СР Югославии? Не годятся ли тут для описания новой политической действительности, созданной странами НАТО в отношении СР Югославии, термины «фашизм» или «тоталитаризм»?
Помимо исторического значения, этот вопрос оправдан и в практическом политическом отношении. Дискуссия о характере политической системы и его наименовании – не обычная болтовня и гадание теоретиков, потому что от точного исследования конкретной системы власти решительно зависит политическая деятельность, поведение и язык, которым мы пользуемся. Понимание природы власти помогает нам ориентироваться в выборе целей и средств политики.
Полагаю, что термин «фашизм» не состоит в прямой связи со своим объектом: западный военный альянс – всего лишь вооруженная группировка западноевропейских государств и правительств, а это означает, что о возможном фашизме и тоталитаризме надо говорить в тесной связи с этими государствами. Являются ли они тоталитарными (фашистскими), или замаскированными демократиями?
Тоталитаризм – собирательное название режимов новейшего времени (фашизм, национал-социализм, сталинизм), основным свойством которых является подавление силой автономности индивидуумов и народов. Это свойство проявляется как внутри самого государства, так и в отношениях с другими странами. Государства и правительства, использующие НАТО для незаконных бомбардировок Сербии, ни институционально, ни идеологически не являются тоталитарными. Эти правительства пришли к власти в результате свободных выборов, и правят, не подавляя оппозицию. Можно говорить, что они внутренне демократические. Между тем, если мы утвердимся в этом мнении, то не сможем объяснить политику бомбардировок и войну против СР Югославии. Отказ от внутренней демократии и переход к тоталитаризму в этих странах проявляется в их внешнеполитической активности.
Политический план овладения миром с помощью НАТО в любом случае является фашистским элементом, и он просматривается в ситуациях, когда появляется желание с помощью военной силы установить доминирование (СР Югославия). В некоторых других межгосударственных действиях, как, например, вступление Чехии в НАТО, элементов фашизма нет, потому что присоединение к военному пакту произошло без применения силы. Этот пример показывает, что страны НАТО во внешней политике демонстрируют два лица: демократическое и тоталитарное, в зависимости от обстоятельств и в отношении конкретного государства.
Отношение НАТО к Сербии продиктовано тоталитарной политикой. Здесь как на ладони видны ключевые элементы такой политики (Нольте, Мангейм), а это – идеи о решающей роли силы в защите или изменении власти, единении государства и общества, культе вождя, расистского отношения к другим (враждебным) народам. Модель «элита – масса» здесь переносится на отношения высших и низших государств, на завоевание любви масс. Классическую цензуру и индоктринацию в сегодняшних демократиях заменяют подвластные СМИ. Приветствуется любая ложь, если она идет на пользу, такой осознанный цинизм типичен и для демократий (по отношению к Сербии), и для тоталитарных государств.
Вернемся к изначальному вопросу: какова политическая природа стран НАТО и их правительств? Однозначного и точного ответа нет. Мы живем в мире исчезающего в политике постоянства. (Достаточно присмотреться, какие партии в этих странах поддержали бомбардировки Сербии). Считается, что о политическом устройстве Запада говорят не глобальные оценки, а отношение к его конкретным, отдельным поступкам, или способам решения каких-либо значительных проблем. Пока во внутренней демократии вперемешку участвуют коммунисты и консерваторы, правые и левые, либералы и социалисты, трудно в ближайшее время распознать политические лица субъектов, и потому они во внешней демократии могут объединиться в тоталитарном отношении к одной стране (Сербии) или к группе стран. Другими словами, сербы имеют право называть эти правящие системы тоталитарными в конкретный исторический период, в то время как другие могут этого и не делать. Если мы исключим эту практическую разницу в многослойных действиях западных демократий, то не сможем найти названия для невиданных в истории бомбардировок какой-либо страны. А пока что следует искать ответы на вопросы, почему случилось моральное банкротство внешней политики западных демократий, почему политика теряет свою идентичность и почему так низко пало качество политиков.
«Надо погасить весь свет в Белграде, надо уничтожать все распределители электрической сети, водопровод, дороги к заводам, которые работают на армию… Нравится нам это или нет, мы все воюем с сербской нацией (они наверняка тоже так думают), и цель должна быть совершенно ясной: каждая неделя вашего опустошения Косово станет еще одним десятилетием, на которое мы отбросим вашу страну, и раздавим вас. Хотите 1950 год? Мы можем отбросить вас в 1950 год. Хотите в 1389 год? Мы можем отбросить вас и в 1389 год».
