Книга Тур Хейердал. Биография. Книга 2. Человек и мир - Рагнар Квам

В среду 30 ноября, месяц спустя после того, как экспедиция прибыла на остров Пасхи, сто пятнадцать восторженных ребят взошли на борт вместе с единственным деревенским учителем. Дети висли на ограждениях и разглядывали свой остров. Но ветер был свеж, и многих укачало. Поэтому все вздохнули с облегчением, когда судно свернуло в тихую бухту Анакена. Там группа взрослых приготовила ягненка в земляной печи по традиционному рецепту. С шумом и криками «экскурсанты» высадились на берег.

Катастрофа произошла, когда дети должны были возвращаться на корабль. Одна шлюпка возила их по очереди. Во время третьей ходки те, кто сидел на носу, загляделись на игру волн и высунулись вперед. Другие тоже захотели посмотреть и попытались продвинуться вперед. Кроме ребят в лодке были учитель и двое членов команды. Они попытались остановить детей, но бесполезно. Вдруг лодка врезалась в волну, заполнилась водой и перевернулась. Тридцать восемь детей оказались в воде и начали отчаянно барахтаться.

Мирно и безопасно. Монахиня с детьми с острова Пасхи во время прогулки на пароходе «Кристиан Бьелланд». Вскоре случилось несчастье, унесшее жизни двоих детей

Тур стоял на берегу и с ужасом смотрел, что происходит. Вместе с судовым врачом он запрыгнул на плот, который экспедиция использовала для высадки на берег. Они схватились за весла и начали грести изо всех сил. Другие взрослые добирались вплавь и одного за другим вытаскивали детей из воды.

С плота Тур увидел что-то похожее на куклу в глубине кристально прозрачной воды. Он рассказывает о том, что случилось дальше: «Я бросился с плота и проплыл вглубь, насколько мог, ниже, ниже, ниже, меж тем кукла увеличивалась в размерах. Я плохой пловец […], на глубине семи метров силы меня покинули, я больше уже не мог плыть и мне пришлось вынырнуть, хотя это было ужасно — бросить, почти достигнув цели, ведь утрата ребенка невосполнима».

«Куклой» был маленький мальчик. Один из туземцев, известный как лучший ныряльщик острова, смог достать его, но спасти жизнь ребенку не удалось. Впоследствии оказалось, что погибла еще и девочка.

Учитель был большим и толстым, он тяжело дышал. Насколько хватило его сил, он плавал вместе с детьми, пытаясь поддержать их. Но силы отказали, и, когда учителя удалось вытащить на берег, он потерял сознание. В течение трех часов врач острова пытался поддерживать искусственное дыхание, но безуспешно.

Стало темно, и об испуганных детях позаботились в лагере экспедиции. Ивонн сварила суп и достала шерстяные одеяла. Сообщение о несчастном случае пришло в Хангароа, и родители детей устремились сюда.

«Это была страшная ночь, которую я никогда не забуду, — писал Тур. — Я никогда в жизни так близко не сталкивался с горем».

Как отреагирует местное население? Сохранятся ли добрые отношения, построенные методом дипломатии на церковной скамье?

Ответ зависел от того, в какой степени члены экспедиции и особенно их начальник, почувствуют свою вину. Была ли возможность избежать несчастного случая, если бы они действовали по-другому?

Тур не хотел брать детей на борт судна. Было ли это, в дополнение к беспокойству за нарушение нормальной работы экспедиции, интуитивное чувство, намекавшее ему на возможную опасность? Жалел ли он о том, что поддался действию убедительного довода отца Себастьяна?

Возможно. Он жалел, что не отказался тогда. В то же время Тур Хейердал хотел быть одновременно щедрым и гостеприимным. Когда он услышал, что дети никогда не видели собственного острова, он растаял. Но прежде чем он успел подумать обо всем как следует, «те, кто потерял своих детей» подходили один за другим, «брали нас за руку обеими руками, будто пытаясь показать, что они знали, что мы, хозяева лодки, не могли ничем помочь. Те, чьих детей спасли, бросались нам на шею и плакали».

Появились и другие знаки, указывающие на то, что несчастье не разрушило отношений между местным населением и экспедицией. Отец Себастьян помог Туру нанять местных рабочих и, имея пастора в качестве посредника, была достигнута договоренность об условиях. Дневной заработок установили в размере 40 центов, десяти сигарет и чашки риса. И поскольку оплачиваемой работы на острове практически не было, найти добровольцев не составило труда. После несчастного случая Тур решил, что все работы начнутся после окончания похорон. Это решение работникам не понравилось. Они хотели начать как можно скорее.

В деревне резали коров и овец для обильных поминок, как того требовал обычай. Чтобы норвежцы и американцы не чувствовали себя брошенными, им принесли мясо в лагерь в Анакене. Тур с удивлением отметил, как легко островитяне переживают свое горе и как быстро жизнь возвращается в нормальное русло.

Тем не менее Тур по-прежнему горевал о случившемся. После похорон он постоял немного с отцом Себастьяном на кладбище. Тур чувствовал, что ему нужно поговорить, но все, что он сумел сказать, — «как ужасно то, что случилось с детьми». Отец Себастьян положил свою руку ему на плечо:

— Хуже с часами, которые украли.

— Что вы имеете в виду?

Тур с удивлением посмотрел на священника.

Во время суматохи со спасением детей и вытаскиванием их на берег один из норвежцев снял свои часы и положил их на берегу, перед тем как броситься в воду. Когда он вернулся за ними, часы пропали. Один туземец их украл.

— Мы все должны умереть, — объяснил отец Себастьян. — Но мы не должны воровать.

Тур не знал, понял ли он сказанное пастором. Единственным, что он знал, было то, что он встретился с личностью, «наверное, самой грандиозной» из тех, с кем он встречался раньше, — с «человеком исключительным для XX века». Он встретил человека церкви, для которого «его вера была смыслом жизни, а не только словами мудрости в воскресных одеждах за дверями церкви», — человека, который «сам жил так, чему он учил других».

Идеалы… Идеалы Тур Хейердал был готов отстаивать сам.

Гражданская война

Артуро Теао был очень молодым человеком, когда заразился лепрой. К тому времени, когда отец Себастьян прибыл на остров, заживо гниющий человек провел двадцать лет в маленькой отдаленной колонии для прокаженных. Там он общался лишь с горсткой стариков. Гости приходили к ним редко, и если они о чем-то разговаривали, то большей частью о прошлой жизни и о тех временах, что были совсем давно.

В этом уединенном месте отверженные все еще поддерживали жизнь наиболее стойких легенд острова Пасхи. Артуро слушал рассказы стариков и записывал то, что слышал, в тетрадь. Заботясь о тех, кому плохо, отец Себастьян посещал лагерь прокаженных чаще, чем других. Однажды Артуро показал ему свои записи о битве при Пойке. Рассказ был таким живым и детальным, что пастор посчитал, что он, должно быть, правдив.

Легенда об этой битве была известна давно. И Уильям Томсон, и Кэтрин Рутледж изложили ее в своих отчетах. Но каких-либо доказательств гражданской войны на острове не нашли ни они, ни отец Себастьян. Когда появилась норвежская археологическая экспедиция, священник понял, что это шанс. Никто никогда не копал во рву в Пойке. Теперь он хотел попросить об этом Тура Хейердала.